Газлайтер. Том 31
Шрифт:
Я качаю головой:
— Тебе пока нельзя рисковать, милая. У тебя третья формация на пороге, и я не знаю, как повлияет на тебя сыворотка.
— Мазака!
— Нельзя, говорю.
Она морщится, цокает языком, но втягивается обратно в стену.
— Мелиндо… — вдруг звучит обеспокоенный голос Лакомки. Она смотрит на коробочку с вакцинами. — Смотри, одной, кажется, не хватает.
Я смотрю — и правда, одна выемка пустая.
— Ах, проказница!
Недалеко от Молодильного Сада, Примолодье
Сир Гремуческ
Карета покачивалась, скрипела. За окном проносилась пыльная дорога, всё та же, без конца. В голове крутился один и тот же вопрос: зачем он вообще согласился на эту поездку? Хорошо, что пронесло, и он живой едет назад. От взгляда короля Данилы у Гремуческа хребет будто покрывается инеем. Хорошо, что хоть в этот раз не было той чудовищной четырёхрукой…
— Фа-а-ака, — вдруг донеслось справа. — Прррривет. Я-я посссижу тут?
Повернувшись, Гремуческ затрясся от страха — рядом сидела скалящаяся Горгона.
— Ч-что в-вам надо? — проблеял доблестный сир.
— Ппппластины, как у ррептилоидов, — пояснила Змейка и воткнула себе в бедро шприц.
Глава 10
Дом Лунокрылых, Та сторона
Габриэлла устала ждать Бельзовула. Сначала — с раздражением, потом с тревогой, а теперь уже с откровенным беспокойством.
Дурацкая консервная банка! Что он себе позволяет! Не подал ни одного оповещения с того самого момента, как ушёл на задание убить Филинова. А ведь Габриэлла ему прямо сказала, что операция серьёзная и важная: не подведи и сообщай сразу, как прикончишь менталиста!
«Куда он запропастился?» — мысленно скрежещет она, откинув поток золотых волос за спину и раздражённо махая золотыми крыльями, проходя по коридору быстрым, нервным шагом.
Зайдя в свои покои, Габриэлла захлопывает за собой дверь, проходит к массивному столу, открывает нижний ящик. Достаёт коробочку — деревянную, лакированную, с резьбой по краям. Открывает.
Внутри — гладкий чёрный камень, сигнальный. Привязанный к сердцебиению Бельзовула. Пока он жив — через него можно связаться напрямую, услышать хотя бы пульс.
Но камень не светится. Совсем.
На миг Габриэлла замирает, как будто её саму пронзили ножом. Слабо светящийся камень ещё можно было бы списать на какие-нибудь помехи, хоть на тот же Всплеск Первозданной Тьмы — зоны, где магическая связь рвётся, как паутина на ветру.
Но нет. Тьма бы не заглушила сигнал так наглухо. Камень — чёрный, мёртвый, как уголь после пожара.
Леди-херувим выдыхает медленно, со стоном.
— Демонская задница…
Теперь она по уши в дерьме — и так глубоко, что даже её золотистые крылья не торчат наружу.
Бельзовул был не просто бойцом, а элитной фигурой, находившейся на особом счету, и его исчезновение не удастся замять даже при большом желании. В Доме скоро начнут задавать вопросы, и, когда начнут копать, неизбежно выйдут на маршрут, узнают, куда он направлялся, и неизбежно зададутся вопросом, кто именно отправил его к Филинову.
А это уже ведёт прямиком к ней.
Габриэлла медленно опускается в кресло, сцепляет пальцы на груди, не спуская взгляда
с точки на стене, будто ища там ответы. Она ведь действительно отправила Бельзовула по собственной инициативе, да ещё и ради того, чтобы досталось старшему брату — а теперь эта пакость может обернуться государственной изменой.Заговор против наследника — это не наивная шалость, а вполне себе смертный приговор, причём по всем законам и прецедентам.
Отец, возможно, и проявит милость — как-никак, дочь, — но ссылка, унижение и изгнание — это минимум, на который она может рассчитывать.
Габриэлла сидит неподвижно, словно статуя, только её блестящие голубые глаза продолжают метаться по комнате, будто выискивая лазейку, и внутри у неё холодно — так, как бывает только в глубоком склепе, где не бывает ни света, ни пощады.
Чёртов Филинов! Почему же ты оказался столь силён! Как вообще человек смог умудриться уничтожить семерых крепких гвардейцев во главе с элитным бойцом?
Надо думать. И быстро. Очень быстро, если она не хочет, чтобы эту историю закрыли вместе с ней.
Габриэлла дёргано размахивает золотыми крыльями, вздымая поток воздуха такой силы, что её длинные волосы взметаются вверх, словно охваченные порывом ветра. В голове кристаллизуется единственный выход: Филинова нужно устранить, причём желательно как можно быстрее, чтобы Дом Луннокрылых не успел выяснить, что Бельзовул вообще летал к этому менталисту.
Но доверять это задание больше некому — вся цепочка, ведущая к провалу, уже исчерпана, а потому остаётся только одно: действовать самостоятельно, своими руками, без посредников и без следов.
Не теряя времени, она входит в смежную спальню, целенаправленно игнорируя шкаф с зачарованными доспехами. Подходит к комоду, тянет ящик, и из глубины медленно выныривает тонкое, кружевное бельё — лёгкое, изысканное, почти вызывающее.
— И в чём бы пойти убивать бескрылого иномирянина?.. — бормочет она себе под нос, примеряя взглядом сочетания цвета, фактуры.
В её левой руке — сигнальный камень, всё такой же мёртвый и холодный, как и Бельзовул.
Габриэлла едва успевает захлопнуть коробочку, как дверь без стука распахивается.
На пороге возникает Ангел в тунике, прячущей отсутствие правого крыла. Лицо его серьёзное, в глазах — плохо спрятанный упрёк.
— Я предупреждаю тебя один раз. Не суйся в это дело, сестра.
Она медленно поворачивает голову.
— О чём ты?
— Я тебя знаю, — говорит он, не двигаясь с места. — Ты хитрая, как драконы. Тебе бы подошли кожаные крылья, а не эти — золочёные, папенькины. Не знаю, что ты конкретно задумала, — но не смей лезть!
Габриэлла отвечает не сразу, лишь улыбается мягкой, сочувствующей улыбкой. А спустя мгновение, смягчив голос до мелодичного и почти трогательного, она произносит:
— А если я просто беспокоюсь за тебя? Чужое крыло тебе не подойдёт, ты сам это знаешь. В битве с Филиновым ты погибнешь. Он слишком опасен.
Она лжёт. Лжёт легко, с отточенной грацией. На деле она вовсе не уверена, что Филинов действительно способен убить её братца, и именно по этой причине и направила к нему Бельзовула, надеясь, что тот решит проблему до того, как Ангел успеет восстановить свою честь и вернуть себе влияние.