Генералы темной пещеры

Та чмокнула мужа в щеку:

– Давно мне так хорошо не было. Мы с Валюшей больше чем подруги.

– Сознавайтесь! – наигранно грозно приказал Вениамин Семенович.

– Валюша, откроем наш секрет?

– Валяй, подруга.

Аня с любовью посмотрела на мужа и закрыла глаза:

– Мы жили на окраине города. Прямо у домов протекала река Увелька. Капризная она. Зимой люто замерзала, весной разливалась, вода полоскалась почти у нашего жилья.

Однажды во время ледохода мы побежали на реку. Льдины громоздились друг на друга, сползали в сторону и плыли вниз по течению. И угораздило меня осторожненько встать на коварный островок льда. В это время по нему ударила более мощная громадина, и я очутилась в воде. Валька заорала, скинула сапожки и сдуру прыгнула в ледяную воду. Нас закрутило, холод сковал тело, и мы заорали благим матом. Увидел весь ужас сосед дядя Боря, он кинулся на подмогу. Нас потянуло к середине реки. Чудом вскарабкались на громадную льдину и понеслись в неизвестность. А дядя Боря прыгнул на мотоцикл и помчался к железнодорожному мосту. На наше счастье, там находились путейцы. Они соорудили из досок подобие люльки на двоих человек, прикрепили веревку и опустили вниз. Через полчаса нас выловили из ледяного плена.

Муж Ани от удивления перестал есть:

– Я этого не знал. Дальше-то что?

– Почти месяц лежали в больнице, вот и весь сказ.

Илья покачал головой:

– Я тоже впервые слышу о вашем развлечении.

Вениамин поднял рюмку:

– За наших милых жен!

Мужчины вышли на балкон покурить, а подруги наперебой продолжали вспоминать детские годы. В комнате появились мужчины. Вениамин шутя спросил:

– Дамы наших сердец, отпустите любимых на часик погулять.

– Это куда ж? – удивилась Аня.

– И у мужчин могут быть свои секреты.

– Разрешаем, идите.

Аня налила подруге вина:

– Я рада. Сколько раз вспоминала тебя, наконец встретились.

Валентина обняла подругу:

– Думаю, это не последняя наша беседа. Да, расскажи о своем муже. У меня от прошлой встречи с ним мурашки по коже и сейчас не проходят.

– Работа его сделала грубоватым. После окончания института мужа направили инженером в совхоз. Развал там был нешуточный: люди пили, воровали, что плохо лежит, прогуливали. Веня крепко взялся за дисциплину. Он спортсмен и начал с грубости: физически бил несунов, прогульщиков, алкашей. Полгода воевал с ними. Приходил домой уставший, злой. Даже во сне матерился. Была у него отдушина – это я. Любил и любит меня крепко. Я лаской ему отвечаю. Приметило мужа начальство. Директором совхоза назначили. Валюш, помнишь, мы в школе учили, что до революции на Руси от непосильного труда и несправедливости стоял стон людской? Так и в нашем совхозе тоже стоял стон. В ужасе жили непутевые, а честных рабочих мой Веня поощрял. Через три года хозяйство стало числиться в районе одним из передовых.

Потом его перевели главой района. И здесь он спуску не давал. Только в большем масштабе. Наконец работа в городе. Ответственности хоть отбавляй. К сожалению, с тех дальних времен у моего Вени осталось нехорошее качество: несдержанность. Я его, конечно, поправляю, но разве уследишь. У меня ведь тоже своя работа – я завуч в школе.

Договорить им не дали мужчины. Они пришли с букетами роз. Лица жен от счастья засветились.

После светской беседы коснулись работы Валентины. Она рассказала о жизни детского дома, а закончила неожиданно:

– Я за то, чтобы все детки воспитывались в семьях, пусть и в приемных. Там тепла и ласки больше, чем у нас. Вот и стараюсь, как могу, воспитанникам находить пап и мам.

Илья вставил слово:

– Не станет у вас ребятишек, куда пойдешь работать?

– К Анке в школу, у меня диплом педагога.

Вениамин Семенович, как в школе, поднял руку:

– Можно и мне высказаться?

Все засмеялись.

