Герцогиня Хардин

— Ты должен оставаться с холодной головой в любой ситуации! — прорычал, не отступая от своего Тенебрей. — А вместо этого ты затеял драку. Решай сам. Или я докладываю лорду Сенье о произошедшем, и вы оба пострадаете от последствий своих необдуманных действий, или ты сейчас убираешься, и вы оба забываете о том, что произошло сегодня между вами.

Видимо решение споров Корин перенял от ректора, у меня появилось ощущение дежавю, и тут же вспомнился случай в столовой с Аранэлем. Оборотень долго не стал думать, поджав губы он подошел к Киране и потянул ее за локоть уводя:

— Идем, Кирана, нечего тебе делать среди этих зарвавшихся аристократов, — прошипел он.

Подруга явно хотела остаться возле меня, но под решительными действиями парня, который утянул ее почти насильно, она посеменила за ним. Я даже не успела ей ничего сказать. А Корин и Тирел направились ко мне и мы все вместе вышли обратно на тропинку. Оглядев Тирела, я заметила несколько следов от когтей, на бедре и плече. Раны не спеша и на глазах зарастали, кровь уже не сочилась.

— Ты как? — осторожно спросила я друга. Выглядел он помято и не весело.

— Нормально, — буркнул вампир.

— Да! Нормальней не бывает, — усмехнулся Тенебрей. — Я бы даже сказал «великолепно». А я все чаще себя чувствую няней у детей-переростков.

Тем временем зеваки продолжали за нами внимательно наблюдать.

— Чего уставились? — гаркнул на них злой Тирел. — Спектакль на сегодня закончен!

Адепты поняли, что пора уходить, чтоб не попасть под раздачу. И поспешили по своим делам.

— Ты успокоился или еще «успокоительного» добавить?

— Успокоился, — снова прорычал вампир, потерев рукой у солнечного сплетения, где находился источник магии.

— Вот и хорошо. Иди в общежитие и подумай над своим поведением. И по пути не встреть еще кого-нибудь с кем хочешь «поговорить».

Тирел зло отряхнул одежду и пошел в сторону корпусов.

— Это что он из-за Кираны так разозлился? — спросила я Корина, который снова взял меня за руку и повел к берегу. Других причин для такого поведения вампира я не видела. Но ведь Тирел сам с ней не захотел продолжать встречаться. Так чего было устраивать драку с ее новым парнем?

— Он сейчас как «собака на сене», — усмехнулся некромант. — Сам не ест и другим не дает. Злиться на себя и на нее.

Тенебрей целенаправленно вел меня куда-то, заботливо помогая переступать через корни и канавы.

— Он ведь сам так решил, — заметила я. — Чего же теперь злиться?

— Потому и злиться, что решил сам и этому не рад.

Я удивленно посмотрела на Тенебрея. А он, заметив мой взгляд, улыбнулся мне.

— Смотри, как тебе?

Мы оказались на небольшой вытоптанной лужайке. Деревья здесь образовывали полянку, а вода не была заросшей камышом и осотом, формируя полукруглый затон у берега. Вода подмыла землистый берег и выточила невысокий уступ. Спуститься можно было сделав всего шаг. Дно не было заросшим водорослями и даже виднелся песок и мелкие камешки на дне.

— Годится, — одобрила я, и подошла к воде, чтоб попробовать ее температуру опустив руку и присев на корточки. Она была очень холодной всего около двух-четырех градусов. Дома у нас не было таких суровых зим, а при необходимости в воду приходилось добавлять лед, и она все равно оставалась теплей, чем сейчас вода озера. Да, риск простудиться был весьма высоким. Но с другой стороны, чем трудней и сложнее условия, тем и артефакт вбирает больше силы. Возможно мне удастся все завершить быстрей, чем я предполагаю.

— Сколько тебе понадобиться времени, Лея? — спросил меня Тенебрей.

— Минут десять, если все пойдет хорошо. Точно сказать не могу, каждый раз все индивидуально.

Я встала и подошла обратно к некроманту. Сейчас луна была полностью темной и только с одной стороны контур имел небольшую полоску. Да, через два дня новолуние засветит ее более уверенно.

Тенебрей шагнул ко мне и обнял сзади за талию прижимая к себе.

— Это долго, Лея, — недовольно проворчал он. — Я могу образовать водный барьер на границе озера и камыша. Но вода — стихия своевольная.

— Корин, я знаю, что меня ожидает, — ответила ему. — И лучше вам не вмешиваться. Артефакты тем и особенны, что камни и металлы принимают и запоминают магию самого артефактора и стихии. Чем сильней эмоции, тем уникальней и совершенней артефакт. Ведь у некромантов тоже есть ритуалы, где нужны страдания для того, чтоб совершить задуманное колдовство. Но вы используете эмоции жертв, продлевая их муки, а вот у нас не так.

Тенебрей молчал, и я задрав голову посмотрела в его фиолетовые глаза. Опустив взгляд он мне улыбнулся и обнял сильней, притягивая еще ближе и прижимаясь щекой к волосам.

— Так бы и стоял весь вечер, — пробормотал он мне у уха.

Мне тоже было хорошо сейчас. Корин согревал не только теплом своего тела, но и той нежностью, что исходила от него в этот момент. А я таяла и нежилась от этого.

— Я решил не брать Тирела, — вдруг признался он мне. — Думаю, тебе будет спокойней и он не сделает ничего более из того, что не могу сделать я.

Я снова задрав голову посмотрела на Корина, не веря в то, что он сейчас сказал. Его лицо оказалось так близко, что я замерла. Дыхание губ коснулось моей щеки и так захотелось поцелуя, что я почти ощутила его на своих губах. Но некромант замер и не двигался. Не дождавшись того, что казалось вот-вот должно было случиться само собой, я посмотрела в фиолетовые глаза, мерцавшие в темноте, в которых угадывались коварные смешинки.

— Я обещал, Лея, — тягуче пошептал он мне прямо в губы, еще сильней соблазняя, — не целовать… Только если ты сама не захочешь.

А я уже и забыла об этом и сейчас сильно сожалела о своем упрямстве. Попросить сейчас — означало признать свою неправоту, и он снова одержит надо мной маленькую победу. Но и сопротивляться его магнетизму было почти невыносимо. Однако я все же нашла в себе силы проявить твёрдость своих взглядов.

— Нет, — заявила я, все же надеясь, что поступится он, а не я.

Тихий смех в губы был мне ответом, и поцелуй я все же получила, но в висок.

— Ты сдашься, Лея, я уверен в этом, — уверенно заявил он мне, разворачивая и прижимая мое лицо к своей груди. — А я буду вознагражден за свое терпение.

Возражать я не стала, согреваясь его объятиями. Сейчас мне было достаточно и этого. Сама понимала, что сдамся, что уже сдалась. Закрыв глаза, я слушала его сердцебиение и наслаждалась близостью. Как же приятно было его внимание и забота, и как я хотела, чтоб это все было навсегда и никто не смог этого разрушить. Могла ли я надеяться на это? Очень-очень хотелось верить безоговорочно, до конца.