Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)
Шрифт:
Она отключила визуализацию. Снова кабинет. Свет искрится на голых алмазных стенах. Фам чувствовал, что начинает потеть.
Она теперь даже не смотрела на него.
— В реестре, помимо встроенных во флотское «железо», несколько миллионов локализаторов.
— Ну да. В неактивном состоянии они от силы несколько литров занимают.
Спокойная ремарка:
— Вы дураки были, что не использовали их в системах безопасности.
Фам вызверился на нее:
— Мы, боевые программисты, знаем, на что способны такие устройства. В военной…
Но такие детали в фокус Анне Рейнольт не попадали, и она жестом заткнула его.
— Похоже, для наших целей их более чем достаточно.
Прекрасная янычарка снова посмотрела Фаму в лицо. На миг они встретились глазами.
— Ну что ж, боевой программист, вы только что открыли новую эру контроля.
Фам посмотрел
На хабитате, построенном на скорую руку, никогда все идеально не работает. Времянка торговцев имела в диаметре не более сотни метров; экипаж, перемещаясь в ней, создавал напряжение, которое не получалось полностью компенсировать. Время от времени температурные перепады тоже вызывали громкое угрожающее потрескивание. Но сейчас большинство обитателей базы спали; Фам Нювен тоже остался у себя в крохотной каюте, держась тише мышки. Он парил в полумраке, притворяясь, что дремлет. Тайная жизнь его обещала стать крайне насыщенной. Авральники не знали, что на них расставлена ловушка, да так глубоко, что немногим капитанам Флота Чжэн Хэ вообще было известно о существовании таких уровней системы. Давным-давно Фам Нювен соорудил пару-тройку таких капканов — авось пригодятся. Сура и некоторые другие знали о них, но даже после Провала Брисго не стали делиться информацией с остальными. Фам частенько размышлял, почему Сура, когда хотела, умела действовать очень тонко.
И сколько времени понадобится Рейнольт с Брюгелем на обучение своего персонала работе с локализаторами? Гаджетов с лихвой достанет на стабилизацию скал первой точки Лагранжа, а также на прослушку всех жилых зон. За полдником кое-кто из связистов трепался про выбросы в кабельной сети времянки. Микроволновые импульсы пронизывали хабитат десять раз в секунду, и приносимого ими беспроводного электричества вполне хватало, чтобы запитывать локализаторы. Перед началом периода сна Фам заметил, как первые пылинки влетают через вентиляцию. Сейчас Рейнольт и Брюгель, надо полагать, систему калибруют. Брюгель с Нау могут себя поздравить: качество видео и звука должно быть отменным. Если повезет, они в конце концов так расслабятся, что отключат собственные неуклюжие шпионские приборы; а если нет… что ж, через несколько мегасекунд Фам сумеет подделать любые данные с них.
На щеку ему село нечто немногим тяжелее пылинки. Он шевельнулся, сделав вид, что сметает локализатор с лица, и этим жестом переместил его под веко. Несколькими мгновениями позже поместил другую пылинку глубоко в раковину правого уха. Забавно, сколько усилий приложили авральники, запрещая пользоваться ненадежными устройствами ввода-вывода…
Локализаторы делали все, что пообещал Фам Томасу Нау. Как и большинство себе подобных устройств, многажды разработанных человечеством, эти занимались локализацией друг друга в геометрическом пространстве: простейшая триангуляция, стандартное упражнение по расчету времени прохождения сигнала. Версия Чжэн Хэ была миниатюрней прочих, обладала простым набором встроенных сенсоров и умела подпитываться беспроводным электричеством на больших расстояниях. Вахтмастеру Нау требовались отличные шпионские устройства, ну так вот они… Локализаторы по природе своей образовывали вычислительную сеть — фактически выступали распределенным процессором. Каждая пылинка в отдельности обладала малой вычислительной мощностью — но они общались друг с другом. Несколько сот тысяч таких пылинок, распределенных по времянке торговцев, составляли вычислительное устройство покруче всего, что было в арсенале Нау и Брюгеля. Разумеется, это все локализаторы умели делать, даже авральные поделки. Истинная тайна локализаторов Чжэн Хэ состояла в том, что для ввода-вывода не требовалось никаких дополнительных интерфейсов. Если знать секрет, можно обратиться к ним напрямую, позволяя локализаторам оценивать состояние тела, интерпретировать условные команды и отвечать встроенными эффекторами. И не важно, что авральники удалили из времянки все недозволенные устройства ввода-вывода. Теперь вся времянка стала интерфейсом Чжэн Хэ — для тех, кто располагает
доступом к нему.Доступ требовал особых знаний и концентрации внимания. Волей случая или по принуждению его не получить. Фам расслабился в гамаке, отчасти притворяясь, что погружается в сон, отчасти настраиваясь на предстоящую работу. Особый ритм вдохов и выдохов, особый темп сердцебиения… «А я вообще помню эти штуки? Столько лет прошло…» Его на миг одолела паника. Одна мошка в зенице, одна в ухе; должно хватить для координации с другими локализаторами, которые наверняка разлетелись по каюте. Должно хватить.
