Гимгилимыада-1

– А я предлагал на автобусе, но ты всегда прав, - сказал Верум.
– Только ты и только всегда.

– Заткнись!
– злобно бросил Улит.

– Не ругайтесь, - миролюбиво произнёс Михудор, - плюсы поездки со мной очевидны: не пришлось шататься до вечера по космодрому, делать ненужный крюк в Язл и ночевать там, а я сегодня же доставлю вас в Гимгилимы.

– Давно на Яппе?
– спросил Верум.

– Два года как. Подумал, может здесь достанется кусочек торта под названием успех. Не всё же другим его съедать. Мне тоже сладкого хочется! Ха-ха! Есть у меня одно соображеньице, мыслишка... Так вы по делу?

– Да, - ожил Улит при словах "так вы по делу", пока Верум обдумывал ответ.
– По очень важному делу. Ты читал книги Ылита Тутли?

Излюбленной стратегией Улита было сходу бросаться на новых знакомых с громким именем своего отца.

– Слышал об Ылите Тутли, слышал. Он вроде как известная личность.

– Да, - приосанился Улит, - он очень известный и очень признанный писатель, а я его сын. Меня зовут Улит Тутли. А это мой спутник и друг моего отца Верум.

– Тоже писатель?

– Нет, просто Верум.
– Улит помолчал и добавил: - И он не входит в сотню самых богатых людей Земли. Даже в сто тысяч не входит.

– Вы не знаете, где находится гимгилимская библиотека?
– спросил Верум и убил сразу двух зайцев: заткнул Улита и направил разговор в русло более безопасное, чем денежная тема, которая рано или поздно могла коснуться содержимого кейса.

– Библиотека?
– озадачился Михудор.
– А там есть библиотека? Не, может и есть. Я не интересовался. Я не особо люблю книжки. Предпочитаю красоток и деньги. Ха-ха!

– А я вот собираю редкие книги с разных планет, - похвастался Улит.
– Каждая книга оригинально оформлена, по-своему красива и стоит уйму денег.

– А, вот как значит...
– Михудор задумался.
– Это и есть ваше важное дело - редкие книги муслинов?

– Нет. По поручению отца я прилетел изучать историю муслинов.

– Вот оно как, - протянул Михудор, стараясь извлечь из Улита как можно больше сведений, которые могли бы пригодиться в дальнейшем.
– А чего Ылит Тутли заинтересовался историей муслинов?

– Ему нужны факты для написания запланированной трилогии о муслинах.

И Улит, оседлав любимого конька - болтовню об отце, ЭКЛИ и своём исключительном положении сына известного писателя, - выдал на-гора полезных сведений. Полностью определившись с тем, кого он везёт, Михудор думал над тем, как бы заставить Улита профинансировать ту самую мыслишку, которая давно просилась воплотиться в жизнь. Мешало одно: отсутствие денег.

И тут "красотка" заглохла. Машина кашлянула и остановилась.

– Несколько минут!
– бодро пообещал Михудор, вылезая из машины.

Он подошёл к капоту и поднял крышку.

– Что-то серьёзное?
– спросил Верум, заглядывая через его плечо.

Улит продолжал сидеть в машине с таким видом, словно был твёрдо уверен, что автомобиль тронется с места самое большое через пятнадцать секунд.

– Пустяк!
– заверил Михудор, задумчиво разглядывая разорванную красную пружину и потёки масла.
– Красотка иногда любит показать свой норов. Она у меня с характером. Думаю, понадобится отвёртка и гаечный ключ, и я устраню поломку.

В процессе устранения пустяковой поломки отвёртка и гаечный ключ разрослись до куска потрёпанной мешковины, расстеленной под днищем "красотки", ящика запчастей, ящика инструментов и отборных ругательств водителя, ноги которого торчали из-под красотки большую часть тех четырёх часов, в которые разрослись несколько минут. Верум подавал детали и нужные инструменты потному и испачкавшемуся в мазуте и масле Михудору. Улит же все четыре часа проходил вокруг машины с задумчивой и недовольной физиономией и продремал на задних сидениях, подложив ладони под голову и поджав ноги.

Автомобиль с порядком вымотанными Верумом и Михудором и выспавшимся Улитом въехал в Гимгилимы без четверти полночь (муслины измеряют время по-своему, но во избежание путаницы лучше использовать более приземлённые понятия). Редкие газовые фонари скупо освещали окутанные мраком пустые улицы, частично мощёные булыжником. Самые большие из домов, мимо которых проезжал Михудор, имели три этажа. В некоторых окнах слабо горели огоньки свечей.

– Ну вот, я сдержал своё слово и доставил вас в Гимгилимы до полуночи, - невесело пошутил Михудор.

– Ничего страшного, - проворчал Верум, так как больше ничего на ум не пришло.

– У них нет электричества?
– тревожно спросил Улит, вглядываясь в жёлтые пятна огней.
– Не вижу неона.

– У них есть электричество, а вот неона как раз и нет, - успокоил его Михудор.
– Не доросли они ещё до неона. Наши помогли оборудовать электрогенераторами и телефонными линиями такие городки, как Гимгилимы, сделали, так сказать, жест доброй воли. Но на ночь муслины свет обрубают. Мой приятель Гумбалдун говорил, что это как-то связано с тем, что их предки предпочитали темноту свету и вели преимущественно ночной образ жизни.

"Красотка" остановилась перед каменным трёхэтажным зданием лососевых тонов с плоской крышей. Крыльцо освещал один из уличных фонарей.

Михудор, не заглушая двигатель, вылез из машины, потянулся и подождал, пока Улит с Верумом выберутся сами и вытащат весь свой багаж.

– Вы ведь изучили муслинский язык?
– спросил он.

– В лингвозерской "Гаргапана", - сказал Верум.
– Вроде как он даже большинство мер измерений муслинов переводит на земные.

– Я вот тоже с помощью гаргапанского лингвозера изучал. Не знаю, как сейчас, но два года назад сей аппарат коверкал половину слов, а половину вовсе не знал или переводил неправильно. Пришлось практиковаться самостоятельно, но за два года наловчился чесать на муслинском, и теперь дам фору любому лингвозеристу. Кстати, по поводу библиотеки. Скорее всего, такого слова на их языке нет, но книга на муслинском звучит, как "хзыжначчача".

– Э... "написанная бумага"?
– перевёл Верум.

– Что же, лингвозеры за два года значительно улучшились. Почти правильно. Исписанная бумага, так будет точнее, - поправил Михудор.
– Ну-с, обещание своё я выполнил, до гостиницы сегодня довёз...

Улит намёк понял. Он вытащил из кармана бумажник и отсчитал тысячу ерджи. Михудор, ухмыльнувшись в полумраке своей волчьей ухмылкой, спрятал деньги в кошелёк.

– Хозяин гостиницы старый Чикфанил. Передавайте ему привет от меня, а за разбитое стекло Гумбалдун завтра расплатится. У него как раз пенсия. Ещё увидимся.