Гезат

— Что надо господам военным? — спросил он хрипловатым голосом, не таким, какой был у его предка.

— Получить свой вклад, — ответил я на финикийском языке, чтобы проверить свои подозрения.

— Что-что? — не понял ростовщик.

Или он очень хороший актер, или действительно не знает язык своих предков.

Я повторил на латыни и добавил, показав расписку:

— Мой дед дал твоему деду или прадеду деньги в рост. Хочу получить их с набежавшими процентами.

— Не морочь мне голову! — сердито бросил он. — Меня таким способом не проведешь!

— Я слишком важный человек — префект конницы на службу диктатора — чтобы заниматься мошенничеством, — важно произнес я. — Вот расписка твоего предка с его печатью.

Я развернул ее и поднес к «кормушке» настолько близко, чтобы Магон Карф смог прочитать. В отличие от большинства римлян, читать и считать он должен был уметь. Судя по тому, как округлились черные выпуклые глаза, ростовщик признал почерк и печать своего предка.

Это не помешало ему заявить:

— Подделка! Меня такой не проведешь!

— Врешь, морда карфагенская! — произнес я. — Расписка настоящая, по твоим глазам было видно!

— Не знаю, что ты там увидел, а я платить не буду по этой вот подделке, которая не мной выдана! — упрямился он.

— Она выдана твоим отцом или дедом, и ты за них в ответе, потому что получил свое дело в наследство, поэтому вернешь взятые в долг деньги, — настаивал я. — Иди тебе закон Цезаря не указ?

От вновь испечённого диктатора ждали, что он разрешит не возвращать долги кредиторам. За время гражданских войн появилась милая традиция отменять долги. Мол, брали в тяжелое военное время. А то, что кредиты в большинстве случаев расфинькивали на пиры и прочие удовольствия, так это тоже последствия войны. Поскольку Гай Юлий Цезарь в данный момент долгов не имел и до этого всегда расплачивался с кредиторами, эту традицию он нарушил. В последнее время сильно вырос процент по займам, потому что из-за невозврата долгов никто не хотел кредитовать, и деловая жизнь сильно просела, что сказалось на поступлении налогов, а диктатору нужны были деньги на войну с Гнеем Помпеем. И это при том, что существовал закон, по которому гражданам не разрешалось иметь налички больше, чем шестьдесят тысяч сестерциев. Богачи предпочитали оказаться под следствием за хранение излишнего количества денег, чем потерять их. Гай Юлий Цезарь назначил третейских судей, которые должны были изымать имущество должника, оценивать по довоенным ценам и расплачиваться с кредиторами. Это моментально взбодрило торговлю и производство.

— Сначала тебе придется доказать в суде, что кто-то из моих предков брал у твоего деда деньги в рост! Уверен, что у тебя найдутся свидетели! — насмешливо бросил он.

Мы оба знали, что суды в Римской республике — та еще деньговыжималка, ненасытная и медленная. Влетим оба, но я больше. Даже если через несколько месяцев отсужу свое, все деньги уйдут на взятки, без которых не выиграешь, и на адвоката, без которого их не возьмут. Я выбрал более простой вариант.

— Гленн, иди к легионерам, скажи, что тут нашелся ростовщик, который не хочет возвращать вклад. Пусть приходят с оружием и прихватят бревно, чтобы выбить дверь, — приказал я и добавил для стимула: — Говорят, у него тут полные сундуки золота и серебра. Я заберу свое, а они — что найдут.

— Преторианцы не позволят тебе ворваться в мой дом! — высоким, срывающимся голосом воскликнул Магон Карф и в свою очередь приказал охраннику: — Тит, позови их! Скажешь, я угощу потом!

— Ты думаешь, они будут сражаться с личной охраной диктатора за чашу вина, которую ты посулил?! — с издевкой поинтересовался я. — Уверен, что они присоединятся к нам и помогут выпотрошить тебя!

— Ты самозванец! Никто тебе не поможет! — привел он следующий аргумент.

