Где-то там, за облаками…

— Зачем?

Страж молчал.

— Зачем? Отвечай железяка!

— Я уже ответил. — Голос Стража спокоен. Ни малейшего намека на издевку. Просто констатация факта. — В рамках эксперимента. Первичная цель эксперимента — создание Меняющего.

В тихом голосе прорезались извиняющиеся нотки.

— Вместе с вашей расой был создан и я. Только, в отличии от вас, у меня нет и не было даже иллюзии свободы. И, в отличии от тебя, я понимаю, насколько это глупо — злиться на родителей, подаривших тебе жизнь.

Глупо-то оно глупо. Только вот как-то не укладывается это в голове.

Не хочет моя сущность принять подобного, пусть и простого факта. Признать что вся история человечества — всего лишь суть глобального эксперимента по выведению какого-то Меняющего — мерзко и противно. И тысячекратно противно узнать, что ты и есть пресловутый артефакт на выведение которого потребовалась сотня тысяч лет.

Сотня тысяч лет и тысячи поколений людей. Сотни миллионов людей, твердо верящих, что они уникальны, и не важно, в чем именно уникальность — в божественном подобии или кичливом понятии эволюции.

Узнать, что вся земная раса лишь огромный конвейер, котел в лаборатории древних генетиков… это страшно.

Я облизнул пересохшие губы и посмотрел на медленно вращающийся лик такой родной и знакомой планеты. Планеты, которую мы искренне считали своим домом.

— Виктор.

Я молчал. Говорить не хотелось. Любые произнесенные сейчас слова будут либо обидными, либо ненужными.

— Виктор. Это глупо.

— Глупо? Ты так считаешь?

— Да. Какая разница как появился хомо-сапиенс? Слез с дерева или был выпущен из пробирки? Наши с тобой создатели предоставили вам право самим решать свою судьбу. Сотню тысяч лет никто не вмешивался в развитие вашей цивилизации.

— А ты?

— Я? Я всего лишь телохранитель Виктор. И не имею права вмешиваться в развитие общества. Если приводить столь любимые тобой образные сравнения — я не пастух при отаре, а волкодав для хищников… Вернее так было.

— А теперь?

— Теперь я твой телохранитель.

— Тоже будешь пылинки сдувать? — зло бросил я.

— Если так будет нужно или таков будет твой приказ то да.

— Чем же я так важен?

— Не ехидничай. Необходимость тебя охранять — базовый принцип заложенный в мою сущность. Что же до твоей важности… то я просто не знаю. У меня нет этих данных. Думаю, что узнать это ты сможешь только от наших с тобой создателей.

— Лично? — с ироничным любопытством осведомился я.

— Разумеется.

Круто. Честное слово круто. И когда интересно состоится знаменательная встреча?

— Скоро. Мне нужно время на создание транспортного канала до планеты создателей.

— Сколько?

— Немного. Два… Может быть три дня. Не больше. Мне нужно подготовиться.

— А что делать мне?

— Ничего. Жди.

— Тебе легко говорить. Висишь себе на стационарной орбите, а не сидишь под арестом глубоко под землей.

Вокруг прокатилась волна серебристого смеха.

Красивый у него смех.

Завораживающий.

— Ты считаешь, что висеть тысячи лет на одном месте действительно увлекательное занятие?

Меня снова перевернуло вниз головой. Теперь мне казалось, что не я вишу над тушей планеты, а она нависает надо мной синей с белыми прожилками глыбой.

— А если я не захочу ни с кем встречаться?

— Это твое право. Но известить о твоем появлении я обязан. Даже если ты попытаешься запретишь, я не смогу тебе подчиниться. Извини.

— Я могу…подумать?

— Разумеется. Виктор… Пойми. Никто не пытается навязать тебе свою волю. Я действительно обязан тебе подчиняться и не могу самостоятельно перебросить тебя на планету создателей. На это требуется твой приказ.

— Ну разумеется — я даже не пытался скрыть сарказма в своем голосе. О чем он говорит. О какой свободе выбора может идти речь? Что изменится от моего решения? Неужели раса пошедшая на столь масштабный эксперимент откажется вкусить его плодов? Сомнительно. Очень сомнительно.

— Виктор… Ты пытаешься судить с точки зрения человеческой логики и забываешь столь простой факт, что наши создатели не люди и их психология совсем иная. Не пытайся судить о них по разговору со мной. Я более человек чем они ибо создавался для людей и впитал в себя человеческие привычки. А они совсем другие.

— Хочешь сказать, что я могу вот так просто отказаться от встречи и никто не прибудет посмотреть на восставшего раба? Чушь.

— Виктор. Очень жаль, что я не могу рассказать тебе сейчас о моих создателях. Пока не могу. Но поверь… Ты отнюдь не раб — для моих создателей это было бы тяжелейшим оскорблением. Больше всего они ценят жизнь. Жизнь и право жизни выбирать свой путь. Поверь…Просто поверь…Никто не вправе указывать тебе.

Как хотелось бы верить в добрых пришельцев.

Мы люди всегда надеемся на встречу с добрыми пришельцами.

Пусть даже и пишем страшные романы о злых марсианах и снимаем фильмы об ценящих вкус человеческого мяса чужих.

Пусть…

Так не хочется верить, что братья по разуму окажутся похожими на наши безумные фантазии.

— Виктор… У нас не осталось времени. Сейчас тебя будут будить. — Прошелестел голос Сража.