Гений МАЗа

Мы стояли в очереди на старте, тихо прогревая двигатель. Места знакомые, опасные повороты большей частью помнятся без подсказки из легенды, но это из другого мира — летнего. Зима искажает условия до неузнаваемости.

На фоне скандала с мерзотным качеством минских «шестёрок» заводское начальство не горело желанием выставлять заводскую команду, ощущая разницу между нашими рукосборными и позорищем конвейера, но и игнорировать подобное соревнование не стоит. Зная мою нелюбовь к зимнему дрифту и пессимизм Ивана Русских, нам, четырём экипажам, поставили более чем умеренную задачу: не опозориться.

Валюха увязалась за компанию. Ухватившись руками, ногами и остальными выступающими местами тела за идею войти в женский экипаж на грузовике, добилась перевода из клинической больницы в медпункт МАЗа. И постаралась скрыть разочарование, отправившись в экипаж Русских.

Ну, а какие у меня варианты? После драматического развития знакомства с Мариной не хотелось раньше времени давать ей поводы для ревности. Многочисленные поводы ей вдоволь предоставят злые языки кошёлок из юротдела. После избавления от её бывшего у нас начался очень приятный период отношений, я дал ей ключ от квартиры, на трёхдневку уехал без малейшего желания, лучше бы остался дома, когда будни порой слаще праздников, но…

Есть такая работа — Родину восхищать!

Взмах флажка, и мы устремились вперёд.

Как описать ночной рейд со средней заданной скоростью 84 километра в час на трассе со средним числом 5–6 поворотов на километр, а значительная её часть проходит по лесу? Это тот же полёт в неизвестное, но на машине, которую контролируешь ещё хуже. Снег сыплет настолько плотно, что батарею фар включать бесполезно: картинка перед лобовым стеклом представляет собой исключительно блестящую пелену. Когда Ваня сообщает «до поворота 200, опасно», мы не имеем ни малейшего представления — в реальности 180 или 230. Его приборы приводятся тросиком спидометра и неизбежно врут. Передние ведущие колёса по льду пробуксовывают гораздо больше, чем по сухому. По идее, приближаясь к повороту на скорости 120–130, я должен уже метров за 50–60 повернуть руль, сорвать машину в занос, двигаясь бортом вперёд, так она затормаживается куда эффективнее, чем педалью и по прямой. Нужно поймать сцепление с дорогой и вытащить в новом направлении, когда нос поравняется со створом на выходе из виража, стараясь не замечать, что сосны промелькнули в каких-то двух метрах от дверок. Всё равно выхожу на прямую с потерей темпа, снова разгоняюсь, иначе в 84 не уложиться. Но на спецучастке должен проделывать то же самое, подлетая к повороту на 160-ти!

Если опоздаю на те самые два метра, и спасительного сугроба не хватит, сосны примут наш «жигуль» в свои деревянные объятия.

Почему я всё равно рисковал, не обременённый обязанностью занять призовое место? Потому что на гоночной трассе никто из нас не поедет, словно в булочную.

Когда выехали к Невскому кольцу, набрав на КВ жалкие пару штрафных минут, Ваня открыл дверь с облегчением.

— Слышь, Серёга. Я, конечно, тебе доверяю. Но за эту ночь у меня волосня даже в трусах поседела.

— Одень новые труселя, без седины.

Мне пришлось не легче. На отдых отведён час, фактически получилось больше, потому что организаторы задумали общий старт, практически гарантирующий многочисленные столкновения в столпотворении, машин с объёмом 1500–1600 выйдет около шести десятков! В ожидании других любителей слепого полёта я отправился в заводской «икарус», непривычно малолюдный, забрался на койку второго яруса и долго ворочался, пока адреналин клубами и с шипением валил из ушей, выветриваясь из крови. Потом мгновенно ухнул в забытьё практически без сновидений.

Лишь под занавес приснилось, что в «икарусе» откуда ни возьмись появилась Марина, привычно гладит меня нежными пальчиками по щеке — так, как я люблю. Аж мурлыкать начал…

— Серёжа, вставай!

Это была Валентина. Не трясла за плечо, а очень интимно проводила ладошкой по лицу, рука была шелковистая и одуренно пахла, я даже почувствовал возбуждение.

— Сколько до старта?

— Тридцать минут. Мельников машину проверил, уверяет: всё в лучшем виде. Но ты не ел с ночной. Позавтракаем вместе? Четверти часа хватит.

— С удовольствием.

Болтали. Она поделилась, как натерпелась страха с Русских, их разок хорошо развернуло и всадило в сугроб. Но — обошлось.

— Зато вы прикатили без штрафа. Мы с Мельниковым нахватали 2 минуты. Видишь, я тебя правильно отправил к Ване на стажировку. Он не только лучше меня, некоторые приёмы знает другие. Мотай на ус!

— Но скучный и женатый. Серёжа! Я больше не в твоём экипаже, по работе и в спорте никак не связаны. Не хочешь поужинать вместе — не в «икарусе», а когда вернёмся в Минск? И какие у тебя планы на Новый год?

Вот покатило… Сначала Марина первой кинула мяч на моё поле, предложив рассчитаться рестораном, что без вариантов переросло в свидание с обещанным продолжением. Валя тоже вполне себе и, вдобавок, гораздо проще в общении, когда надо — свой парень, но и девушка что надо. Где вы были все, пока я сох в одиночестве? Почему то пусто, то густо?

Хотя с Катей и сидевшей напротив начинающей гонщицей мог замутить в подходящее время, зря жалуюсь. Марина права — мучился воздержанием и тянул время.

— Прости, но я не один. И поужинать можем вместе, и Новый год встретить, но только если ты придёшь со своим парнем.

Промолчала. Куснула бутерброд, похоже, потерявший для неё половину вкусовых качеств.

— Я — одна. Что же, не буду мешать.

Положил ей пальцы на запястье. Руки у неё скорей как у медика, а не автомобилиста, не испорченные гаечным ключом. Бережёт.

— Не расстраивайся. Пока и я был один, не имел права даже смотреть в твою сторону. Мы — гонщики. Значит, звёзды не сошлись. Но всё что ни происходит — то к лучшему, встретишь парня приличнее меня.

— Почему ты уверен, что к лучшему?

— Иначе наши потомки, построив машину времени, вернулись бы в прошлое и поменяли всё. Значит, наша реальность — наиболее благоприятная из возможных.

Я убрал руку, а Валя рассмеялась. Это лучше, чем грусть.

— Ты — фантазёр. Путешествия во времени невозможны!

— Ещё как возможны. Точно знаю, только рассказать не могу. Стр-рашная тайна!

— Иди ты!

— Зуб даю. Прикинь, сто лет назад никто не поверил бы, что русский человек прогуляется по Луне.

Она не подозревала, к грани какого секрета я подошёл, даже Марине ничего подобного не доверил. В любом случае, настроение поднялось. В итоге опустился в лоханку пилотского кресла, улыбаясь.

Расстановка на старте по итогам первого участка, мой результат неплохой, место во втором ряду. Предстартовый отсчёт, взмах флажка… Погнали!

Гонка начинается с троганья. Газ в пол и пробуксовка колёс сто лет не нужны. За три секунды до начала движения давлю на все три педали, газом держу 3500–4000 оборотов, сцепление — ровно в начало контакта диска. Освобождаю тормоз и плавно отпускаю левую педаль, «жигуль» ровно трогается… и тюкает в задний бампер переднего, не сумевшего уйти со старта аккуратно и быстро.