Героинщики

Люсинда пристально смотрит мне в глаза. Хорошая она девушка. Она не заслуживает ни одного такого подонка, который ей лапшу на уши вешает. Она широко открыла глаза, умоляя о правде, и я вижу, что она хочет, чтобы я убедил ее. Поэтому я даю им обоим то, чего они хотят.

– Да, Люсинда, я тоже разозлился тогда. На самом деле, меня от увиденного охватила страшная ярость. То есть ты и сама знаешь, как все это выглядело. По ее лицу было заметно, что она почти поверила. Тогда я вернулся к Кайфолому сказал:- Если бы этот мудак действительно трахнулся тогда с моей Пенни, я бы ему хорошо по морде навалял.

– Блядь, Марк, что ты говоришь?
– Он смотрит на Люсинду, потом на меня.

– Ты что, тоже мне не веришь?

– Я этого не говорил, Саймон, я только говорю, как это все выглядело со стороны.

Люсинда кивает, соглашаясь со мной, и поворачивается к нему.

– А на что еще это могло бы быть похожим, Саймон? Просто представь, что мы оба почувствовали тогда, - с этими словами она снова смотрит на меня, ища поддержки.

– Вот и я так подумал тогда, - поддакивает я.

Кайфолом молча выдыхает сдерживаемый воздух. В этой мучительной тишине, которая нависает над нами, я слышу, как Уильямсон понимает: один - ноль в мою пользу. А я понимаю, что не выдержу и заржу, если посмотрю на него сейчас. Не знаю как, но я сдерживаюсь. Он мрачно кивает:

– Да, теперь я понимаю, - говорит он, но в его голосе звучит обвинение, на его лице я вижу неподдельную боль.

У меня не осталось выбора - я должен был завершить свою маленькую игру.

– Извини, друг, я действительно верю тебе. К тому же, мы с Пенни совсем недолго были вместе, не знаю, как я мог поставить эти отношения выше нашей дружбы. Какой же я мудак ...

Кайфолом потирает лоб и отворачивается от нас с отвращением, потом он смотрит на меня снова.
– Да, настоящий мудак, - обиженно соглашается он. Его голос звучит так горько, что я готов поверить во все это представление.

Он вознесся к таким моральным высотам, я чувствую себя безжалостным хищником, но он решает закрепить свои позиции:

– Маленький совет, Марк: хватит жрать амфетамины, поспи немного, тогда мне не придется иметь дело с последствиями твоего плохого настроения в виде этих ебаных упреков.

Он замолкает и смотрит на Люсинду с невероятно глубокой экспрессией.
– Мне кажется, я бы мог простить тебя за это скандальное представление. Он раскрывает объятия и подается к ней.

– Хорошо ... Хорошо ... Саймон ... Я ... прости меня ... Но ты теперь ... понимаешь ... как все было ...
– Люсинда тоже тянется к нему.

Он выпрямляется на своем стуле и надменно объявляет, рассчитывая свое сообщение не для нашей небольшой компании, но как бы для всех посетителей паба; пара пьяниц даже поворачивается на звук его голоса, когда он напевает:

– Только одно слово не значит ничего здесь, в мегаполисе, но еще сохраняет какое-то значение в провинции: доверие.

Люсинда хочет сказать что-то, но он поднимает руку, прося ее замолчать, и по буквам повторяет:

– Д-О-В-Е-Р-И-Е.

Еще немного поломавшись, он позволяет ей занять себя, и они начинают лизаться. Много слюны и десен. Мне остается только ретироваться в бар, думая, насколько хорошей была эта Пенелопа. Должен признать, какой бы она ни была, я бы никогда не стал рисковать отношениями с такой красавицей, как Люсинда, но это - Кайфолом. Он настоящий подонок в делах с девушками.

Но сейчас пора приступать к работе. Мы попадаем в двойной мир современного трудоустройства: легальная работа на паромах днем и торговля наркотиками ночью. Я смотрю на часы, машу друзьям рукой, мы допиваем и идем к станции «Ливерпуль-стрит». Кайфолом вкусно целует Люсинду на платформе,потом мы втроем садимся в поезд до Гарвиджа.