– Начну с плохого. Помните, Валентина Григорьевна, я хотел помочь знакомым удочерить девочку. У вас не получилось. Обратились в другой детский дом. Нашли подходящего ребенка. Приехали мы на место и ужаснулись: к нам вывели худенькую, затравленную девочку. Мои знакомые приласкали малютку, она ответила на ласку, и мы услышали страшную историю. Там деток били резиновыми шлангами, морили голодом за малейшую провинность. На следующий день я привез в это мрачное заведение кучу проверяющих, в том числе прокурора. Пятерых воспитателей и директора арестовали.

Валентина вытерла слезы:

– Я что-то слышала об этой истории, но мало.

– Верно! Происшествие мы, как могли, скрыли. Я это к чему все веду. Да, согласен, детки должны расти в семьях. Но и детские дома нужны. Всякое в жизни случается. Родители гибнут, пьют, в тюрьмы попадают. Куда детишек? Сердобольных людей маловато, к сожалению. Отправляют ребятишек в казенные дома. Но там очень часто работают злые люди. Наша задача – избавляться от них.

Все долго молчали.

Илья неожиданно предложил:

– Сегодня выходной. Махнем в парк, на колесе обозрения прокатимся. Глядишь, развеселимся, и покинут нас мрачные мысли.

Предложение единогласно поддержали.

Глава пятая

Сегодня у ребят богатый улов: на реке поймали пару щурят, в контейнеры кто-то выкинул много вкусной еды, видимо, после свадьбы. Лучшую и вкусную затарили в сумки, на берегу разложили костер и начали мечтать.

Васька с жаром говорил:

– Вырасту, накачаю мускулы, стану бандитом, хорошим бандитом. Поганых людей буду уничтожать, добрых и старых – защищать.

– Так иди в полицию.

– Фу, пока подрасту, кучу бед натворю, никто туда не возьмет.

На небе засверкали звезды, повеяло прохладой, начал гулять слабый ветерок.

Ромка предложил:

– Идем прошвырнемся, может, чего доброго найдем?

– Ха, так и валяется на дороге что-то стоящее.

– А вдруг!

– Потопали.

Друзья накинули теплые куртки, выползли из пещеры и направились в город. По окраинам тихо лаяли собаки, сверкали огоньками кошки.

– Как тихо. Где ж люди?

– У телевизоров нежатся.

Друзья присели на лавочку, и Ромка тихо забубнил:

– За что вы бросили меня? За что? Где мой очаг, где мой ночлег? Не признаете вы мое родство, А я ваш брат, я человек. Вы вечно молитесь богам, И ваши боги все прощают вам.

Васька всхлипнул:

– Замолкни. Тошно становится. Откуда ты знаешь эту песню?

Ромка прикрыл мокрые глаза:

– Мой папка детдомовец. Такое порассказывал – жуть. Нынче там вроде порядок. Раньше же воспитанникам жратвы не хватало, лупили нещадно. Помучился мой папка и сбег. Через три года поймали, вернули обратно. Потому и непутевым вырос, нас с мамкой лупцевал. Пил много. Оттого и моих сестренок сжег.

– Он всегда такой изверг был?

– Не, после детдома ремесленное закончил. Вроде все хорошо было. Потом взбесился. Двух своих дочек сжег насмерть, сам подох, мамку загубил.

В кустах послышался шорох, раздался писк.

Васька раздвинул ветки, присвистнул:

– Щенок лежит.

Он взял в руки собачку и прохрипел:

– Кажется, ножка сломана. Лечить надо.

Они по очереди погладили щенка по голове. Ромка поцеловал:

– Чудной, красивый. Что будем делать?

Васька подумал, ответил:

– Я знаю ночную ветеринарку. Двинем туда.

– У нас и денег нет.

– Что-нибудь придумаем.

Темными улочками добрались до клиники. На топчане дремала женщина в синем халате.

– Тетенька, – начал Ромка.

Врач дернула головой, прогнала сон:

– С собачкой что?

Васька промямлил:

– Ногу, кажется, сломала.

Женщина осмотрела щенка, мрачно произнесла:

– Довели до ручки собачонку: худая, грязная, нога, слава богу, цела.

– Мы ее на улице подобрали.