Но нужное настроение ускользало. Он вернулся мыслями к Анне Рейнольт и устроенной Силипаном демонстрации. Фокусированные раскусят его планы; это лишь вопрос времени. Фокус — настоящее чудо. Фам Нювен мог бы превратить Чжэн Хэ в подлинную империю, даже вопреки предательству Суры, если бы располагал фокусированными инструментами. О да, цена высока. Фаму припомнились ряды зомби наверху, в Аттике Хаммерфеста. Можно дюжину способов придумать для послабления системы, но в конечном счете — да, пользование фокусированными инструментами потребует определенных жертв.
А стоит ли этой цены его цель, подлинная империя Чжэн Хэ? Согласен ли он ее заплатить?
Да и еще раз да!
Ну, с таким сердцебиением доступа не получить. Он сдался и начал весь цикл расслабления заново. Позволил воображению ускользнуть в воспоминания. Как это было тогда, в самом начале? Сура Винь привела «Репризу» и Фама Нювена, все еще слишком наивного, к лунам-мегалополисам Намчема…
Он оставался на Намчеме пятнадцать лет. Те годы выдались счастливейшими в жизни Фама Нювена. Родственники Суры тоже были в системе, и планы, предложенные Сурой и юным варваром, им пришлись по вкусу: метод межзвездной синхронизации, торговля технологическими приемами там, где это не повредит их собственным операциям купли-продажи, перспектива цельной межзвездной торговой культуры. (Фам научился не говорить о целях, лежащих дальше этих.) Кузены Суры только что вернулись из очень выгодных экспедиций, но пределы изолированной торговли были им понятны. Сами по себе они могли бы сколотить состояния, даже сберечь их на какое-то время… но в конце концов пропасть времени и межзвездная тьма их сожрут. Они нутром чувствовали, что Фам бьет в нужную точку.
В каком-то смысле время, проведенное с Сурой у Намчема, напоминало ему первые дни на «Репризе». Но этому времени конца не было: воображение только подстегивало командную работу. Некоторых чудес его тупая голова, набитая грандиозными планами, даже представить себе не могла. Дети. Он и не думал, что семья может так отличаться от его собственной. Ратко, Бутра и Чжо: первые их малыши. Он с ними жил, учил их, играл с ними в прятки и догонялки, показывал чудеса мира-парка Намчем. Фам их любил куда сильнее себя самого, почти так же сильно, как Суру. Он едва не забросил Великий план, задерживаясь с ними. Но будут и другие времена для этого, так что Сура его простила. Когда он вернулся через тридцать лет, Сура его ждала с новостями о других частях приводимого в исполнение плана. Но к тому времени его первые дети уже сами улетели в миссии, призванные положить начало новой Чжэн Хэ.
У Фама появился собственный флот из трех кораблей. Были неудачи и катастрофы. Измены. Цзамле Эн бросил его подыхать в кометном облаке системы Челля. Двадцать лет он ошивался там без флота, став из нищего триллионером, и все затем, чтобы в итоге сбежать.
Сура с ним летала в некоторые экспедиции, они основали новые Семьи на полудюжине миров. Прошел век. Три века. Протоколы, разработанные на старушке «Репризе», оправдывали себя. Они встречали своих детей и детей этих детей. Со многими он сдружился больше, чем с Ратко, Бутрой и Чжо, но никого уже он не сумел так полюбить. Фам видел, как упрочняется новая структура. Пока что обычная торговая, иногда на семейной закваске. А станет куда более величественной.
Самое трудное для него было осознать, что кто-то должен все время оставаться в центре работ, по крайней мере на первые столетия. Чем дальше, тем чаще Сура оставалась, координируя усилия Фама и его соратников.
Но детей они продолжали заводить. У Суры появлялись новые сыновья и дочки, пока Фам летал за много световых лет от нее. Он подшучивал над этим чудом, хотя, по правде говоря, его уязвляла мысль, что у нее появились любовники. Сура вежливо улыбалась и качала головой:
— О нет, Фам, любое дитя, которому я даю свое имя, и твое тоже. — И улыбалась лукаво. — За эти годы ты мне столько материала предоставил, что на армию хватило бы. Я не могу весь груз даров с ходу использовать, но делаю что могу.