Героинщики

– Если бы я мог сам себя обслуживать, то никогда бы из дома не выходил, - говорит

Гогзги Рэйми.

– Ты так дома сидишь все время, Гордон. Ты - как старая бабка, которая дома разводит хомячков ...

Мы все тихонько посмеиваемся, когда он это говорит, потому Гогзги и на самом деле такой. В старину у меня бы уже голова за несколько недель кругом пошла!

– А ты, новичок, - обращается ко мне Сильвия, - ты милый.

Я догадываюсь, что она флиртует со мной только для того, чтобы позлить Форрестера, которого это очень бесит, но не могу отказать девушке. Мы немного треплемся ни о чем, а потом начинаем лизаться. Ее губы кажутся мне мертвыми, но от близости с ней мне как-то уютно, мне ни с одной девушкой не было так спокойно и тепло. Мой язык изучает каждый миллиметр ее рта, я прохожусь по ее зубам и деснах, но несмотря на эту интимность я чувствую себя несколько обособленным, меня это совсем не возбуждает. Однако с стороны это выглядит совсем по-другому, потому что мы вдруг слышим крик:

– Блядь, Сильвия, ты - обычная натуральная уебина!

Мы прерываемся и видим, что прямо над нами нависает разъяренный Форрестер; он никак не может вытянуть руку со своих редких волос.

– Нельзя так обращаться с леди, - прерываю его я.

Действительно, это прозвучало довольно странно - уебком можно назвать парня, но с девушкой это слово совсем не вяжется.

– А ты убирайся отсюда нахуй!

Блядь ...

Я пытаюсь встать на ноги, но я зажат между Мэтти и Сильвией, а если учесть то, что героин еще не выветрился из моего организма, то мне вообще было очень сложно двигаться. Я опираюсь одной рукой на колено Сильвии, обтянутое тоненькими черными леггинсами, и ногу Мэтти в грубых джинсах, но тот с проклятиями отшатывается от меня, что я к нему присоединяюсь, как к женщине.

– А что в тебе хорошего, Сильвия? Только героин. Больше ничего, вообще. Скажешь, нет?- Спрашивает Форрестер тихим брезгливым голосом.

– Что с тобой спорить, - отвечает она.

Я сжимаю ее колено и кричу на него:

– Успокойся, блядь, пидор!

– Так, хватит, - присоединяется ко мне Эли.

– Кто ты, на хуй, такой?
– Форрестер не обращает на девушку никакого внимания, сосредоточившись на мне.

Я снова хватаю Сильвию за ногу.

– Брюс Вейн, блядь, - отвечаю я.

По комнате слышать смешки.

В отчаянии Форрестер толкает один из моих кроссовков, и я без малейшего спешки, как в замедленной съемке, встаю на ноги и оказываюсь нос к носу с моим визави.

– Леди, спокойно. Не надо усугублять, - встревает Рэйми.
– Прошу вас.

– Ребята, из вас обоих бойцы никакие. К тому же, оба под герой, - кричит нам Гогзги, напоминая о реальной ситуации.

Мы с Форрестером добродетельно делаем вид, что нам стыдно, и здесь мы содрогаемся от мысли, осеняющей нас обоих одновременно. Теперь наши разъяренные взгляды направлены на Сильвию.

– Иди ты на хуй, сучка ебаная, - говорит он, вращается на каблуках и покидает квартиру, хлопнув напоследок дверью. Когда я снова падаю на диван, я слышу, как он топает по лестнице.

– Спасибо, - кричит она ему вдогонку. Затем возвращается к присутствующим, в ее глазах заметна мольба: - Что же мне, его разрешение на все нужно? Он мне не отец, а замуж я за него никогда в жизни не пойду!

– Я у отца никогда не спрашивал, с кем мне можно, а с кем - нет, - холодно замечаю я.

– Рада за тебя, - говорит в ответ Сильвия, а Эли уже не может сдерживать смех.

