Глаза Сатаны

За одним из поворотов их встретили трое мрачных мужчин, не то испанцы, не то метисы. Но все они были в засаленных одеждах, с бородами, выглядели внушительно и решительно.

– А ну стоять, сеньоры! – Поднял руку старший из них.

– Чего вы хотите, сеньоры? – тут же спросил дон Колмонеро решительно, но натянул поводья и остановил коня.

– Выкладывайте монеты и можете ехать дальше, сеньоры.

– Это же грабёж! Что вы себе позволяете?

– Сеньор видно ничего не понял, – хохотнул первый и повернулся к товарищам, ища поддержки его веселью.

Вдруг он хрюкнул, повалился на шею мула, а Хуан стремительно вонзил шпоры в бока животного, выскочил вперёд с уже обнажённой шпагой, рубанул первого попавшегося бандита по шее. Второй успел рвануть мула в сторону, обнажил мачете, но поспешил хлестнуть животное и ускакал назад, подняв брызги грязи и листьев.

– Господи! Что такое? Дон Хуан, что произошло? – Сеньор де Серпа вытаращив в ужасе глаза.

– Погодите, сеньор! Тут не всё закончено! – вскричал Хуан, наклонился к раненому шпагой, стащил с седла и бросил на землю. – У этого голубчика ещё спросить надо кое-что.

Хуан упёр шпагу в живот бандита, лежащего на земле. Тот зажимал рану, бросился молить простить его необдуманный поступок, вращая глаза от одного сеньора на другого.

– Ты метис или мулат? – спросил Хуан свирепо.

– Метис, метис, сеньор! Отпустите меня, умоляю! У меня дети с голоду пухнут, сеньор! Я больше не буду!

– Значит, твои дети желают есть, а у остальных людей нет? Паскуда вонючая! Кто этот бандит? – указал на лежащего и стонущего бандита, по всем признакам главаря.

– Он белый, сеньор! Это он нас подговорил на грабежи! Отпустите, сеньор!

– Посмотрим, что у него в сумке, – проговорил Хуан, слегка ткнул клинком в грудь, спрыгнул с седла и стал рыться в подсумках седла. – Вот вам, сеньор де Серба, бедные людишки, – И с этими словами показал увесистый мешочек из тиснёной кожи. – Скольких вы уже ограбили, сволочи? – повернулся он к раненому в шею.

– Я... я не знаю, не помню, сеньор! Это всё он, – и резво указал на своего вожака. – Я только из страха перед ним согласился быть рядом, поверьте!

– Пахо, отруби ему большой палец правой руки! Чтоб не повадно было заниматься разбоем на дорогах! И немедленно!

Негр побледнел. Он мелко дрожал, нерешительно втянул голову в плечи.

– Дон Хуан, – молвил в страхе де Серпа, – не делайте этого! Отправьте его к альгвасилу. Он должен с судьёй решить его судьбу.

– Дон Колмонеро! – Хуан криво усмехнулся. – Стоит ли возиться с этим подонком? И кто его будет сопровождать? Вы? Оставьте свои слова при себе. С этими людишками только так и поступать. Судья просто прикажет его повесить, а я лишаю только одного пальца.

– Дон Хуан, сеньор! – проговорил Пахо растерянно. – Я... я... не смогу!

– Ладно, Пахо! Сделаем иначе. Эй ты, вонючка! Бери мачете и руби себе палец сам. Иначе я прикажу просто заколоть тебя! Решайся! И ты свободен!

Раненый оцепенел. Он в ужасе смотрел на Хуана. А тот ещё раз слегка, но чувствительно, ткнул шпагу тому в грудь.

– Поспеши, братец. Твой дружок уже прощается с этим миром. Скоро и ты последуешь за ним. Даю тебе пять минут. Хотя ты вряд ли сможешь определить это время. Пока я обыщу твои сумки, ты должен показать сеньору, – Хуан кивнул на де Серпа, – свой благородный палец.

Хуан не стал обращать внимание на протесты испанца. В сумках нашёл немного денег, два перстня и браслет чеканного серебра с красными камушками. В карманах тоже обнаружились ценные вещи, и у одного, и у другого. Вожак едва дышал. Хуан секунду подумал, резко выдернул кинжал из бока. Бандит дёрнулся, вскрикнул, дёрнул ногой и затих. Кровь медленно вытекала из раны.

– Ты до сих пор не закончил дело? – мрачно спросил Хуан, обернувшись к бандиту. – Твоё дело, – и он шагнул к нему.

Смертельная бледность покрыла лицо разбойника.

– Я сейчас! Я... сейчас, сеньор! Вот... уже! – И рубанул мачете. Палец не отскочил, а повис на остатках мышц и жил. Камень, на котором лежала кисть, оказался не очень устойчив.

– Поехали, сеньоры! – распорядился Хуан, кивнул неграм взять мулов в повод, тронул своего.

Они в молчании проехали сотню саженей. Наконец де Серпа проронил тихо:

– Дон Хуан, как вы жестоки!

– Это не я жесток, сеньор. Это жизнь так распоряжается. Думаете, эти твари постеснялись нас прикончить, если бы мы вздумали сопротивляться? Ничуть не бывало. Им наша жизнь и гроша не стоит. А тут невооружённом глазом видно, что едут люди достаточно богатые.

– Помилуйте! Но вы не дали им договорить, а нам ответить. Возможно, мы с ними смогли бы договориться, дон Хуан!

– Неужели вы так наивны, дон Колмонеро? Бог с вами! Это глупо. Дать им возможность обезоружить нас, потом обчистить и, возможно, убить, избавившись от свидетелей? Помилуйте, сеньор! Что вы такое говорите?

Де Серпа задумался, и они некоторое время ехали молча. Негры немного отстали, давая возможность господам поговорить.

– Как это вы умудрились кинжалом, а, дон Хуан? – Наконец спросил дон Колмонеро, исподтишка посмотрел на ещё не остывшего Хуана.

– Другого у меня ничего не было, сеньор. С моим телосложением, и с вашей откровенной беспомощностью, бросающуюся в глаза, я использовал их ошибку. А дальше решала быстрота. Тут у меня было преимущество.

– Где это вы так научились?

– Пришлось, сеньор. Не хотел быть мальчиком для битья. Пришлось потрудиться, попотеть. Зато, как видите, результат налицо. Нас не ограбили. Кстати, у меня оказались их награбленные ценности. Сколько бы вы хотели получить, сеньор? Я готов поделиться!

– О чём речь, дон Хуан? Ничего мне не надо! Я ничего не сделал. За какие геройства я должен что-то получить? Оставьте всё себе, вы это заслужили. И я вам очень благодарен.

– Как хотите, – равнодушно ответил Хуан. – Тут будет не менее трёхсот песо золотом. Если не больше.

Остаток дороги проехали спокойно, но разговор особо не шёл на языки.

– Вот и усадьба моей матушки и отчима! – Воскликнул дон Колмонеро, указал на появившиеся строения на пологом холме, среди раскидистых деревьев и роскошных пальм.