Ростовщику возразил его же охранник:

— Хозяин, я его знаю. Он действительно префект конницы у Цезаря.

Услышав это, Магон Карф захлопнул «кормушки» и, судя по топоту ног, убежал вглубь дома.

— Теперь заплатит, подожди немного, — уверенно заявил Тит. — Ему надо время, чтобы привыкнуть к мысли, что придется расстаться с деньгами, — и добавил с издевкой: — Уж очень любит их!

Надо же, какой нежный ростовщик пошел! Ему бы в поэты!

— Гленн, возвращайся! — крикнул я своему подчиненному, который ушел недалеко, потому что долго протискивался сквозь толпу зевак, которые собрались послушать мои разборки с ростовщиком.

Судя по блеску в глазах зевак, они были не против поучаствовать в выбивании долга у Магона Карфа. Скорее всего, тоже думают, что контора заполнена сундуками с монетами. Или хотят забрать свои и чужие долговые расписки и последние потом уступить должнику со скидкой. Рим — столица не только Республики, но и должников, так что предположение старьевщика, что полгорода в кабале у Магона Карфа, может быть близко к истине.

Ждать пришлось минут двадцать. За это время мы вспомнили войну в Галлии, и я рассказал о войне в Испании. Оказывается, все мужское население столицы с интересом следило за перипетиями ее. Мне даже рассказали, как должен был поступать Гай Юлий Цезарь, чтобы выиграть войну быстрее. Чем дальше от поля боя, тем умнее полководцы…

За разговорами я не услышал шаги, обернулся к двери только тогда, когда заскрипела, открываясь, «кормушка». У Магон Карфа было такое выражение лица, будто узнал о смерти единственного сына.

— Давай расписку и получай свои деньги, — потребовал он. — Под одну тридцатую годовых тебе набежало на тысячу сестерциев вклада еще триста тридцать три.

— Ты неправильно подсчитал, — возразил я. — Вместе с процентами, набежавшими за пятьдесят девять лет, ты должен мне шесть тысяч девятьсот восемь сестерциев или тысяча семьсот двадцать семь денариев. Это если не считать до тысячных долей процента. Я готов скостить двадцать семь денариев, если отдашь деньги быстро.

Вычислять сложные проценты меня научили венецианские купцы в четырнадцатом веке. Как я догадался по удивленному взгляду ростовщика, он тоже умел это делать, но явно не ожидал таких способностей от тупого вояки.

— Кто тебе это сказал?! — с наигранным возмущением воскликнул он.

— Сам подсчитал. Могу повторить при тебе, — ответил я и добавил информацию, которая объясняла мои незаурядные таланты: — У меня мать гречанка. Она позаботилась о том, чтобы я получил хорошее образование.

Как говорили римляне еще в прошлую мою эпоху, когда в греческой семье рождается мальчик, в финикийской плачут. Эти два народа сейчас главные конкуренты в торговле, кредитовании и жульничестве, что есть квинтэссенция первых двух процессов, причем греки лидируют, благодаря склонности к авантюрам. Впрочем, сейчас словом квинтэссенция обозначают пятую, божественную материю после воздуха, огня, воды и земли.

— Мне надо пересчитать, проверить, — произнес печально Магон Карф и захлопнул «кормушку».

Мне пришлось подождать еще с полчаса, после чего в обмен на расписку получил из «кормушки» тысячу семьсот серебряных денариев. Обычно большие суммы отдают вместе с кожаным кошелем. С Магоном Карфом такой номер не прошел, пришлось ссыпать монеты в сумку, которую захватил Бойд, чтобы приобрести на форуме лакомств. Бравый вояка — жуткий сладкоежка.

После чего я угостил зевак вином, купив полную амфору у ближайшего торговца, и заказал еще одну с доставкой на виллу диктатора. К моему удивлению, вино у Гая Юлия Цезаря нам выдавали препаршивейшее, тухлую кислятину. Наверное, его кастелян сбагривал охранникам купленный за бесценок неликвид.