Гибель Марса

– - Вот это да!
– изумился Леха Круглов.
– Никогда не думал, что в центре Столицы вражеское гнездо!

– - Иди, папаша, с глаз долой, -- сказал я, -- нам некогда с тобой возиться.

– - Зря ты его отпусти...
– - с сожалением произнес Леха.

– - Пусть идет, -- сказал Федор Березин.
– Не убивать же его в самом деле?!

– - Спасибо...
– - поклонился Петрович до земли, -- век не забуду!

– - Топай, топай, -- сказал Леха.
– Наши из тебя все равно пельмени накрутят.

Эта минутная задержка спасла нам жизнь. Не успели мы расстаться с Петровичем, который потерянно побрел в сторону Пречистинки, и сделать пару шагов по направлению к легкомысленной Лехиной "тигвере", которая стояла напротив клуба "Африканда", как она взорвалась.

Вначале пыхнул бензобак и одновременно крышка багажника подскочила выше крыш, и, вращаясь, как в кино, с грохотом упала на мостовую. Одновременно последовал настоящий взрыв: я помню красную вспышку, удар и решил, что мне оторвало голову. А когда через несколько секунд открыл глаза, у меня все еще звенело в ушах.

"Тигвера" горела жирным пламенем. Колеса разлетелись в разные стороны. Столб пламени и черно-белого дыма взметнулся выше третьего этажа. Одно кресло забросило на фонарный столб, второе, разорванное пополам - в окно клуба.

Я так и не понял, что это было: то ли проделки Жоры Мамырина, то ли сбежавшего камена. Но еще не успели стихнуть звуки взрыва, как в переулок со стороны Старого Арбата и со стороны Ситцевого Вражека, визжа тормозами и завывая сиренами, влетели с десяток полицейских "жигулей", которые развернулись как по команде, и нас взяли на прицел. С минуту мы оглядывались, оцепенев. В довершении ко всему, в небе появились два длинноносых патрульных "джива", которые заходили над кварталом, как шершни над врагами.

– - Всем лечь! Руки на затылок!
– раздался голос из мегафона.

Как только мы уткнулись мордами в асфальт, к нам бросились со всех сторон с таким напором, словно мы были самыми главными врагами во всей вселенной и за ее пределами.

Через мгновение мне надавили коленом в области почек, уперлись в затылок дулом пистолета, надели наручники и обыскали. Сделали все это очень быстро и профессионально.

– - Фамилия! Имя! Год рождения!

Леха от страха забыл собственное имя. Его начали хлестать по лицу и топтать ногами.

– - Да Алексей он! Круглов!
– громко произнес я, за что был награжден тычком рукояткой в спину.

Потом нас поставили на ноги и куда-то потащили. Единственное, что я успел заметить в тот момент, когда меня поднимали - группа "кальпа" штурмовала филенчатую дверь в бабон, стреляя для острастки в воздух. Но почему-то я был уверен, что они там ничего не найдут.

Еще догорала наша несчастная "тигвера", еще гремели выстрелы, а меня усадили в машину и какой-то офицер без знаков различия сунул в лицо удостоверение, причем так близко, что я не успел разобрать, что в нем было написано. Пришлось поверить на слова.

– - Метаполиция!

– - Наконец-то!..
– - воскликнул я.
– Вы как всегда опаздываете.

– - Сейчас будет не до смеха, -- заверил офицер.

Если он мечтал меня чем-то удивить, то зря старался. На Земле я не раз попадал в лапы полиции. Однажды мне едва не сломали руку, пристегнув к наручником к ножке стола. Сделал это никто иной как самый огромный и пузатый человек в Солнечной системе - комиссар Пионов по кличке Бык. Мир его праху. По сравнению с ним офицер был даже не щенком, а голым и розовым крысенком.

– - Чем я вас так расстроил?
– спросил я.

– - Мы за вами давно следим. Вы прилично наследили!

Похоже, он решил меня уличить во всех смертных и несмертных грехах.

– - Естественно, не по своей воле, -- заверил я его, -- а исключительно по необходимости.

– - Вот мы это сейчас и узнаем, -- многозначительно бросил он.
– - Вы убили комиссара Ивана Михайловича Балицкого?

– - Чего?
– спросил я.

– - У него еще такая глупая присказка: ё-моё.

– - А... этого... Нет, он остался в космосе, -- пояснил я, глядя на офицера честными-пречестными глазами.

– - В космосе?
– удивился он.

Видно, мои слова не согласовывались с его версией.

– - Свидетели есть?

– - Есть. Виктор Ханыков, -- сказал я, забыв, что он мертв, да и какое это имело значение после всех наших приключений, -- и Дуракон сорок пять.

– - Дата пропажи?
– спросил он.

– - Дата - тот день, когда пропал звездолет Абелл-085".

– - Проверим...

Офицер, несомненно, был знаком с Виктором Ханыковым, потому что сбавил обороты. Да и Сорок пятый был не последним юмоном в их епархии. И вообще, офицер как-то сразу стал попроще, словно признал меня своим - марсианином, а не каменом, хотя они тоже были марсианами.

– - Покажите зубы.

Я показал. Он разочарованно покривился.

– А сюда, зачем явились?

Я собрался было рассказать ему всю свою жизнь, с того момента, когда родился, крестился и женился, но в стекло двери вежливо, но настойчиво постучал никто иной как Лука Федотов собственной персоной. Офицер переменился в лице и быстро опустил стекло. Признаюсь, и мне стало не по себе.

– - Майор, это по нашему ведомству...
– - скучным голосом сообщил Лука, кивая в мою сторону.

В Луке было что-то такое, что заставило майора суетливо снять с меня наручники и вернуть документы, а за одно и большой черный пистолет с вычурной скобой.

– - Я должен связаться с начальством...
– - заартачился было он, но увидел за спиной Луки приплясывающего Леху и Федора Березина, который массировал кисти, -- открыл дверь и гробовым голосом сообщил: -- Вы свободны...

Федор Березин, подмигнул и заметил, трогая свою болячку на лбу:

– - Везет нам сегодня.

– - Как утопленникам, -- согласился я.

Леха от радости не мог произнести и слова, но присмотревшись, я понял, что он успел напиться.

– - Лука, -- спросил я, когда мы отошли на пару шагов.
– Чем обязаны своим освобождением?

– - Ну во-первых, по старой памяти, -- он помолчал, словно припоминая наши приключения на Земле в канализационной системе Санкт-Петербурга, -- как-никак мы все еще друзья, а во-вторых... во-вторых...
– - он многозначительно помолчал, -- контрразведка...