Генеральный попаданец

— Другую найти не могут? Посмотрите, какой вокруг район большой построили. Проблему надо решить и немедля! И договориться, чтобы часть продуктов завозили в магазин по вечерам. Если это для вашего торга проблема, пусть звонят в горком. Или даже мне, — после условного знака ребята немного раздвигают людей в сторону, я выхожу вперед для выступления. — Товарищи, партия и правительство непрестанно заботятся о советском народе. Вскоре в Москве состоится пленум Центрального комитета, посвященный проблемам именно сельского хозяйства. Мы намерены многое поменять на селе.

Кто-то смелый из толпы выкрикивает:

— И подсобное хозяйство колхозникам вернете?

Поворачиваюсь к вопрошающему, тот уже сам не рад вниманию. Но я улыбаюсь, Ильич это умеет:

— Вернем! И долги спишем. И дачные участки выдавать предприятиям начнем. Будет страна с хлебом и мясом!

Народ выдыхает. Новости неожиданны и ошеломляющие. И если сам Брежнев обещает, то обязательно сделает. С ним советские люди связывали много надежд. Кто-то самый умный начинает громко хлопать.

«Овации, переходящие в аплодисменты».

Информация к размышлению:

Существует версия бывшего сотрудника английской разведки МИ-6 Джона Колемана о том, будто «главным дирижером» процесса глобализации был некий «Комитет трехсот», который появился в Великобритании в период ее могущества и процветания. Тогда же «генератором внешней политики» США, в том числе опять же идеи глобализации, являлся созданный в 1921 году Совет по международным отношениям. С 1949 по 1985 год его возглавлял младший сын Джона Рокфеллера Дэвид. В 1968 году появился «Римский клуб» — организация, которая объявила, что к началу XXI века в мире появится проблема исчерпания сырьевых и энергетических ресурсов. Потому сделали вывод о том, что экономику нужно регулировать в масштабах всей планеты, то есть необходим единый планетарный управляющий центр.

Но этого нельзя было добиться, если бы существовал Советский Союз. Так что была поставлена задача ликвидации «железного занавеса» между Западом и Востоком и интеграции СССР в мировую экономику. Как раз в 1969 году один из создателей и руководителей «Римского клуба» Аурелио Печчеи писал, что Советский Союз «должен открыть для западной инициативы свои рынки». Этот процесс получил название конвергенции. Ее суть — в процессах, при которых высшие советские круги (их среднее в то время звено) шли на сближение с Западом, пытаясь балансировать между различными тамошними кланами и играя на противоречиях между ними. Это и стало причиной сдачи «красной Атлантиды », советского проекта'.

Такая же клановая борьба шла в КГБ. Цвигун о ней знал, но она оказалась даже более жесткой, чем он ожидал. Брежнев перевел его в Москву в 1976 году, чтобы тот стал для него альтернативным источником информации из КГБ. Генсек знал, что чекисты стремятся влиять на власть. Это сообщество делилось на кланы, а самые влиятельные образовывали «глубинный КГБ». «Его основу составляли чекисты с довоенным и военным стажем, работавшие на важнейших направлениях в центре», — поясняет Раззаков. Именно эти люди на самом деле руководили КГБ, а не его председатели. Они снимали и назначали глав. Например, Александра Шелепина убрали с Лубянки за то, что был виновен в смерти авторитета среди «глубинников» Александра Короткова. В 1967 году «глубинники» помогли Брежневу разгромить «группу Шелепина». За это генсек продвинул в КГБ Юрия Андропова. Тем не менее все годы в СССР между партаппаратом и чекистами шла борьба за власть в стране. В итоге выиграли чекисты, которым помог Андропов.

