Генералы темной пещеры

– Откуда она? Мы регулярно травим всякую нечисть.

– Не знаю.

– Идем на место происшествия.

В темной комнате с едва мерцающей лампочкой стоял Ромка и размахивал рукой с серой мышкой.

Женщины боялись подходить. Валентина тихо произнесла:

– Рома, Ромочка, успокойся, я тебя люблю, иди ко мне.

От этих слов Ромка заплакал, представил, что это его мать, сунул мышку в карман, прижался к директору.

– Откуда у тебя звереныш?

Мальчик утер нос, прошептал:

– Она игрушечная, мамка подарила.

И заревел.

Валентина погладила его по голове:

– За что тебя наказали?

Ромка молчал. За него вступился Петька:

– Брат не виноват. Ванька бросил кусок хлеба в Ирку. Хлеб попал в суп, он-то и обрызгал лицо девчонки. Воспитательница подлетела, начала орать. Она стала допытываться, кто схулиганил. Ванька указал на брательника. Воспитатель, злая тетка, хлопнула Ромку по затылку и потащила в темницу.

Валентина обвела строгим взглядом подчиненных:

– Кто из вас?..

Вперед выступила смазливая девушка:

– Ну я.

– Ты, Вера, у нас всего год, а жалоб на тебя поступило много. Утром зайди ко мне в кабинет.

Вера появилась на работе через месяц. Она забрала трудовую книжку и исчезла.

Глава четвертая

Под мерцание ночной лампочки Петьке накинули на голову подушку и начали бить. Группа подростков подходила и по очереди ударяла мальчишку по груди, шее, кто-то на него плевал.

Ромка подскочил к самому злобному и ударил его табуреткой. Тот хлопнул пацана по щеке. Ромка отлетел в сторону.

Генка, так звали главного истязателя, поднял руку:

– Тише, пацаны, хватит.

Все отступили от братьев. Генка снял подушку с головы истязаемого и тихо сказал:

– У нас продажных пацанов нет. Кто ослушается – лупим. Вы, братья, получили чуть-чуть. В следующий раз накажем строже.

Он протянул руку Петьке:

– Вставай, малыш. Ты все понял?

– Да, – шмыгнул носом он.

Ромка бросил в Генку смятую наволочку:

– Я не понял. Тронешь еще раз – проучу.

– Как?

– Узнаешь, Генчок.

Петька повернулся к брату:

– Я не знал, что ты такой храбрец.

Ромка промолчал, хотя в груди кипели злость и обида. Он еще не ведал, что превращается из тихони в звереныша.

Жизнь текла тихо и мирно. Ромка с Петькой учились в школе, иногда дрались с пацанами. Петька поборол страх и зачастую сам задирался. Их начали уважать.

Однажды Ромка сорвался. Генка ударил девочку. Она шла по столовой, поскользнулась и толкнула Генку. Он выматерился и влепил девочке пощечину.

Все притихли, а нянечка Эльвира Петровна отвернулась. Ромка от увиденного потерял дар речи. Как рыба открыл рот, затем выдохнул:

– Эльвира Петровна! Вы почему не защитите Руфию?

– А от кого, я ничего не видела.

Ромка подскочил к Генке и врезал ему между глаз.

Началась драка. На стороне Ромки выступил Петька, а Генку поддержали пятеро ребят.

На шум в зал ворвалась Валентина Григорьевна.

– Прекратить!

Но ее никто не слушал.

Директор обратилась к нянечке:

– Наполните ведро холодной водой.

Эльвира Петровна метнулась на кухню, от страха принесла два ведра.

Холодный душ отрезвил драчунов.

Стало тихо.

– Всем ко мне в кабинет, – строго приказала директор.

Мальчишки гурьбой поплелись за ней.

Валентина Григорьевна зловещим голосом спросила:

– Кто зачинщик?

Генка ухмыльнулся, указал на Ромку:

– Он!

Ромка от несправедливого обвинения покраснел, сжал кулаки, но промолчал.

Директор устало произнесла:

– Рома, я делаю тебе замечание. Идите.

Вечером Ромка с братом о чем-то долго шептались. Остальные за ними исподтишка наблюдали. Наконец все легли спать. Раздались тихий храп и сопение.

Ромка махнул рукой. Петька стащил с кровати одеяло, и они направились в угол спальни. Накинули на голову спящего одеяло, сбросили на пол и стали пинать.

Раздался испуганный визг:

– Прекратите, иначе я вас порешу.

Удары посыпались еще жестче. На шум прибежала заспанная дежурная. Она схватила швабру и заорала:

– Вашу мать, тихо, уймитесь.

Братья остановились и сказали Генке:

– Еще раз кого незаслуженно обидишь, пеняй на себя.

– Посмотрим, чья возьмет, – услышали в ответ.

На следующий день Генка шепнул Ромке:

– Валите с братом к забору, вас там ждут.

– Лупцевать? Мы не согласны.

– Нет, с вами поговорят хорошие пацаны.

Дыра в заборе замаскирована ветвями кустарников. Братья, озираясь, юркнули в лаз.

Минут через пять перед ними возникли два взрослых парня. Один, весь в наколках, прохрипел:

– Начнем знакомиться. Я – Волк, а это Рысь.

Ромка осмелел:

– Что-то хвостов не видно.

– Это наши кликухи. Сговоримся – узнаете наши имена.

– Дяденьки, – хныкнул Петька, – мы маленькие, зачем вам дохлятина нужна?

– Таких-то мы и ищем. Слушайте, хотите жить в шоколаде, дружите с нами.

Ромка от страха присел на корточки:

– Убивать научите?

– Нет, пацанята, научим работать. Сговоримся – начнете делать закладки наркоты в нужных местах.

Петька взревел:

– С наркотой? Нам страшно. Слышали, за это могут покалечить. А менты узнают – сгноят в тюрьме.

– Вы под тюрьму не подходите, возраст не тот.

– А че Генку не берете?

– Не вашего ума это. Согласны?

– Можно подумать.

– Валяйте.

Перед сном братья мучительно думали, шептались. Наконец Ромка твердо решил:

– Драпать отсюда надо. Обложили нас, как волков.

Петька покачал головой:

– Не дело. Подохнем на улице. У нас-то дом сгорел.

– Баня цела осталась. Там печка, лежанка. Дров от сгоревших бревен полно. Лафа будет, как-нибудь проживем. Потом что-нибудь придумаем.