Генрих

Завербовался он под другой фамилией, документы выправил через связи в приюте. Служил Рэй морпехом, в 29 полку Королевской артиллерии и очень жалел, что не научился играть на фортепиано – мог бы устроиться в Королевскую музыкальную школу морской пехоты. Благодаря своим способностям, он устроился снайпером и за год дослужился до сержанта. На службе ему нравилось – он изучил правила, придумал как их обходить, и жил припеваючи. К тому же, ему нравилось стрелять на большие расстояния. Результатов высоких он не показывал, занижая среднее парой пуль в молоко – всё равно ствол разогревать. Информация в физической среде военных распространялась как круги по воде, и медленно, но верно доходила до людей, которые очень ценили хороших специалистов – вроде снайперов – и посылали их в разные места, гораздо менее комфортные, чем то, что имел сейчас Рэй. А он планировал перевестись через полгода в Полк материально-технического обеспечения, кладовщиком – спокойно и почётно. Поэтому результаты его были средними и невзрачными.

Комбинатор не учёл хтонической мощи «военной машины» и квантовой сложности хитросплетений всевозможных взаимосвязей между её «винтиками». А также – опыта своих командиров. Посредством тех самых всевозможных взаимосвязей, лейтенант Рэя висел на крючке одного «охотника за головами» и из кожи вон лез, чтобы отрыть очередной талант. Не обладая способностями к статистике, он просто просмотрел мишени бойца и интуитивно понял, что две пули в молоке плохо вяжутся с нарисованным в «десятке» смайликом. «-Дисперсионный выброс» – подумал, усмехнувшись, лейтенант и, конечно, был не прав – всё-таки статистика – это не его. Он не стал ни запугивать Рэя, ни уговаривать, просто предложил ему сделку: тот берёт приз на меж-полковых соревнованиях – для поднятия «статистики» и почёта, а за это получает премию, месячный отпуск и помощь лейтенанта в переводе в Полк МТО. Стрелок, навстречу, предложил третье место и перевод без отпуска («ха, в новом полку в любое время возьму!»), а премию – пополам. Или сделки не будет. В принципе, условия отказа были очень мягкими: выезд на каждое учение, выстоять все наряды, от которых Рэй увильнул ранее (около семидесяти) и, высоковероятная командировка в Эстонию. В течении пяти минут Рэй почти не боролся с собой и готовился мягко и решительно отказаться, но командир накинул неделю отпуска до соревнований – авансом – и снайпер сдался.

Через месяц он уже служил на новом месте – 42 батальон специального назначения. А ведь была мысль, когда гулял в отпуске: сделать новые документы и свалить на все четыре стороны – не послушал интуицию. Теперь – в аду, без месячного отпуска и премии, разумеется. Только приехал и доложился начальству, сразу отправился в Учебный центр. Первый день был шоком – не от нагрузок, а от того, что ему показалось будто он вернулся в приют. Однако, высокий коэффициент приспосабливаемости и адаптации быстро помогли Рэю войти в колею.

Нагрузки сказались на второй и третий дни. Боль в мышцах, мозоли и круги в глазах. Потом – через неделю, когда оказалось, что до этого была лишь укрепляющая гимнастика. Кровь, ссадины, шрамы. Когда организм вошёл в режим и адаптировался, выяснилось, что они занимались физкультурой, а тренировки – впереди. Рэй надеялся, что снайперы, в дальнейшем (в очень ближайшим дальнейшем!), пойдут по другой программе обучения – без олимпийских норм по атлетическим и силовым видам спорта. Отчасти, он оказался прав: стрелять стал намного чаще. Но бегать реже не стал. Сержанты говорили, что всегда может поступить приказ поймать чемпиона по бегу или гепарда, поэтому надо бегать быстрее их.

Вернувшись из «учебки» в батальон, Рэй попал на учения. Лёжа обессиленным в палатке, он с тоской вспоминал родной полк Королевской артиллерии и сволоча лейтенанта. В последний день, на радостях от близкого окончания «окопной» жизни, вошел в кураж и поразил одиннадцать целей десятью пулями (на самом деле – девятью: одну он сначала пустил в «молоко», по привычке). В общем, «пустил круги по воде» там, где нельзя было этого делать. Через неделю его взвод участвовал в совместной с САС операции, на прикрытии.

САС’овцы вытаскивали какого-то человека из одной ближневосточной страны. Подразделение Рэя – два снайпера, два пулемётчика и гранатомётчик, осуществляли общее прикрытие основной группы. Первый инцидент случился, когда они добрались до цели – маленького поселения в пустыне. Источник – из местных – дал старое расписание патрулей, и они наткнулись на четверых боевиков. Патруль приближался, и командир принял решение – ликвидировать по-тихому, но у Рэя засвербела интуиция. Он поводил жалом своей L11A3 и обнаружил двух снайперов противника. «– Стоп! Снайпера – двое, восточная башня – окно, и правый угол крыши. Беру башню.» – Рэй, дождался ответа второго снайпера и потянул спусковой крючок. Тринадцать секунд. Ещё четыре секунды на ликвидацию патруля. Командир отряда, майор Прайс, кивнул Рэю и поднял большой палец вверх. Рэй кивнул в ответ.