– И я тоже ...
– бурчит Мэтти.
– Только у матери.

– Это - хорошие манеры, - пожимаю плечами я.

Рэйми смотрит на Эрика Тюлиса и прямолинейно предлагает ему:

– Слушай, а может, ты мне отсосешь?

На мгновение все растерянно замолкают, а потом мы все взрывается хохотом, чуть вниз не валимся. Начинается новый раунд пустых разговоров, но весь этот напряг меня совсем достал, я откидываюсь назад почти без сил. Слышу, как Гогзги спорит с одним или даже с двумя подонками в углу о людях, которых я не знаю, кто-то из них вспоминает Кайфолома, и они начинают обсуждать его.

Следующее, что я помню, это то, как я оказываюсь в холодном такси вместе с Мэтти, Гогзги, Лесли и Сильвией, мы едем домой, в Лейт.

– Ты слышал, что случилось с мамой Эли?
– Спрашивает Лесли.

– Нет, нихуя такого не слышал ...

Рука Сильвии оказывается у меня на колене.

– У нее серьезное заболевание «р».

– Рак?
– Не верю себе я.

– Ага ...
– брезгливо говорит Лесли, будто одно только название может заразить тебя этой болезнью.
– У нее рак груди. Ей сделали двойную мастоктомию, но все равно ничего не получилось. Это - конец.

– Двойная мастоктомия ... блядь, они ей обе сиськи отрезали?
– спрашивает Мэтти, и я не удерживаюсь от того, чтобы заглянуть в глубокое декольте Лесли.

Лесли дрожит и кивает.

– Бедная, - говорит Мэтти.
– Самое ужасное то, что это ей не помогло. Сука, как же это плохо, когда тебе отрезают обе сиськи, а потом говорят, что ты все равно умрешь?
– Рассуждает он вслух с какой-то нездоровой веселостью, а потом вдохновенно добавляет: - Слушай, а у матери толстяка Кизбо, Мойры Юл, то же самое было, Рентс?

– Да, но она выздоровела, операцию сделали вовремя, - отвечаю я. А Сильвия шепчет мне на ухо, что у меня хорошие ягодицы.

– Да, только она совсем сошла с ума, взбесилась на ебаных попугаях, - смеется Мэтти.

Я резко смотрю на него, чтобы он закрыл рот, а потом глажу Сильвию по бедру. Мама Кизбо действительно стала странно себя вести: натаскала всех этих птиц домой, но нельзя говорить о домашних делах своего друга таким ужасным образом. Надо отдать ему должное, этот подонок не стал развивать эту тему.

– А кстати, где Эли?
– Спрашиваю я, внезапно волнуясь из-за того, что ее нет с нами.

– Да, блядь, она же с Рэйми к Джонни поехала, - говорит Мэтти.

Гогзги высунулся в окно и выдал странный стон.- Пытался, блядь, рассказать мне о Дохлом ...
– пробормотал он.
– Знаю я этого ебаный Кайфолома ..

Я чувствую, как у меня в штанах встает.

– Ты в игре?
– Шепчу я на ухо Сильвии, чувствуя слабый запах сигарет и дешевых духов.

– Если ты ведешь, - улыбается в ответ она.

Мы с Сильвией выгружаемся в самом конце Уока, потом идем к Дьюк-стрит, а затем - до Локенда, к ней. Она называет свой район Ресталрогом, но на самом деле это - лишь жалкий Локенд. А я ненавижу это место. По моему мнению, этот квартал великоват. Он кишит маньяками, которые так и норовят порвать тебе пасть. Я шел по улице и вздрагивал от каждой ночной тени, особенно учитывая то, что я собирался трахнуть одну из местных телочек, но когда рядом с нами останавливается такси и из него вываливается толпа бухих мужиков, которые вразвалочку направляются к нам, я странным образом избавляюсь всех страхов.