Гений МАЗа

Вряд ли в СССР уже приехали пластинки со свежайшим альбомом шведского квартета, но «Мани-мани» крутились европейскими радиостанциями во всю, до Минска добивали польские, песня про деньги затмила прошлогодний успех «Ватерлоо» той же группы.

Марина аж подпрыгнула на каблуках.

— Сейчас в точку попал. Диск «Ватерлоо» дома есть, а «Эрайвл» нет даже у знакомой фарцы — просить переписать на магнитофон. Слушай, Серёжа, у тебя чеки с ГДР остались? Диски, думаю, можно в «Берёзке» купить. Я дам полтора рубля за чек! Пожалуйста-пожалуйста!

Тут пришла моя очередь прыгать, но сдержался.

— Какие полтора рубля! Гусары с женщин денег не берут. Правда, и не дают. Сходим — купим, какие проблемы.

— Тогда спектакль «Моссовета» — целиком с меня. Я же самостоятельная женщина!

В которой самым причудливым образом переплелись остатки юности, замешанные на живости и непосредственности мировосприятия, с трезвым и немного циничным умом адвоката.

Второе свидание закончилось столь же целомудренно — после кофе отвёз домой. Но теперь будущие встречи подразумевались по дефолту, включая поход в магазин с дефицитным импортом, и я заранее готовился, что одной пластинкой траты не закончатся, но — плевать. Предупредил, что планировать надо немного заранее, многие вечера заняты тренировками с гонщиками и мордобойцами.

При упоминании о единоборствах у Марины дрогнули губы.

— 11 декабря — неофициальный чемпионат Минска и Минской области по фулл-контакту. Надеюсь, ты не участвуешь.

— Ого, откуда такие сведенья? Закрытая информация. Прости, ерунду говорю, у тебя знакомые везде и в самых неожиданных местах. Придёшь поболеть?

Она была строга, без тени улыбки, от прыгающей по снегу девочки при упоминании АББА не осталось ни следа.

— Ты весишь больше 80 кг?

— Да. Примерно 83, а что?

— Там всего три категории, ты получаешься в тяжёлой. Зубрицкий наверняка знает, кто рискнул со мной встречаться. Уверена, выйдет на ковёр. Если ваши пути перехлестнутся…

— Но там же не до смертоубийства?

— Ты его не знаешь. Если у нас завяжется всерьёз, предложу уехать.

Мы катили по проспекту Пушкина, приближался поворот к её дому, и на долгую дискуссию не осталось времени.

— Вариант «всерьёз» рассматривается как основной. Буду осторожен.

Перед расставанием поцеловались в машине — отнюдь не символически. В тот же вечер я отправился к тренеру и спросил про возможность выйти одиннадцатого, хоть до разговора с адвокатессой и не помышлял конкретно об этих соревнованиях. Считал, что не готов для серьёзных боёв, занимался только ради поддержания формы.

— Ты пропустил три тренировки!

— Командировка. Если буду пахать все оставшиеся как папа Карло, восстановлю форму.

— Иначе будешь пушечным мясом. Там ВДВ, опера из МВД, довольно сильная команда ОБХСС области, институт физкультуры.

Вот оно, о чём предупреждала Марина! Кожаные мальчики с милицейскими корочками и ощущением принадлежности к высшей расе.

— На кого попаду…

— На всех! Отборочный этап — круговой, все со всеми, два раунда по три минуты. Ты — в деле?

— Конечно, сэнсей!

В конце концов, шрамы и фингалы украшают мужскую физиономию. Это я увидел в понедельник.

На рожице господина Тоёды тоже красовался шрам, след рассечения левой брови. Японец, возможно, баловался, как и я, восточными единоборствами. Либо получил отметину во время заурядной драки в баре, спросить постеснялся. Он был каким-то мелким родственником главного в «Тойота-Моторс», а также приезжавшего к нам Сёитиро Тоёда, сам по себе, предполагаю, в иерархии автогиганта мало что собой представлял. Но принадлежность к правящему семейному клану выделяла его, как луч световой пушки выхватывает фигуру артиста на затемнённой сцене. Сэнсей Артур с полигона НАМИ сказал бы: «Тоёда, ёптить».

Он начал аудит организации производства легковых автомобилей и с первого взгляда выявил те же проблемы в контроле качества, о которых я писал докладные, по содержанию напоминавшие челобитные. Чисто по форме он был сух и сдержан, немногословен, но поскольку японец — пророк не из своего отечества, к нему ещё как прислушались. Дёмин собрал совещание и принялся втирать начальнику сектора легковых Сидорову, а также Высоцкому и мне о создании постов поэтапного контроля качества, об образовании специального экспериментально-испытательного участка по образцу АвтоВАЗа, о закупке оборудования диагностики, включая рентгеновские аппараты. Сурово вопрошал: «Почему это не сделано вчера?» и одновременно сверлил меня глазами. Я перевёл невысказанное так: «Вякнешь, что сто раз предупреждал, уволю к едреням». Сдвинув с мёртвой точки решение нашей самой болевой проблемы, Тоёда с помощником взялись за проектную документацию «березины».

Неделя выдалась адской. Переводчик шептал «повешусь или уволюсь». Дотошные самураи выискивали и находили кучу блох. Порой хотелось возмутиться: «придираетесь!», но чаще грохнуть себя руками по голове с криком «какого чёрта я сам не додумался». Оба островитянина сохраняли непробиваемое выражение морд, один со шрамом, второй гладкий, тем не менее, что-то неуловимое в них сквозило: они сочли меня чересчур сырым для руководства проектирования столь нового и сложного автомобиля. И, япона мать, оказались правы.

Я вообще не рвался на такую должность — заместителя главного конструктора, надеялся чисто идею продать, но инициатива наказуема, как в песне Володи Высоцкого, персонаж которой тоже всего лишь осмелился высказаться об идее защиты шахматной короны, а ему сказали в спортотделе: ага, прекрасно — сам и защитишь.

Среди японской недели выкроил однажды момент, чтоб ознакомить Дёмина и Высоцкого (нашего, не с Таганки) с ещё одной идеей, взваленной на меня добровольно-принудительно. Изложил письменно в докладной, устно присовокупил:

— Идея участия МАЗов в гонках реализуема. С учётом опыта вождения спортивных ЗИЛ-130, могу предложить два варианта. Через ДОСААФ проталкиваем в СССР инициативу организовать в Союзе ещё одну категорию раллийных соревнований, наряду с гонками на ЗИЛах и ГАЗ-53, с участием одних только МАЗ-500.

— Не знаю даже, — засомневался Генеральный, пригладив благородные седины на голове и поправив очки. — МАЗы имеют в стране свою нишу, уникальную. Зачем нам реклама? Продаём их не в рыночных условиях — по госплановской разнарядке.

Но ведь вроде бы уже принято решение о возведении КамАЗа? Точно я не знал и не хотел вызывать конфуз послезнанием.

— Нам нужны международные пробеги, — ввернул Высоцкий.

— Но без спортивных тренировок и соревнований внутри страны за рубежом делать нечего, это же не фантастика в духе фильма «Мировой парень». Товарищи, за границей наша машина проиграет в скоростных дисциплинах, но имеет прекрасные шансы заявить себя в длинных гонках на выживание. И коль речь зашла о рекламе, как вы посмотрите на участие в таких шоу женского экипажа? Слышал, к нам просится Татьяна Тихомирова. Валю Степашину дам ей в штурманы.