Герцогиня Хардин

Корин смотрел на нас строго, ни на миг не поверив дроу.

— Том? — требовательно посмотрел он на дракона. Стомиан оказался не таким стойким, как дроу. Врать он не умел и сразу же сдался:

— Мы не смогли бросить Кирану в беде. Девчонке «промыли мозги». Она была бы отчислена из академии.

— Значит это Кирана раздавала листовки? — поднял бровь Тенебрей. — И вы решили напугать ночную и дневную стражу моим вмешательством?

— А что нам еще было делать? — огрызнулся Тирел. — Ты разве не помог бы?

— Больше так не делайте. Если Кирана снова выкинет что-то подобное, будет арестована, — раздраженно сказал Тенебрей. — Кому пришло в голову сказать, что Лея беременна?

Мы сразу же все вместе показали на Элдрина не желая попасть под недовольство капитана. А я еще и немного позлорадствовала, помня свое слово отомстить. Некромант уставился на дроу таким взглядом, что стало немного страшно за эльфа.

— Это шутка, — поднял руки тут же дроу, будто сдаваясь. — Угроза, что нас разоблачат была весьма существенной. Это был экспромт.

Корин устало закрыл глаза рукой не зная, как и реагировать, но весело усмехаясь.

— Больше поблажек не будет ни для кого… Постарайтесь не влипать в неприятности, — попросил он и бумага сморщилась от тления, исчезая бесследно.

— Ладно, — согласился дроу, довольный что легко отделался. — Корин, мне вечером очень нужно в город.

— И мне, — тут же заволновался Стомиан. — Линетте подарили пропуск на концерт, она идет с леди Миарани и меня пригласили.

Тенебрей посмотрел на них несколько недовольно взвешивая кого отпустить.

— Идет вечером Стомиан, — решил он. — Элдрин, ты с Тирелом остаешься в академии. Думаю, тебе есть чем заняться.

Дроу погрустнел, надувшись.

— Ладно, а сейчас можно? Я вернусь к вечеру.

— Иди, — уступил капитан.

Дроу побежал тут же брать плащ, после чего ушел.

— Сто пудово к певице побежал, — хмыкнул вампир.

— Какой певице? — заинтересовался некромант.

— Вчера на вернисаже познакомился, — доложил Стомиан. — Мы кстати двести злотых на новогодний бал пожертвовали, чтоб певцов пригласить. И сделали ставку на себя в сто злотых на победу в академическом турнире. Новая пассия Элдрина будет петь в академии.

— Кто такая? — поинтересовался капитан.

— Эллирия Ноис, вампир. И очень симпатичная леди. Вроде как девушки от ее песен сейчас без ума.

— И еще один ушлый дроу тоже, — добавил Тирел. — У него азарт проснулся, теперь не остановишь… Корин, наш с Леей отчет по ящерице, — подал наши записи вампир Тенебрею. Который сразу забрал бумагу.

— Ясно, спасибо, — протянул Корин. — Лея, прогуляемся перед обедом?

Я не ожидала этого предложения и даже растерялась.

— Нет, я не закончила то, что планировала, — поддалась я внезапному настроению.

Почему вдруг я отказалась, объяснить не могла даже себе. Но это был порыв, которому я противиться не могла. Развернувшись я отправилась в лабораторию и начала готовить материалы для работы со следующим звеном. Корин зашел за мной и закрыл дверь, оставшись стоять у входа.

— Лея, что происходит?

Я пожала неопределенно плечами. А Тенебрей подошел ко мне ближе и подал небольшую коробочку в черном бархате.

— Открой, — попросил он.

Я осторожно взяла ее и открыла. На шелковой белой поверхности лежала брошь-бутоньерка из трех белых калл и синих цветов мышиного гиацинта. Нежные лепестки калл были мастерски выполнены из стекла с сердцевиной из янтаря, а мелкие цветочки гиацинта из сапфиров. Я замерла от этой немного простой и утонченной красоты.

— Это была любимая брошь мамы, — сказал Корин.

А мне даже было страшно прикасаться к этой красоте. Да и ценность этого подарка была слишком высока. Это же память. А если мы не сойдемся? По правилам все подарки должны были остаться мне. Брошь больше не вернется к Тенебрею.

— Я не возьму, — решила я.

Тенебрей подошел ближе смотря в глаза. И мне стало стыдно от этого взгляда.

— Почему?

— Не могу. Это очень памятный подарок.

— Почему? — снова спросил Тенебрей уже более требовательно.

Что я могла ответить? Сказать правду и расстроить? Хотя Корин и так расстроился. Но и я была расстроена не меньше. Если бы не камень, я бы терзалась сейчас мыслями, где он был и с кем. Он не смог мне довериться вчера, могла ли я ответить доверием ему полностью потом и сейчас? Сколько раз еще мне предстоит так терзаться?

— Знаешь, мне кто-то когда-то говорил, что подарки обычно дарят мужчины после того, как чувствуют за собой в чем-то вину, — решилась я на разговор. — Это тот случай?

Корин смутился все же и опустил взгляд.

— Не совсем, но частично — да. Я очень хотел вчера вернуться, но было много дел. Я с Инголиром остался в столичном имении. Мы выпили и легли спать.

И снова он не сказал правду. Я вернулась к работе, чтоб не показывать насколько я расстроена этим.

— Лея, я был не в том состоянии, — все же признался он. — Преотвратно себя чувствовал после сражения с демонами.

— Ты каждый раз будешь скрываться? Считаешь, что это правильно?

— Нет. Конечно же, нет, — покачал Тенебрей головой. — Но видимо я все еще сильно боюсь твоей реакции, Лея. На себя же.

Я не знала, что мне делать дальше. Продолжать дуться? Но тогда мы рассоримся окончательно. Корин не хотел говорить правду и все же сказал. Однако опять пытался все скрыть.

Хотя я и сама скрывала от него то, что мог делать кристалл. Разве так должно быть? Мы не могли открыться друг другу, хотя я очень хотела этого. Хотела ощущать его поддержку и знать, что он меня всегда поймет. Но сейчас я сама не готова была ему все рассказать. Так стоило ли тогда в том же винить его?

— Лея, со временем мы сможем преодолеть все преграды между нами. Доверять. Нужно время.

Я кивнула, соглашаясь.

— Да, конечно, — решила я. — Наверно нам обоим нужно время.

— Ты же поедешь со смой в охотничий домик? Отборочные игры закончатся до конца недели. Мы можем устроить себе выходные. В первый раз самые обычные и посвященные только нам. Нам обоим это нужно. Только вдвоем и больше никого.

Я уставилась на Тенебрея не до конца веря, что это возможно.

— А как же твои обязанности? Беспорядки? Разломы? Заговоры?

— Подождут, — улыбнулся Корин. — Мы никому не скажем, кроме тети, где мы. И никто не узнает. Это же всего один день.