Герой по найму
Шрифт:
Игги пожал плечами, они ничего не понимал в царских междоусобицах, и понимать не хотел.
— А я тебе поясню! — внезапно решил Морской. — Ожерелье это состоит из ста уникальных по своей природе черно-белых жемчужин, каждая из которых дает человеку дополнительный год жизни. То есть сто лет жизни в сумме! Каково?
Сильно, посчитал Игги, даже очень. Громослав уже в таком возрасте, когда пора задуматься о вечном, а он, как видно, не хочет этого делать. Продлить собственную жизнь — кто о таком не мечтал?
— Более того, — продолжил Морской, — если кто-то погиб внезапно, и в рот ему
Вот это было сюрпризом, подобного завершения тирады Джуба не ожидал. Вот только он понимал, что так запросто Морской царь не захочет расстаться с великим ожерельем.
— Что желаешь ты взамен, о повелитель пучин морских?
— Две вещи, — такое ощущение, что список у Морского был уже под рукой, — первое, найди мне задачу премудрую, чтобы заняла мозг мой на долгое время. Ибо скучно мне, человек, так скучно, что, дабы развеяться, взбаломучу пучину морскую и пойду крушить все, что встретится на пути!
— А вторая задача? — мрачно спросил Джуба, который в душе не представлял, чем бы таким занять Морского.
— Слышал я, Громослав жениха ищет для дочурки своей. У меня тоже дочь имеется, и тоже на выданье. Старая уже селедка, пора ей замуж! Полурыба-получеловек! Все бы ничего, сам такой, но есть одно отличие. Башка у нее рыбья, а низ человечий. Беда-беда… Найди ей мужа честного, с именем знатным, но без выкрутасов. Чтобы полюбил ее такой, какая есть. Верным был, надежным. Не каким-то там окунем! Выполнишь оба условия — ожерелье твое! Сроку тебе — седмица! Не выполнишь — пожалеешь…
После этих слов Морской сел на трон и отвернулся к стене.
Джуба попытался было уточнить некоторые вопросы, но жаб Зеленый потянул его за рукав, приговаривая негромко:
— Аудиенция окончена! Морской царь повелевает тебе явиться вновь лишь, когда оба его условия будут полностью выполнены…
Глава семнадцатая. ЖИЗНЬ ПОД КУПОЛОМ
Поселили Джубу в небольшом одноэтажном коралловом доме, где из удобств была лишь кровать, низкий столик, да уборная. Собственно, большего ему и не требовалось.
Жаб Зеленый сказал, что Игги может обращаться к нему в любой момент, и тот немедленно обратился.
— Мои люди там наверху в лодке беспрерывно качают воздух в батискаф. Они не знают, что я здесь застрял. Ты можешь передать им сообщение? Пусть ждут наверху семь дней, и только если я не вернусь, отправляются на берег. А воздуховодный шланг надобно законопатить и открепить.
— Я все сделаю, — кивнул Зеленый. После аудиенции он проникся к Игги некоторой долей уважения. — Сообщение будет доставлено!
— Помимо этого мне нужна дополнительная информация. Первым делом, портрет невесты… — После этих слов жаба неосознанно перетряхнуло, и Джуба, который все подмечал, подметил и это, но продолжил: — Так же хотелось бы изучить все научные труды, что написал Морской царь, дабы понять, к какой сфере
знаний предрасположен его разум…— Нет трудов, — мрачно ответил жаб, — есть только неоформленные в слова мысли. Наш повелитель слишком многомудр, чтобы переносить их на пергамент… А портрет невесты… его я принесу…
— И еще одно, — остановил его Игги, когда жаб уже выходил из домика, — у меня на примете есть несколько женихов, но вот как мне отследить, чем они заняты в данный момент?
Жаб в жабо задумался, а потом кивнул:
— Понял задачу, постараюсь помочь… и это, человек, скажу прямо — постарайся! Будет очень неприятно, если твое тело пойдет на корм рыбам…
Он вышел из домика, а Джуба крепко задумался. Задачи на него сыпались, как из рога изобилия. Он не успевал решить одну, как сваливались все новые и новые, и не простые, а дюже сложные.
Вот, скажем, невеста-селедка. Голова рыбья, низ бабий. Это, скажем, еще куда ни шло. Существует много любителей… хм… экзотики. Тем более, приданное за нее дадут — будь здоров!
Но вот другая задача — как вернуться смысл жизни премудрому царю — это куда сложнее. Чем его расшевелить, как взбодрить? У него тут все слаженно, стабильно, размеренно… как выбить его из этого положения, да так, чтобы при этом голову не срубили и рыбам не скормили…
В дверь громко и бесцеремонно постучались и, не дожидаясь приглашения, внутрь вошла девица.
Была она среднего роста, черноволоса и черноброва, кареглаза, худа и зла, как все демоны мира.
— Эт ты что-ль царский гость? — безо всяких церемоний спросила она. — Че те надобно?
Джуба несколько растерялся. Неужели, ему прислали девку для утех? Вот так царская щедрость! А говорили, Морской не любит гостей… а девка-то хороша, хоть и злобится.
Он шагнул вперед и попытался было приобнять гостью за тонкую талию, но тут же получил такой тычок в грудь, что отлетел на пару шагов назад и грузно опустился на пол, пытаясь заново научиться дышать.
— Ты шо, ошалел, кретин? — взъярилась девица. — Али принял меня не за ту?
А потом она внезапно рассмеялась, искренне, до слез.
Джуба в это время пытался навести порядок с собственным дыханием, но дело шло туго.
Отсмеявшись, девушка сплюнула в сторону Игги, а потом сказала:
— Решил, что тебе подарок царь прислал? И ручки свои загребущие потянул? Ну, ты даешь, герой! Не для тебя цветочек рос, не тебе и бутон срывать! А Морской подарков никому не делает — характер у него такой. Все себе гребет, скотина ненасытная… А я, что б ты знал, приставлена прибраться в доме, да пожрать тебе принести. Жрать-то хочешь, морда? Вижу, щеки уже втянул от голода!
Никогда в жизни с Игги не разговаривали в столь неуважительном тоне. За малую толику подобного он перерезал бы глотку говорившему, а то и вовсе, башку отрезал, а потом показывал ее всем желающим позубоскалить.
Тут же он просто промолчал. Не увивать же девку эту сволочную. Это же сущность ее женская так проявляется — когда невозможно ничего сделать со своим положением, начинают бабы впадать в склоку и неистовство.
— Так ты прислугой служить? — чуть придя в себя, совершенно спокойным, как ему казалось, тоном, уточнил Джуба.