Генералы темной пещеры

– Молчи, щенок.

Федор осторожно открыл ставни, минуту повозился с окном и исчез в магазине.

Мальчишку трясло еще сильнее. Ни мамка, ни папка-пьяница никогда не трогали чужого. И детей учили этому.

Сбоку раздался шорох. Ромка бросил взгляд в кусты и обомлел: на него уставился волк. Глаза у хищника горели злостью, из пасти, как показалось Ромке, текла холодная слюна.

Пацан хрюкнул и помчался прочь. Следом раздался лай и слабый топот. За ним гнался не волк, а деревенская собака.

Очнулся в бане. В темноте нащупал кружку и зачерпнул воду. Дрожь в теле исчезла. Но пришел другой страх: как с ним поступит Федор?

Дядька появился под утро. В каждой руке по мешку, на голове – дорогая шапка.

– Щенок! – взревел он и двинулся к Ромке.

Мощным ударом свалил на пол, наступил ногой на горло:

– Убирайся вон, слюнтяй.

Ромка на карачках покинул баню. Утро выдалось прохладным. Даже луна мерцала холодно.

Мальчишка оглянулся по сторонам. В заборе соседки Варвары заметил откинутые доски. Он отодвинул их в разные стороны, протиснулся во двор. Дверь хлева не заперта. Ромка тихонько приоткрыл ее, нырнул в темноту. Запах животных приятно щекотал ноздри.

В дальнем углу лежала коза, рядом – малыш. Ромка направился к ним. На скамеечке нащупал ведро с моченым хлебом, пузырек с соской и литровую банку.

Мальчишка тихонько поднял козу, сунул себе и ей по кусочку хлеба, начал цедить молоко в банку. Козленок почуял движение, тихо заблеял.

– Голодный, – решил Ромка.

Он налил козленочку молока, надел на пузырек соску. Пока малыш вкусно чмокал, Ромка с хлебом попил теплой живительной влаги.

Голод утих. Ромка лег на солому, обнял козленочка, и они оба уснули.

Губы непроизвольно шептали:

– Мама, мама, мамочка.

Во сне сын прижался к матери, и они оба заплакали.

Рано утром услышал скрип открываемой двери. В проеме виднелся силуэт хозяйки.

Ромка осторожно заполз под стог соломы. Варвара, кряхтя, направилась к скотине. Мальчишка же юркнул в дверь и побежал к реке.

Вот и любимая пещера. Зашел и начал чихать. Пыль лезла в ноздри, глаза, щекотала горло.

До обеда наводил порядок в норе. Присел на топчан, зевнул и провалился в сон.

Очнулся от голода. В кармане обнаружил кусочек хлеба. Как конфетку, посмаковал во рту.

Ромка долго думал и решил поживиться чем-то на рынке. Воровать не умел, но знал, что торговки выбрасывают в контейнеры негодную снедь.

Он не ошибся. Набил нашедшуюся сумку сухарями, огрызками колбасы, сыром, подгнившими овощами.

Довольный, собрался идти в пещеру. Остановила чья-то рука. То есть легла на плечо.

На Ромку смотрел мальчишка лет четырнадцати:

– Я тебя здесь не замечал.

– Верно. Из детдома утек.

– Васька! – чумазый протянул руку. – Давай дружить.

– Согласен! Тебе есть где жить?

– На хату не заработал.

– Идем со мной.

Ребята отправились к реке в Ромкино убежище.

Глава вторая

К руководителю детского дома пришла посетительница лет тридцати. Она скромно представилась:

– Зульфия, я из Бугульмы. С мужем хотим удочерить ребеночка. Своих родить не получается.

– Присаживайтесь, расскажите о себе, муже, желании удочерить подробнее, – доброжелательно сказала Валентина Григорьевна.

– Я ветврач, муж – шофер-дальнобойщик. Живем хорошо, в достатке. Одно плохо – аллах детишек не дал. Виной этому я. Но Радик, муж, любит меня. Предлагала разойтись. Он так взъярился, что всякая охотка про разлуку пропала.

Валентина Григорьевна задумалась:

– Вы твердо решили?

– Да! Мечтаем о девочке, желательно татарочке.

– Есть у нас такая девочка. Родители разбились на машине. К сожалению, родни у нее не оказалось. Думаю, она вам подойдет. Ребенок смышленый, не по годам развитый. Собирайте документы. Сейчас я познакомлю вас с Руфией.

Вскоре в кабинет робко вошла худенькая девочка. Она молча уставилась на директора. Та мягко спросила:

– Руфия, ты эту тетю знаешь?

Девочка взглянула на Зульфию. Ее глаза увлажнились:

– Мама!

Она уткнулась в колени посетительницы и зарыдала.

Взрослые растерялись. Такой реакции никто не ожидал.

– Мамочка, мне сказали, что ты с папой умерли. А где он?

– Доченька, я живая. Папа, папа…

Зульфия растерялась.

На выручку пришла Валентина Григорьевна:

– Про папу мама дома расскажет.

Руфия серьезно спросила:

– Я сейчас вещи соберу, и мы поедем?

– Погоди, дочка. Мы должны оформить кое-какие документы.

– Это долго?

– Дней шесть.

Девочка загрустила:

– Я подожду, мама.

У Зульфии бешено заколотилось сердце. Она поняла: это ее дочь и только ее.

Валентина Григорьевна проводила посетительницу. Настроение у нее было ровное, она верила, что девочка попадет в хорошие руки и обретет счастье.

К обеду ее вызвали в администрацию города. Она гадала, по какому вопросу, раньше она в этом заведении не была.

Принял ее глава города. Он налил Валентине Григорьевне чаю, угостил дорогими конфетами.

– Вениамин Семенович! – набралась смелости посетительница. – По какому вопросу я у вас?

Мэр бросил на нее проницательный взгляд:

– Дело щепетильное. Ко мне обратились очень хорошие люди. Они желают удочерить ребенка, по национальности – татарку. Мне доложили, что у вас такая девочка есть.

Валентина стушевалась. Она вспомнила счастливые глаза Руфии, радость будущей приемной матери.

– Ее у нас вчера забрали. Нашлась мать.

Глава недоверчиво спросил:

– Это правда?

– Да! Я советую позвонить в детский дом, что в поселке Солнечный. Нужную девочку там найдете.

– Спасибо, вы свободны.

Валентина выскочила на улицу, ноги от страха дрожали. Она обманула высокопоставленного чиновника. От людей слышала, что он крут и скор на расправу.

В кабинете набрала номер телефона Зульфии.