Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Теперь моральное преимущество оставалось за турками. В Москве опасались нападения турок на Киев, что могло привести к потере всей Украины. В начале сентября, несмотря на усилия Самойловича, турки захватили Канев, вырезали людей и спалили город. Оборонявшие его сердюки погибли. Последние из них вместе с обороняющимися жителями спрятались в соборной церкви Каневского монастыря. Татары обложили ее соломой и сожгли вместе с людьми, после чего разрушили монастырь³³. Наказной гетман Юрия Хмельницкого Павел Яненко-Хмельницкий захватил Черкассы, Корсунь и Мошны, жители которых вынуждены были перейти на его сторону. Поляки в ужасе оставили Кальник, Немиров, Меджибож и другие Правобережные города, остававшиеся до этого под их контролем.

Опасаясь наступления на Киев, Самойлович расставил казацкие сотни вдоль Днепра, получая сведения о действиях турецко-татарского войска. К Переяславлю срочно перебросили отряд Неплюева, а в Киев направили генерала Ф. Ульфа с тысячью солдат. Узнав об этих приготовлениях, визирь увел войска домой. Но на Днепре их настиг Сирко с запорожцами и «многих побил».

Правобережным гетманом оставался Ю. Хмельницкий, который обложил поборами жителей уцелевших городов и сел. Всю зиму он и Яненко предпринимали набеги на Левобережье, доходя до Золотоноши и Лубен. Вместе с белгородской ордой он опустошал окрестности Козельца. Юрий Хмельницкий попробовал напасть даже на Лубенский полк, но сильный мороз сорвал эти планы.

Для обороны от войск Хмельницкого из Сум направлен опытный русский полководец Г. Косагов вместе с ратными людьми и слободскими полками. Он соединился с частями городовых полков и компанейцами, которых возглавил сын Самойловича Семен (всего около тридцати тысяч человек) и вместе с Полтавским и Миргород ским полками они отбросили татар за Днепр. Под Кременчугом отряд Косагова настиг самого нураддин-султана и отбил награбленное.

Противодействуя стремлению Юрия Хмельницкого заселить опустошенное Правобережье, Самойлович решил уничтожить все уцелевшие крепости Правого берега, а их жителей расселить на Левобережье и Слободской Украине. В результате весной 1679 года было организовано переселение жителей приднепровских городов (Канева, Корсуни и др.) силами Левобережных полков, вошедшее в историю как «великий сгон».

Осуществлялся он Нежинским, Киевским, Переяславским и Прилуцким полками, а также сердюками и компанейцами. Операция была осуществлена за февраль-март 1679 года. Двадцать тысяч семей было переселено на Слободскую Украину, которую гетман рассчитывал включить в свое управление. Как доложил Самойлович в Москву, «все жители ржищевские, каневские, корсунские, староборские, мошенские, драбовские, белозерские, таганковские, черкасские на сю сторону согнаны и от неприятеля отстранены, а города и села и местечки и деревни их, где они прежде жили в той стороне, все без остатку выжжены»³⁴. За этими скупыми словами стояла страшная трагедия тысяч людей.

Опасаясь нового появления турецкой армии, русские выставили сильную армию, оберегая Киев, белгородскую дорогу и «муравский шлях» (дорогу на Крым). Только под Киевом стояла стотысячная объединенная армия М. Черкасского и гетмана. К осени 1679 года было завершено сооружение изюмской засечной черты. На Северском Донце и Осколе были укреплены броды и переправы и построены засеки. Эти действия предотвратили очередное вторжение крымскотатарских войск. Усилиями Сирко, который в очередной раз стал верным царю, удалось отбить нападение Мурад-Гирея на Запорожье.

В октябре 1679 года к Самойловичу был направлен дьяк Е. Украинцев, чтобы выяснить, как тот относился к идее совместного русско-польско-украинского похода против турок, на чем настаивали поляки. Турки со своей стороны выказывали «склонность к миру». Надо было принимать решение. Ответ гетмана прозвучал однозначно – союз с поляками не нужен. Он считал, что у Речи Посполитой нет сильной армии, а поляки вообще – «люди своевольные и слабые, нужды терпеть не будут». Что касается мира с Османской империей, Самойлович обещал посоветоваться об этом со старшиной.

Провожая Украинцева, гетман уже определенно заявил: «Донеси царскому величеству покорное мое и генеральной старшины и всего Войска Запорожского челобитье, чтоб великий государь изволил с турским султаном и ханом крымским становить мирный договор, потому что казакам и поспольству малороссийскому нынешняя с бусурманами война наскучила, и надобно опасаться, чтоб они от этой войны чего-нибудь дурного не вздумали». К этому мнению в Москве прислушались.

