Глянцевая женщина

«Ах ты, жук! — думала Елена Ивановна. — Не зря ты тут так рассыпаешься передо мной мелким бисером! Обделывали они тут с Шиманским делишки с антиквариатом, ясно как божий день! Да и теперь ему Шиманский поставляет клиентов, я точно угадала!»

За чаем она поведала ему грустную историю о своем одиночестве и рассказала в мельчайших подробностях все о своих вещицах — шкатулочках, кольцах, пудреницах, портсигарах, — утаив, правда, тот факт, что она видела эти предметы на выставке антиквариата в Москве.

— Приносите, — говорил добродушно Лепницкий, — большой цены не обещаю, сами понимаете. Но постараюсь не обидеть вас.

«Да, как же! — мысленно усмехнулась Елена Ивановна. — Будь у меня эти вещицы, да принеси я их тебе… Втрое дешевле заплатил бы, мошенник!»

Вслух же она посетовала:

— Жаль, что Шиманский беден. Я. бы ему охотно продала. Он симпатичен мне.

— Да что вы?! — весело воскликнул директор. — Вот уж не ожидал такой характеристики по отношению к Шиманскому!

— А разве он не симпатичный человек? — понизив голос, с притворным ужасом спросила бывшая актриса.

— Между нами?

— Конечно!

— Не продадите?

— Ни в коем случае!

— Смотрите! Если заложите меня ему — поссоримся. А со мной ссориться невыгодно. Я могу еще вам пригодиться.

Он хохотнул.

— Да говорите же!

— Ваш симпатичный человек, хоть он и друг мне, но истина, как говорится, дороже. Так вот. Первостатейный обормот!

— Да что вы?!

— Обормот, негодяй, прохиндей и мошенник. Вот он бы вас надул. Уж это точно. Он мне устроил тут пожар лет пять назад. Поджог. Намеренный. И слямзил несколько картин. У нас ведь тут и галерея есть, вы, конечно же, в курсе.

Актриса кивнула.

— Так вот. Несколько самых ценных полотен пропали. Ну то есть якобы сгорели при пожаре. Но я-то знаю, где они. Так что он далеко не бедняк. Он за эти картинки большие деньги получил. Или получит, если еще не пустил их в продажу.

— И вы с ним продолжаете дружить?

— А что же делать? Следствие ничего не доказало. А старый друг, как говорится, лучше новых двух. Хоть и подлец.

— И вы его к себе на дачу приглашаете, — кинула пробный шар Елена Ивановна, — а вдруг он что-нибудь там украдет?

Но Лепницкий принял как должное упоминание о даче.

— Да нет. И что там красть? Помидоры с грядки? Так мы их не сажаем. Хотя вы правы, если честно говорить. Он мне такое в праздники устроил!

— Шиманский?!

— Да!

— Что же он мог устроить? На вид такой благопристойный человек.

— Артист!

Елена Ивановна едва заметно улыбнулась. Как часто люди этим словом определяли суть своих не слишком искренних знакомых!

— Так что же он там натворил?

Надо было не дать опомниться Лепницкому и расспросить его, пока он в запале обличал конкурента. Хорошая дружба, однако! Впрочем, в бизнесе нет друзей. Есть лишь партнеры или конкуренты.

— Натворил. Именно натворил. Драку устроил из-за бабы… Из-за женщины.

— Неужто он Алину ревновал? У них такая дружная семья…

— Да какая там дружная! Видимость одна. Скажу вам по секрету, дорогая Елена Ивановна, что это в ваше время еще были дружные семьи. А сейчас каждый сам по себе. Даже в семье. Людям удобно вместе — ну и женятся. А дальше… Каждый живет своей отдельной жизнью. Главное, чтоб не мешали друг другу. Никаких этих романтических мерихлюндий. Муж и жена — только партнеры по браку. А если повезет — то и по сексу. Но это — редкость. Чаще секс на стороне. Елена Ивановна! — Лепницкий потер руки. — Давайте по рюмочке коньячку! Раз уж пошел такой разговор…

Он резво подскочил, достал из стенного шкафчика две рюмки и плоскую бутылочку коньяка.

«Мне повезло, — подумала актриса, — он, должно быть, употребил уже как раз перед моим приходом, оттого и словоохотлив…»

— Эти праздники… — продолжал Лепницкий, разливая коньяк, — второй день уже не отойду никак от них.

Он хлопнул рюмку одним глотком, Елена Ивановна чуть пригубила и взяла печенье из вазочки.

— Он что же — перепил слегка и потому учинил драку? — спросила она.

— И это тоже… — хохотнул Лепницкий, — да еще Светка, подружка Алины, подлила масла в огонь.