Вторая проблема поджидала на объекте, и ноги у неё росли оттуда же – источник предоставил неактуальную информацию о времени смены охраны, и локация кишела вооружёнными головорезами. Время работало против группы – сменившаяся смена ждала свой патруль, лежащий под небольшим слоем песка в ближайшем бархане. Прайс сменил статус операции с «тихого» на «как придётся». Сначала заминировали несколько точек, удобных для обороны поселения. Потом Рэй со вторым снайпером начали сокращать разрыв в численности. На шестом, по счёту, боевике, поднялась тревога и охрана заняла оборону. После подрыва, снайпера зачистили территорию, уцелевший враг укрылся в одном из домов. Дальше действовали спецы-диверсанты. Второй стрелок остался на прикрытии, а Рэй с пулемётчиком рванули к другому краю поселения.

На другом краю стоял вертолёт. Человек в вертолёте что-то кричал, прикрывая микрофон правой рукой, а левой – прижимая наушник гарнитуры к уху. Сбоку звякнуло стекло, одновременно второе – с другой стороны, и пилот повис на ремнях, разочарованно свесив голову. Вертолёт был небольшой, двухместный. Пулемётчик заглянул в кабину, повернулся и восхищённо сказал: «– Ну ты ювелир! Геликоптер не задет – хоть сейчас лети.». Рэй усмехнулся: «– А ты умеешь?». Пулемётчик осклабился и парировал: «– А ты, разве, нет?». Внезапно ворвался голос второго снайпера: «– Движение на севере – пять джипов, три – с крупным калибром. Время подлёта – три минуты.». Тут же рыкнуло голосом Прайса: «– Мы выходим. Берём местные машины, движемся к точке сбора. Снайпера – задержать «хвост»!». Рэй оглянулся – рядом машин, кроме заправщика, не было. Напарник со скепсисом произнёс – Думаешь, по песку пройдёт? Рэй, задумчиво посмотрел на пулемётчика и мотнув головой на вертолёт, рубанул: «– Лезь за штурвал, ас!».

Своих они догнали за второй дюной – Джип и микроавтобус прыгали по песку, поднимая вихрящийся песчаный шлейф. Предупредив своих, чтобы не сбили, пара в вертолёте ушла вперёд – на разведку. Вернувшись через семь минут, они услышали рокот крупнокалиберных пулемётов. Караван преследователей был полукилометре от машин группы и наудачу «поливал» их длинными очередями.

– Сможешь вести ровно, как будто газон подстригаешь? – Рэй, мастерил конструкцию из ремней и винтовки. Пилот-пулемётчик кивнул и направил геликоптер в сторону преследователей. После того как первый джип перевернулся, вертолёт пошёл сзади оставшихся машин, перпендикулярно их курсу. Рэю пришлось стрелять в стоящего в кузове, пулемётчика. Затем в сменившего его боевика. С последнего джипа полоснули очередью в сторону винтокрылой машины. – Пройди вдоль! – Рэй ловил в прицел водителя. Автомобиль петлял, не давая поразить шофёра. Снайпер перевёл прицел на пулемётчика и заметил, что в соседней машине, араб поднимает гранатомёт. Рефлекторно, передвинув ствол вперёд походу машины, он два раза нажал на спуск. Вражеский гранатомётчик выпал из автомобиля вместе с оружием. Пулемётчика на джипе он подстрелил из уже падающего вертолёта – очередью перебило какие-то кабеля и скорость винта падала.

Перед падением, не пристёгнутый Рэй успел выпрыгнуть с винтовкой на дюну. Расстреляв небольшой отряд, отправившийся к упавшему геликоптеру, он вытащил контуженного напарника и двое суток нёс его в «консерваторию» – убежище, со всем необходимым на время ожидания эвакуации.

Майор Прайс встретился с ним через месяц и предложил пройти подготовку в САС. Много позже, Рэй узнает, что шансов отказаться у него не было – майор моментально чувствовал, что нужно человеку и предоставлял доводы, противостоять которым было чрезвычайно трудно. – Пройдёшь ты туда или нет – огромный вопрос, с высокой вероятностью отрицательного ответа. А вот гарантированно – получишь бесплатно опыт, за который многие платят состояния. Шанс, что тебя примут в САС – мизерный, но даже то, что ты был кандидатом, откроет тебе многие двери на «гражданке».

Прайс оказался прав – в САС Рэя не взяли. Возможно, потому что, исторически, фаворитами здесь были «коммандос» и десантура, а возможно, потому что снайпер, по привычке, не особо высовывался. Нисколько не огорчившись, Рэй демобилизовался и снова поступил в колледж. В это раз он не тянулся в шумные компании, учился, ходил в спортзал и ездил в тир. После первого семестра он встретил пятерых однополчан, волею судеб, оказавшихся здесь во время своего отпуска.

Незадолго до полуночи в паб, где они сидели, прибыла шумная компания. С десяток качков, жирдяев и просто амбалов с гламурными девочками крутились вокруг субтильного хлыща с дородной инфантильной женщиной, явно старше его. Через десять минут на их столе, сдвинутом из трёх столиков, появились две горы: «Монблан» – из кокаина, и «Скофелл-Пайк» – из соцветий марихуаны. Прочие посетители паба достойной рысцой покинули заведение. Остались только Рэй с бывшими сослуживцами и парочка за столиком у выхода – то ли геи, то ли бандиты, впрочем, сейчас это не взаимоисключающие понятия. Два скуластых крепыша были равнодушны к происходящему и выглядели опасно – они были спокойными и расслабленными. А у одного выглядывал ремешок наплечной кобуры.