Глаза Сатаны

Демид отвёл на три шага коня дальше, выстрелил ему в ухо. Конь упал, а Демид обернулся к юноше, сказал устало:

– Теперь можно и хорошо поужинать. Чего пропадать мясу. Позовём соседей. Будет пир горой!

Голод терзал желудки. И хоть конина не была столь желанной едой, но и пренебрегать теперь было бы глупо.

Демид позвал нескольких солдат, они быстро отрезали себе по куску мяса, Демид полез в брюхо, вырезал при свете костра всю печень, и они с Ивасём быстро изжарили её на угольях. Благо соль была у каждого солдата.

– Теперь можно неспешно приготовить мяса и на завтра, – и Демид со знанием дела принялся жарить на офицерской шпаге тонкие куски мяса. Было не очень-то вкусно, но и конина сойдёт при общей голодухе.

Покончив с мясом и сложив его в мешок, завернув в тряпку, Демид огляделся по сторонам. Молвил Ивасю:

– Поеду-ка я на твоём коне поищу друзей. Ты сиди тут и жди. Я далеко не отойду. Покричу, вдруг ответят.

Демид вернулся почти через час. Ивась уже спал, и найти его было сложно. Помогло то, что запах жареного мяса ещё ощущался в воздухе.

– Нашёл? – сонно спросил Ивась.

– Какое там! Где теперь найдёшь их, горемычных. Ладно, спим.

Утром оказалось, что конь исчез. На западе грохотало. Грохотало и с севера. Люди растерянно озирались, искали командиров. Некоторые пытались собрать солдат, сформировать роты и батальоны. Но в это время гул надвигающейся конницы заставил броситься всех наутёк.

– Ивась, чего нам искать в бегах? Подождём здесь. От конницы всё равно далеко не уйти. Сдадимся в плен. Нам без разницы, где бедовать. Хоть силы побережём. Ложись под куст!

Едва успели укрыться под кустом, как конные массы надвинулись, с гиканьем, размахивая саблями, пронеслись мимо, рубя бегущих солдат. Редкие выстрелы, вопли раненых и крики сдающихся слились в сплошной рёв.

– Пронесло! – воскликнул Демид. – Пошли на запад, Ивась. Подальше от боя, поближе к плену.

– А если в сторону, Демид?

– В нашей одежде? Схватят обязательно, Ивась. И думать нечего. Да мы не сможем далеко уйти без денег. Идём в плен, друг мой дорогой!

Они уложили нехитрый свой скарб в мешок и поспешили навстречу противнику. Их никто не остановил, не поинтересовался, пока не дошли до большого лагеря в глубине расположения войск противника. Тут их остановили, стали спрашивать.

Демид с Ивасём с большим трудом сумели объяснить, кто они. Их отвели к большой палатке, там пришлось ждать несколько часов. Они успели пообедать мясом, солдат сжалился над ними и дал напиться из конского ведра.

Наконец их ввели в палатку. Какой-то важный полковник сидел в кресле, с любопытством уставился на усатых пленных. Его адъютант спросил их и они стали медленно, с трудом объяснять, кто они и что с ними приключилось.

Оказалось, что Ивась намного лучше освоил язык и постепенно взял на себя ведение разговора.

– Польша, Польша! – говорил полковник с интересом. – Казак! Слышал! Хорошо! – И наклонив голову в сторону адъютанта, тихо сказал ему что-то.

Адъютант поманил их за собой. Они вышли. Солдат подбежал, выслушал быстрый приказ, отдал честь. Сказал, обращаясь к казакам:

– Вперёд! – И повёл куда-то дальше.

– Здесь быть! – коротко бросил солдат и ушёл.

Они оказались среди пленных офицеров. У них было три палатки, еда, на которую тут же набросились наши бедолаги. Офицеры с удивлением и возмущением оглядывали новых пленных. А когда те потянулись к бочонку с вином, один из них грубо толкнул Ивася в грудь, бросил презрительно:

– Пошёл вон, вонючий солдат! Это не для тебя, простолюдин!

Демид спокойно положил ладонь на грудь офицеру, сказал медленно:

– Приказ полковник! Иди!

Офицер оторопел, но позволил казакам напиться.

Глава 6

Вскоре наши казаки узнали, что они располагаются с лагерем в долине реки Майн. На севере темнели волнистой линией невысокие горы, а по обеим берегам реки раскинулись города.

К Демиду с Ивасём пристал один офицер из пленных. Ему было лет за сорок. Он был сутуловат, худ, с серыми холодными глазами; волосы его были рыжеватые, а рыжие жёсткие усы стояли торчком. Бороду он брил.

Он очень скоро заинтересовался казаками. Стал подолгу расспрашивать об их землях. А узнав о Сечи, больше не оставлял их в покое, потом стал что-то записывать в потрёпанную тетрадь.

Ивась с интересом наблюдал за его занятием, пытался спрашивать, но это плохо ему удавалось. Но этот немец вдруг пояснил, что намерен подучить казаков языку.

– Надоел мне этот немец! – не раз возмущался Демид.

– Наоборот, Демид! Он нам может помочь, а потом и мы воспрянем. И так нам повезло с нашим планом. Слышал, что вёрст за пять есть лагерь, где содержатся солдаты. Спросить бы нашего немца про этот лагерь.

– Думаешь найти наших?

– Чем чёрт не шутит, Демид! А вдруг!

– Ты, я вижу, Ивась, с удовольствием болтаешь с немцем.

– И тебе советую. Гляди, как я уже управляюсь с их речью! Только и знаю, что тебя перетолмачиваю. А мог бы и сам уже научиться.

– Стар я для этого, Ивась. Занимайся этим ты.

– Нашёл старика! Ещё молодых за пояс заткнёшь, и не одного!

Немец же, его звали Фридрихом фон Грабенфельд, даже посодействовал для казаков такой же свободы, как и у офицеров.

– Демид, я добыл тебе дополнительной жратвы! – как-то прокричал Ивась, протягивая казаку булку и большой пучок разной зелени, где больше всего привлекали стрелы лука.

– Как тебе удалось добыть столько? – удивился Демид. – Я что-то не пойму, что это за зелень.

– Лопай, не спрашивай и не сомневайся! Немцы её трескают вовсю! Это я заработал. Дрова пилил и колол около кухни для офицеров. Дали.

Демид всё же не стал брыкаться. Ивась ему помог, хотя заверял, что уже поел.

С каждым днём Ивась пропадал всё дольше. Часто отправлялся на прогулки по берегу реки, до которой было версты две. Но потом Фриц потребовал к себе и Демида, пояснив, что тот много может поведать ему об обычаях и жизни в Сечи и вообще у казачества.

– На чёрта это ему сдалось? – удивлялся Демид.

– Кто ж его знает, Демид. Зато мы можем отлучаться из лагеря, знакомиться с местностью, много говорить. Я, правда, уже замучился, но зато полезно!

– Да, Ивась, я вижу, ты здорово насобачился в болтовне.

– Что ты, Демид! Чуть-чуть только начинаю. Если б не Фриц, я бы и половины не смог осилить. Здорово у него получается со мной.

– Я смотрю, здесь земли благодатные, – оглядывал Демид окрестности. – В этих землях полно виноградников. Вина, наверное, много.