Глаза Сатаны

– И кто же он? – Хуан даже заволновался.

– Это раб по имени Бванду. Так его зовут свои, а крещёное имя мне уз­нать не удалось, сеньор.

– У кого он работает, Сибилио?

– У сеньора Ромуло, сеньор. Я его даже смог увидеть. Невысокий, с бородкой и очень светлый негр. И нос его совсем не широкий, а довольно тонкий.

– Хорошо, Сибилио. Вот тебе награда за работу, – и Хуан бросил ему в ла­дони большую лепёшку кукурузной муки с кускомговядины. – Работай и не по­падайся старосте на глаза.

Раб долго кланялся, шептал слова благодарности, а с лица не сходила гримаса страха.

Хуан теперь постоянно находился под впечатлением услышанного. Он заме­чал, что в асиенде происходит какая-то тайная возня. Участились наказания, надсмотрщики свирепствовали, а Ромуло постоянно искал ссоры с Хуаном, что не мешало последнему продолжать участвовать в частых попойках с товарища­ми. Те после гибели Луиса постепенно смирились с Хуаном и даже стали серьёзнее относиться к юноше, словно прибавилось уважения. Всё ж защитил себя по справедливости. И лишь Ромуло по-прежнему косился на Хуана и не здоровался.

– Что-то хозяин последнее время нервничает, – заметил Макарио после оче­редной кружки вина.

– Какое нам до этого дела? – буркнул Челато. – У него своя жизнь, у нас своя. Мы не можем пересечься.

– А мне нравится, – бросил Ромуло. – Люблю смотреть, как ползают по гря­зи эти чернозадые. Ненавижу их!

– Чего тебе их так ненавидеть? – мирно спросил Хуан. – Что они тебе сде­лали? Мне они просто безразличны.

– Помолчал бы ты, сосунок! – огрызнулся Ромуло. – Ты ничего не знаешь, до­хляк! И лучше тебе не встревать в мои разговоры!

– Ромуло, оставь ты Хуана! Сколько можно? Парень ещё не очерствел, как мы, но это от него не уйдёт. Пусть ещё потешится юными глупостями, – и Макарио посмотрел на Челато, ища его поддержки. Тот согласно кивнул.

Хуан ещё раз убедился, что Ромуло всё ещё горит желанием посчитаться с ним, но пока эго ему не удавалось.

За день до праздника святого Фомы Апостола Хуан решил пройтись по ба­ракам негров, посмотреть, не найдёт ли того, кого описал ему Сибилио.

Когда он вошёл в сарай Ромуло, там царила тишина, гнетущая тишина, наве­янная неожиданным появлением постороннего надсмотрщика. Полсотни рабов с ужасом наблюдали, как Хуан медленно проходит по ряду прикованных негров.

Он пристально вглядывался в лица и довольно быстро нашёл того, кого ис­кал. Этот негр был действительно заметен. Хуану подумалось, что это вовсе и не негр, а кто-то другой.

Хуан долго стоял и смотрел, как этот светлый человек старается как-то укрыться от пристального взгляда юноши. А Хуан всё смотрел и думал, что и с кем он задумал отомстить хозяину.

– Тебя как зовут? – спросил Хуан негромко.

– Фидель, сеньор. Меня так нарекли при крещении, сеньор.

Хуан наклонился к нему, оглянулся и прошептал:

– Хорошо, Бванду! Пусть будет Фидель. Хотелось бы порасспросить тебя о стране, откуда ты сюда прибыл. Ты можешь мне о ней поведать?

– Конечно, сень... – Он вдруг замолчал и посмотрел через плечо Хуана.

Тот быстро обернулся. Сзади стоял Ромуло, постукивая свёрнутым бичом по ладони. Он плохо виднелся в сером полусумраке сарая, но Хуан скоро почувствовал, что тот сильно взбешён.

– Прости, Ромуло, что зашёл в твои владения. Хотел поглядеть, как тут у тебя живут рабы. Да увидел одного странного, совсем не похожего на негра. Хотел бы расспросить его про его страну. Очень мне это интересно.

– Кончил трепать языком? – сурово спросил Ромуло. – Или будешь продол­жать делать вид, что простое любопытство привело тебя сюда, сопляк? – Ромуло продолжал стоять на фоне открытой двери, его лицо было почти не видно.

– А что меня могло привести сюда, Ромуло? – в волнении спросил Хуан. – В чём моя провинность? Лишний глаз не помешает.

– Вот огрею тебя по морде, тогда узнаешь, чего мне надо, Дон! – Последнее он произнёс с откровенным презрением.

– Ты опять за своё, Ромуло? Сколько ты будешь мечтать о мести? Ведь всё доказано, всё ясно и моей вины здесь нет. Я защищал свою жизнь, и ты сам видел, что произошло.

– Ты его убил, паскуда!

– Он первый хотел меня убить, Ромуло.

– Однако ты его убил!

– Не убил, а ранил. А умер он потом сам. Дай мне уйти, Ромуло. Я не хочу с тобой ссориться. И учти, у меня с собой кинжал, – и Хуан тронул рукоять своего оружия.

– Надеешься повторить свой бросок? – мрачно молвил Ромуло. – Не выйдет!

Он медленно перебирал бич руками, видимо, готовясь применить его. Но в это время со двора донеслось:

– Эй, Ромуло! Ты здесь? – голос Челато вывел Ромуло из мрачного приготовления к схватке.

– Ого! Вы опять ссоритесь? – Челато вошёл и остановился на пороге. – Ху­ан, чего ты тут оказался? Ромуло это не понравится.

– Я уже это понял, Челато. Хотел уже уйти, да он меня застукал, – Хуан повеселел, благодаря мысленно Господа за появление Челато. – Ну я пошёл, а то Ромуло совсем расстроился и разозлился на меня.

Ивась осторожно прошёл мимо Ромуло, держа руку у рукояти кинжала.

Хуан долго мысленно перебирал события этого дня. Сибилио не обманул. Этот Фидель на самом деле существовал. И он резко выделялся среди осталь­ных рабов внешностью. А в глазах можно было заметить решимость и ум.

Дом готовился к приёму молодого хозяина. Его приезд ожидался не ра­нее месяца, а скорее всего, и позже. Но Донья-хозяйка тут не смогла утер­петь и начала приготовления заранее.

Дон Рожерио собрал надсмотрщиков, внимательно на них посмотрел, сесть не предложил, молвил сурово:

– Вы знаете, что скоро ожидается приезд сеньора Рассио. – Он обвёл муж­чин внимательными глазами. – Хочу ещё раз предупредить, что за время пребы­вания моего сына в асиенде, никаких истязаний и избиений не должно быть. Ромуло, это тебя прежде всего касается. И Хуан! У тебя там работает старо­ста. Этот громила угольно чёрный. Предупреди его об этом, а то он иногда бывает излишне ретив.

Хуан поклонился, остальные согласно кивали. Дон Рожерио пос­ле короткой паузы добавил:

– И без ссор между собой, собачьи выродки! Хотя бы на время! Ясно?

Он многозначительно поглядывал то на Хуана, то на Ромуло. Хуан охотно кивал, Ромуло опустил голову и помалкивал.

– Менто, проследи за строгим исполнением моего распоряжения! Спрошу строже, чем обычно. Учтите это. Вы свободны, идите!

Надсмотрщики охотно поспешили во двор и лишь там начали оживлённо об­суждать услышанное.