– Невероятно, - говорит Никси, качая головой, в то время как на его лице отражаются одновременно сожаление и отвращение, когда в его мозгу проносятся миллионы возможностей.

– Какая же трудная эта работа. Он начинает барабанить пальцами по столу.- Есть в этом ебаном поезде вагон-ресторан? Вот что я вам скажу, лучше бы он здесь был, а то я хочу еще с Андреасом зависнуть сегодня в Финсбери-парк.

Этот ебаный Андреас со своей наркотой уже порядком мне надоел. Но если я сейчас скажу что-нибудь, он решит, что я ему завидую. Он иногда бывает таким чмом ...

Однако Никси молчит, он сидит неподвижно, вытаращившись в окно.

– Как ты?
– спрашиваю я этого мудака, думая, не стало ему плохо после той крохи героина, мы скурили утром; в моем горле и легких еще остался этот неприятный привкус фольги.

– Да, - отвечает он.
– Дело в том, Марк ...

– Эй, на судне!
– Двери вагона открываются, и перед нами предстает чахлый парень с прыщами на морде.

Ему, наверное, немного за тридцать. Никси знакомит нас, парня зовут Пол Мерриот. Они с Никси давно уже дружат, их связывают наркоманские узы. Также он дружит и с Тони, который сейчас занят своим сезонным заработком на паромах. Мерриот хромой походкой приближается к нам и падает на свободное место рядом с Кайфоломом.

– Как вы, ребята?
– спрашивает он.

Говорит он точно, как и наш красноволосый друг. Никси объясняет, что этот парень стал жертвой настоящих гангстеров, он был жертвенным ягненком, которому пришлось бы отсидеть в тюрьме довольно серьезный срок, если бы его не спасли. Честно говоря, кажется, что Никси сильно ошибается насчет него.

Его чрезмерная зависимость свидетельствовала о том, что он никогда бы не стал рисковать, он только перевозил наркоту и доставлял ее, куда надо. Но заметно, что в тюрьму попадать он совсем не хочет, поэтому пристально наблюдает за нами.

Очевидно, что на наркоманов у него настоящая чуйка. Он хмурит брови, разглядывая панковскую одежду Никси.
– Надо украсить эту девушку, прежде чем доберемся до Бенсона.

Никси бубнит что-то о том, что он - никакая не девушка. Мерриот не слышит его или просто не обращает внимания, окидывая одобрительным взглядом Кайфолома, который как раз отрастил себе длинные волосы и теперь забирал их в хвостик. Бедный Никси на его фоне выглядел жалко, совсем как тот паук, который никак не мог выбраться с нашей ванны.

– Что там за история с тем Бенсоном?
– спрашивает Кайфолом с присущей ему властностью.

Мерриот подозрительно смотрит на нашего мудилу. Кажется, что он не доверяет Кайфолому, что никак не может решить для себя: он невероятно хорошая для него компания, или его заклятый враг. Третьего не дано.

– Он - тот человек, которого вам нужно пройти, когда попадете на собеседование. Помните, он всегда ищет дешевую сезонную рабочую силу, - гнусавит Мерриот, как и все наркоманы.
– Его любимая фраза - «желающий сотрудничества».
– Именно его предлагает всем для начала.

– Мы все это любим, - улыбается Кайфолом.

Несмотря на него, Мерриот продолжает:

– Раньше на паромах могли работать только члены профсоюза, но Мэгги все изменила с внедрением новых контрактов и приватизации. Никакой промышленной обороны, никаких прав работников, и всякого дерьма типа «это не мое дело». Единственное, чего хочет Бен - гибкости. Он хочет, чтоб согласились работать где угодно - на кухне, на корабле, в автомастерской, делали там всякое - чистили парашу, вытирали рвоту. Так вы сможете работать у него по две смены каждый, и еще радоваться станете и благодарить его ежедневно.