«Глубинников» интересовали две страны: ГДР и Польша. Первая была стратегическим плацдармом для заброски агентов на Запад и линией взаимодействия с кланом Рокфеллеров. А вторая — место для отработки внутренних проблем, поскольку советская и польская элиты были похожи, а также линия для взаимодействия с кланом Ротшильдов. Андропов во времена, когда возглавлял отдел соцстран, также уделял внимание Польше, так что заинтересовал «глубинников». Поэтому они способствовали его приходу на Лубянку. Там Андропов создал группу консультантов, в которую входили Василий Ситников («дезинформщик», до 1967 года — завсектором отдела информации ЦК КПСС), Алексей Горбатенко (контрразведка против США), Сергей Кондрашов, Александр Сахаровский и другие.

Важнейшее, 9-е управление возглавил «глубинник» Сергей Антонов, отдел дезинформации отдали в руки «глубинника» Николая Косова. Знакомый Андропова по Карелии Гусев возглавил «кузницу кадров», а потом отдел диверсий. Питовранову, который не был человеком Андропова, отошла финансовая разведка — «Фирма». Когда был создан «Римский клуб» и началась подготовка к «разрядке», партаппарат и чекисты работали сообща, но недолго. «По мере нарастания проблем в СССР цели „партийцев“ и чекистов-„глубинников“ стали расходиться». Если партийцы сопротивлялись вестернизации, то «глубинники» ее одобряли. Внешние разведчики повидали мир и к 1970-м пришли к выводу, что советскую систему надо менять.

Динамика шла незаметно. Уже в настоящее время, обладая информацией, которая появляется в интернете и на телевидении, можно составить общую картину. Например, когда Александр Ципко, которого никто не воспринимал в ЦК как серьезного работника, сейчас говорит, что он находился под личной опекой Андропова и готовил для него закрытые документы, которые Андропов не оставлял в архивах КГБ.

КГБ был системой, которая не позволяла отклоняться от генеральной линии. Андропов, сам создавая эту систему, понимал, что если информация попадает в нее, то она автоматически становится достоянием многих сотрудников, которые могут быть недовольны той или иной политической позицией руководства.

Поэтому дальнейшие изменения («перестройка») осуществлялись не на базе КГБ, а с помощью КГБ, но за рамками КГБ. Откуда появился Примаков? Это не система КГБ. Он из боковых отростков, которые создал Андропов, будучи уже председателем КГБ и членом Политбюро. Директор Института США и Канады Георгий Арбатов, директор ИМЭМО Николай Иноземцев, директор Института востоковедения Бободжан Гафуров (О принадлежности Гафурова к системе КГБ Вячеславу Матузову ничего не известно)…

Это были параллельные структуры, которые дублировали КГБ. Внешне они работали в связке с партийным аппаратом. Но в реальности эти институты были настолько сильными, находясь под покровительством Андропова, что влияние на них руководящих отделов ЦК равнялось нулю. Механизм «перестройки» осуществлялся сторонниками Примакова вне КГБ, частично привлекая оттуда кадры, которые Андропов лично создавал. Ведь Андропов тоже пришел в КГБ и ЦК не с пустого места. И здесь интересно рассмотреть корни самого Андропова. Андропов же был первым секретарем ЦК Комсомола Карело-Финской ССР. За ним стоял Отто Куусинен. А с кем был связан Куусинен? С генерал-лейтенантом госбезопасности Евгением Питоврановым. Это «отец» всех андроповых, примаковых и других деятелей «перестройки». Нитка тянется от Коминтерна и Льва Троцкого. «Красной нитью» в данной истории проходит борьба Иосифа Сталина с троцкизмом в рядах силовых ведомств

Алексей Аджубей

В «отставке» Хрущев вроде бы осознал, что не все ладилось у него во взаимоотношениях с интеллигенцией. Однако до конца дней он полагал, что его требования носили вполне оправданный характер — нельзя даже в мелочах поступаться идейными убеждениями. Когда он «размахивал кулаками», стыдил, бранил, горячился, он не держал камня за пазухой. Во время более чем жаркой дискуссии со скульптором Неизвестным он пообещал прийти к нему в мастерскую. Видел вполне реалистические композиции скульптора и говорил: «Вот это другое дело».