Ген дракона

Мэтт нахмурился.

— Погоди-ка. Я не называл его умственно отсталым, и никогда не называл. Давай уж прямо к делу. Я просто описал его как умственно отсталого.

— Ну, может тебе стоит остановиться.

— Ну, может быть, мне не стоит. Чарли — моя собака, и, если я хочу описать его как умственно отсталого, я это сделаю.

В это время Чарли заскулил, уставившись со своей костью на меня и Мэтта. И я не была уверена, но подумала, что могу обнаружить намек на боль в его шоколадно-коричневых глазах.

С учащенным сердцебиением и болью в груди, я перевела взгляд от Чарли к Мэтту.

— Что ты за чудовище такое?

Он нахмурился сильнее, чем прежде.

— Прошу прощения?

Я разжала челюсть, чтобы заговорить.

— Мне кажется, ты меня слышал. Что ты за чудовище такое?

Теперь Мэтт сжал челюсть настолько сильно, что я могла видеть, как работают мускулы.

— Я думаю, тебе следует помнить, Кайли, что независимо от того, что ты думаешь о моем отношении к моим собакам, я командир здесь, в Гринвуде… и ты должна относиться ко мне с тем же уважением, что и все остальные.

Мне пришлось сдержать смех.

— Уважение? Ты действительно хочешь поговорить об уважении? Как насчет того, чтобы начать с Чарли. Как насчет того, чтобы перестать называть его умственно отсталым? Ты хоть представляешь, как он сейчас себя чувствует?

Сузив темно-серые глаза, Мэтт усмехнулся.

— Извини, но обычно я не думаю о том, как мои собаки могут чувствовать себя внутри.

— Ну, тебе следовало бы.

— Хорошо, но это не так. И я не перестану описывать Чарли как умственно отсталого в любое время, когда захочу.

С моим сердцебиением, ускоряющимся до галопа, я сжала кулаки на коленях. Чарли снова заскулил.

Я перевела свой взгляд с него на Мэтта, и была зла.

— Ты причиняешь боль его чувствам прямо сейчас.

— Я не…

— Разве ты не слышал, как он заскулил во второй раз?

— Он скулил, потому что рядом громкие голоса, которые иногда расстраивают собак. Больше ничего.

— Все, что я знаю, это то, что ты расстраиваешь меня прямо сейчас, продолжая называть его умственно отсталым, пока он находится в этой же проклятой комнате. Даже если умственно отсталый был официальным диагнозом, который Чарли получил, даже если это был ребенок… — Понимая, что я только что назвала Чарли ребенком, я остановилась и попыталась снова. — Ни одна собака не должна быть в пределах слышимости, когда этот диагноз повторяется. Просто на случай, если собака сможет понять слова. Это грубо. Это даже немного жестоко.

Мэтт фыркнул.

— Твое мнение будет принято… но я не поддамся тебе. Я буду продолжать называть Чарли умственно отсталым, когда захочу.

С моими все еще сжатыми кулаками, я начала чувствовать себя задыхающейся, хотя я все еще сидела, и мое сердцебиение начало стучать в ушах. Я знала, что приближаюсь к уровню гнева, который я испытывала только пару раз в своей жизни раньше, что должно было заставить меня использовать крайнюю осторожность при следующем разговоре. Это должно было быть, но это не так.

Глядя Мэтту прямо в глаза через стол, я говорила голосом, который содержал больше, чем намек на сердитый трепет.

— Если ты назовешь Чарли умственно отсталым еще один проклятый раз, я ударю тебя. Клянусь Богом, я это сделаю.

С его выражением, заметно смягчающимся в первый раз с тех пор, как он вошел в дом, Мэтт встал со своего барного стула. Его глаза, казалось, даже слегка мерцали, как будто он был немного удивлен.

— Хорошо… это забавно. Вперед. Ударь меня на самом деле. Врежь мне или сделай все, что захочешь. Только ничего ниже пояса. Я обещаю, что не буду нападать на тебя.

ГЛАВА 6

Прежде чем я успела подумать о том, что делаю, я спрыгнула со своего барного стула, облетела вокруг стола и откинула кулак, готовый ударить Мэтта прямо в грудь. Но именно тогда я поймала себя. Я никогда в жизни никого не била. Я никогда ни на кого не нападала физически. И, несмотря на мой нынешний уровень гнева, у меня осталось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что мне, вероятно, не стоит начинать сейчас.

Однако, как только я начала опускать кулак, Мэтт усмехнулся. Он хихикнул.

— Не останавливайся, Кайли. Я хочу, чтобы ты ударила меня. Я прошу тебя. Так что давай. Если ты так хочешь защитить Чарли, бей изо всех сил. И если ты заставишь меня сделать хоть шаг назад, я обещаю, что никогда больше не буду описывать его как умственно отсталого, пока он в комнате.

Это было последней каплей. Эта последняя капля, в сочетании с настойчивостью Мэтта, а также его мерцающие серые глаза и я ударила его. Он был действительно удивлен. Он на самом деле думал, что мысль о том, что я ударю его, забавна.

Без лишних раздумий я оттянула правый кулак, а затем изо всех сил воткнула его Мэтту в грудь, совсем не сдерживаясь. И сразу же обнаружила, что его грудь была очень твердой. Такой твердой, что удар, который я нанесла ему, повредил мое запястье. Несмотря на это, Мэтт, по-видимому, вообще не пострадал. Нет, если утробный смех, который раздался в ответ на мой удар, был каким-то признаком. Кроме того, его тяжелые обутые в черные ботинки ноги не двигались вообще, по крайней мере, не заметно. Он определенно не сделал ни шага назад.

Желая довести его утробное хихиканье до резкого конца, я ударила его снова, снова вложив каждую унцию своей силы в удар, и снова только повредила свое запястье. Кроме того, опять же, Мэтт даже не сдвинулся ни на дюйм. Он даже не вздрогнул. Он только усмехнулся сильнее.

— Я думал, что ты собирались действительно ударить меня. Ты ничего не говорила о щекотке.

Это было «оно». Я начала бить Мэтта в грудь левым и правым кулаками, чередуя руки, нанося удары один за другим. Но он даже не морщился и не вздрагивал, а тем более не двигался, и его глаза не переставали мерцать.

После короткой паузы и глотка воздуха, я удвоила свои усилия, ударив Мэтта в живот и обнаружив, что его пресс был таким же твердым, как и его грудные мышцы. Несмотря на то, что мои усилия действительно начали причинять боль моим запястьям, я не остановилась, молясь Богу, чтобы я была на фут выше, чтобы могла стоять лицом к лицу с Мэттом.

Я должна была поверить, что разница в росте между нами была главной причиной того, что мои удары не имели никакого эффекта, потому что я определенно не была слабым человеком. Фактически, я считала себя сильной, с некоторой мышечной массой в ногах и плечах только от тренерской гимнастики и обучения пилатесу в течение большей части моей взрослой жизни. Фактически, за полтора месяца с тех пор, как спортзал закрылся, я только добавила больше массы и стала еще немного более мускулистой из-за того, что у меня было бесконечное количество времени, чтобы заниматься самостоятельно в моей собственной гостиной.