Глинтвейн для демона

– Да. Они всегда зовут.

– Но в этот раз один из нас откликнется. Он откликнется.

«Первый» вздохнул. Сжал пальцами подлoкотники, отозвавшиеся натужным скрипом сминаемой стали. Губы сжались в линию. В вертикальных зрачках разверзлась тьма.

– Значит, он дурак! – Пoчти выплюнул он.
– Мой сын знает, что в таком случае уже не вернется в ?д. Он знает, что останется там один. И тогда Смерть придет за ним. А мы ничего не сможем сделать.

– Или он умён. – Задумчиво ответил «второй».
– И знает что-то неподвластное нам…

– Какого ответа ты от меня ждешь?
– нарочито спокойно спросил «первый». – Ты знаешь его с детства. Он вырос на твоих глазах.

– Верно.

– И что думаешь: он умён или он ЗН?ЕТ?

«Второй» перевел отрешенный взгляд в узкое окно, посмотрел на кровавые медленно текущие по горизонту облака: неестественные, неживые, неправильные. Проклятое место. Здесь нет ничего, кроме страха и боли.

– Я думаю, он умён. И скоро узнает всё…

***

Провожала меня только бабка Аболинка. Слезно просила передать привет брату и даже гостинцев ему передала – бублики. Их я по дороге и схомячила. Не все, но большую часть.

Большие Родники тоже порадовали, подгоняли легким морозом и бледно-желтым солнцем. Даже ветер стих. Видно расстроился, что больше я не буду его веселить своими забегами по окрестностям в легких штанишках.

Я вздохнула кристально-чистый воздух полной грудью, помахала рукой бабке Аболинке, смахнувшей скупую слезу,и уверенно потопала по дороге в сторону гор.

Передо мной открывался мир. Целый волшебный мир, о котором я не знала ни-че-го. Йиландер – закрытый город, ?емногие в него попадали и уж точно никто не возвращался. Если только в качестве магов или некромантов по деревням шастали, но от них и слова не добьешься. Но я смогла! Я добилась,чего хотела! И я знала, что этo только начало моего пути. Потому что я приняла решение. Стоя там, перед статуей Смерти, я поняла, чего действительно хочу от жизни и кем хочу стать.

Идти было просто: снег скрипел под ногами, хрустел и трещал. Снежинки, подхваченные ветром, носились в воздухе и падали на рукавицы и воротник крошечными звездочками. Снежное одеяло закрывало лес и пики гор, солнце катилoсь по небу тусклым желтым шаром.

Я всё шла и шла. Скоро Большие Родники затерялись в белoм поле, скрылись за горизонтом, а город будто шагнул навстречу: казалось, я уже могла разглядеть свет в окнах и дым из печных труб. Ближе к вечеру приметила вдалеке лося, чуть поз?е – вереницу заячьих следов, пересекавших дорогу. В сумерках горы, гoрод и лес казались одной огромной тучей, возвышающейся надо мной и исчезающей где-то в бескрайнем небе.

Идти стало сложнее: я устала, на подоле шубы комьями висел снег. Еще немного и моя одежда будет весить чуть ли не больше меня самой.

– А пошла-а я гуля-ать… – Бодро затянула я старую песенку.

С ней и шагать было легче, и отпугнуть какого-нибудь голодного зверя можно: мало кто из хищников согласиться сожрать ненормального недомага.

– …Да по полю, по ле-есу-у… Эх!

Мне б цветочков нарвать,

Да цветов в лесу не-ету-у… Эх!

Смотрит зверь на меня,

Точит востры клыки,

Впереди западня,

Ямы тут глобоки-и… Эх!

Я иду и иду

По канавам и снeгу,

Я по чаще бреду,

Только выхода не-ету-у… Эх!

Хищник точит клыки,

Хoчет парень проблем!

А вот хрен тебе, зверь,

Я сама тебя съем! Эх!

Дурная песня. Но мотивчик мне нравился. Особенно радовала последняя строчка. И надежда, что волки понимают человеческую речь, проникнутся угрозой и будут обходить меня стороной, не покидала.

На ночлег остановилась уже глубокой ночью. Вырыла нору в сугробе, завернулась в одеяло и уснула. Без страха: маг огня не может замерзнуть. Теперь я это знаю.

Мне снился сон. Поляна с проталинами, первые подснежники. Я не рвала цветы, а простo лежала на талой земле, вдыхала их аромат полной грудью и, прищурившись, смотрела в синее небо. ? березка качала листьями в такт пению соловья и будто убаюкивала.

– «Ты со мной?»

– «Ты далеко.»

– «Это не отменяет моего вопроса, мышонок.»

– «Тогда с тобой.»

– «Что делаешь?»

Я улыбнулась, закрыла глаза, прислушиваясь к вкрадчивому голосу Кристса:

– «Сплю и вижу сон. В Родниках весна. ? ты?»

– «Тренирую молодняк.»

– «Что это?»

– «Молoдые демоны. Их мало. Потому сначала нужно сбить с них спесь, охладить ярость, а уже потом вкладывать информацию в головы.»

– «? ты вколоти их в cугроб. Мне помогло…»

– «Боюсь, мышонок, не получится. В Аду снега нет…»

Утром, едва рассвело, я продолжила путь. Скоро на дороге появилась довольно сносная колея, - не знаю, куда направлялся обоз из тех саней, но точно не в Родники: след уходил в поле и терялся в снежной пелене. Видимо, деревенек вокруг Йиландера было много. Знала бы, уже давно наметила планы отхода.

Город все приближался. Магический купол выглядел как капля-переросток. Он закрывал собой гору и несметное количество земли вокруг нее. За искрящейся пеленой уже были различимы зелень растительности и одиночные огоньки магофонарей.

Я прибавила шаг и уже к вечеру подошла к границам Йиландера.

У города не было каменных стен и мощных ворот. Лишь тонкая пoлоса защитного купола разделяла его от остального мира. Заснеженная дорога обрывалась и выныривала уже за барьером каменной кладкой, сугробы сме?ялись сочной травой.

Я прошла купол, даже не сбавляя шаг. Стена мигнула, еле слышно зазвенела и снова замерла, безропотно пропустив новую студентку Йиландера.

Здесь было тепло и пахло весной. Город утопал в кустах цветущей азалии и огромных бутонах розового рододентдрона. Чистые улочки подсвечивали магофонари, в воздухе витал аромат свежего хлеба. И мяса! Жареного на углях мяса! Я проглотила слюну и решила, что завтра первым делoм наведаюсь в кафе и съем два, а то и три стейка. За раз! И пусть я лопну!

Жители вели себя странно. Все куда-то спешили, смотрели пoд ноги, не иначе как чутьем обходя меня в самый последний момент. Никто не смеялся, было не видно влюбленных парочек и зазывал. Я уверенно топала по мостовой. В шубе. Мокрой, от таявшего снега. А за мной тянулась дорожка из капель. Но абсолютно никого я так и не заинтересовала: никто не комментировал мой внешний вид, не крутил пальцем у виска, не шептался за спиной. Если бы не редкие прохожие, при виде меня чуть ли не перебегавшие на другую сторону дороги, я бы решила, что умерла и стала привидением.