Зимой 1680 года по поручению Самойловича в Москву приехал «значный товарищ» и. Мазепа. На этот раз речь шла о распространении власти гетмана на Слободскую Украину. Связано это было с тем, что «согнанное» украинское население Правобережья размещалось именно в этом регионе. Там к этому времени существовало четыре слободских полка: Сумский, Ахтырский, Рыбинский и Харьковский, которые подчинялись Белгородскому воеводе. Следует отметить, что Слободская Украина давно заселялась беглецами с Украины. Можно вспомнить хотя бы войско Я. Остряницы – оно поселилось в Чугуеве еще в 1638 году и отстроило эту новую крепость. Мазепа вел переговоры вместе с племянником гетмана, Михайлом Самойловичем. Москва ответила категорическим отказом.

В августе 1680 года на своей пасеке в возрасте 70 лет умер Иван Сирко, доставлявший столько хлопот Самойловичу. После ухода со сцены Дорошенко (он уже смирился со своей участью и принял должность Вятского воеводы), казалось, что гетману больше не угрожала сильная оппозиция. Украина начинала потихоньку выходить из Руины. Гетманская власть становилась стабильной, прекращение гражданской войны открывало дорогу экономическому благополучию. Внешние обстоятельства тоже как нельзя более тому способствовали.

В начале 1681 года был заключен Бахчисарайский мирный договор между Московским государством и Османской империей. Территория между Бугом и Днепром оставалась незаселенной буферной зоной, а Запорожье переходило под управление царя. Все украинское население было согнано на Левобережье, что окончательно похоронило надежды Самойловича воплотить в реальность его титул гетмана «обоих берегов» и ставило крест на завоеваниях Богдана Хмельницкого. Несмотря на это, на Украине известие о мире было встречено с восторгом. Во всех городах, через которые проезжали русские послы, возвращаясь из Бахчисарая, им оказывали торжественную встречу: духовенство с крестами и святой водой, полковники и старшина с конными казаками, со знаменами, трубами и литаврами, мещане с хлебом-солью. Радовались, плакали, благодарили Бога за мир. В Батурине Самойлович обнимал посланников, закатил огромный пир с пальбой из пушек и музыкой. И снова высказывался за передачу Слободских полков под свой контроль.

Впрочем, вскоре гетмана ждало разочарование. Турки не включили в окончательный вариант грамоты положение о Запорожье. А на дальнейших переговорах весной 1682 года не удалось отстоять территории по Днепру от Киева до Чигирина (за исключением самого Киева). В этом районе запрещалось строить новые города, а гетман не мог препятствовать переходу жителей с одного берега на другой.

В апреле 1682 года после недолгого царствования умер Федор Алексеевич, и в Москве начался период резкого ослабления власти на фоне стрелецких бунтов. Стрелецкие бунты не остались вдалеке от Украины. Как мы уже отмечали, во время расправы был растерзан стрельцами и воевода Григорий Григорьевич Ромодановский, друг и соратник Самойловича. Старший гетманский сын Семен, полковник Стародубский, в сентябре 1682 года находился в селе Воздвиженском во время знаменитого Троицкого похода, в разгар Хованщины³⁵. Его приезд был использован Софьей как предлог для вызова Хованских и расправы с ними³⁶. Семен воочию видел весь хаос, царивший в Москве, и неспособность власти контролировать события. Когда в октябре 1682 года подьячий Малороссийского приказа В. Баутин привез в Киев грамоту с известием о казни Хованского, это вызвало возмущение стрельцов, многие из которых вместе с князем участвовали в Русско-польской войне. Подьячего таскали за волосы, «били смертным боем» и на время посадили в тюрьму³⁷. В Переяславле стрельцы перестали слушаться воеводу, отставили своих пятисотенных и десятников, а в приказную избу посадили простого стрельца. Появлялись в Украине и русские, советовавшие казакам действовать как стрельцы, убившие важнейших бояр.

Самойлович с «непрестанной печалью» доносил об этом «царям»³⁸. Понимая, что смутное время может подтолкнуть Порту и Речь Посполитую к решительным шагам, он предпринял ряд мер для усиления границ³⁹.

Не единожды в эти дни Самойлович высказывал неодобрение тому, что на московское царство взошли «дети молодые, ума несовершенного, нечого не знают». И от царевны-правительницы он не ждал ничего хорошего в условиях, когда в Москве были убиты многие знатные и влиятельные бояре. В такие времена «горшого и тяжшого упадку» правление мальчиков, советующихся «с невестой», по мнению гетмана, могло привести только к «шатости и упадку».