— Каким образом?

— Эта Светка — она бывшая манекенщица, а теперь у нее свое модельное агентство. Красивая баба!.. То есть женщина. А мужики к ней так… С прохладцей. Сначала кинутся В на красоту, а потом все отваливают к Алине. Ну и у нас на даче тоже в этот раз… Собралась теплая компания, человек десять. Мужики за Светкой поухаживали, а потом на Алину переключились. Шиманский злился. Придираться стал к одному из ухажеров. Слово за слово… Ну и пошло. Может быть, драки и не вышло бы, но Светка возьми да и ляпни: «А ты, Сережка, почему все время требуешь Алину в моем бордельчике?..»

— Где-где? — ошарашенно переспросила Елена Ивановна.

Владимир Нилович захохотал. Он был уже изрядно навеселе. Плеснув себе еще коньяку, он выпил, вытер губы тыльной стороной ладони, закусил лимончиком и посмотрел на пожилую женщину.

— Это теперь мы развлекаемся так, — проговорил он, усмехаясь, — вам не понять. Вы из другого поколения и из другой страны. Ведь скучно, скучно! Деньги есть, все есть, а радости-то никакой. Крутишься, крутишься как белка в колесе, пашешь, чтобы побольше заработать этих зелененьких бумажек на черный день, и так вдруг тошно станет! Ну не робот же. Человек все-таки. Стало быть, надо оторваться по полной программе. А все развлечения уже так обрыдли… Вот Светка — голова! — и придумала. Устроила роскошный бордельерчик. Назывался: «Измена в законе». Собиралась компашка человек в десять, желательно, чтобы семейные пары. Раздевались до нижнего белья, Светка завязывала всем глаза и разводила по разным комнатам. Кто с кем — решала только Светка. Мужчина с женщиной не имели права снимать повязку до самого конца. Потом все снова собирались, Светка всех перемешивала, меняла местами, чтобы не угадали, кто с кем был, только тогда снимала с глаз повязки. Так что все вроде бы и изменили, а вроде нет. Ведь никто же не знал, с кем переспал. Жутко весело было. Ну и, конечно, Светка с этого имела. Платили ей, как настоящей содержательнице «публички-клубнички». По-моему, хорошая идея. Гениальная! Никто налево не пойдет, семьи в порядке, а в то же время развлеклись на стороне. Только, конечно, уговор был: повязки не снимать, ничего не выяснять, можно только делиться впечатлениями — так, в шутку. Светке было невыгодно нас сдавать — она же с этого имела неплохие бабки. А тут вдруг… Что на нее нашло? Сережку сдала! Конечно, если ему с Алинкой так понравилось, что он тайком попросил Светку сводить его все время с этой женщиной, то это не по правилам. Это уже прелюбодейство и начало романа. Так могут две семьи распасться. Светка должна была ему на это указать, но не стравливать двух мужиков. А она выдала Сережку. Все были выпивши — гуляли второй день, ну и Алинка тоже встряла. Говорит: «А то ты не знаешь, что мы с Сережкой давно крутим любовь?! Он просто не хотел, чтоб ты меня другим подкладывала, сутенерша!»

Не знаю, правда это или нет. Может быть, просто подразнить хотела Светку с Женькой. В общем, такое началось! Куча мала. Передрались все. Жалко. Теперь уж бордельерчик не устроишь — все поломалось, вся компания расстроилась. Алинка с Женькой дочку брали с собой — девчонка встряла, разревелась, они домой уехали, кое-кто тоже вслед за ними потянулся, ну а мы с Лидой, с моей женой, остались. Убрать все надо было, то, се… Светка нам помогать вызвалась, тоже осталась.

— Помогла?

— Какое там! Пила да спала. А в понедельник укатила чуть свет, даже и нас не разбудила. Лида мне говорит… О-о! А вот и она, супружница моя. А мы как раз вспоминали тебя. Легка, как говорится, на помине. Долго жить будешь.

— Я-то, может, и буду долго жить, — сказала элегантная дама, входя в кабинет, — а вот нашу подругу Алину убили.

— Ну, как вам эти новости? — спросила Елена Ивановна, закончив повествование о встрече с Лепницким. — Алло, алло, вы слушаете?

— Поделитесь же впечатлениями!

— Елена Ивановна… Спасибо вам огромное. Вы оказали следствию неоценимую услугу, но…

— Понимаю, не продолжайте. Больше я вмешиваться ни во что не буду. Это вышло случайно. Девочка, мяч… Доверительный разговор… Я и решила по горячим следам выяснить у Лепницкого… Ведь он же ни о чем не догадался! Не догадался, что я помогаю вам.