Год черной собаки

Эдерс потянул носом и зашептал Уварову в ухо:

– Марихуана. Она наркоманка. Эти на все способны - совершенно не управляемы, можно ждать чего угодно.

Самолет меж тем резко пошел вниз. Заложило уши. Во втором салоне заплакал ребенок, взволнованный голос матери успокаивал его. Кто-то застонал.

– Там пассажиру плохо.
– Юта подняла глаза на женщину.
– Разрешите дать воды?

– Сиди. Потерпят.
– Она положила руку на плечо девушке.
– Ты сейчас понадобишься.

– Я успею.

– Заткнись.

Колеса дробно застучали по бетонному покрытию. Лайнер, подпрыгивая, пробежал немного и остановился. Людей в креслах качнуло вперед.

– Предупреждаю!
– резко выкрикнула блондинка.
– Пока ведутся переговоры, никаких шевелений. Ремни не отстегивать. А это, - она протянула Юте конверт, - отнесешь администрации аэропорта. Здесь наши требования. Ждем десять минут, ровно через это время, если требования не удовлетворят полностью и безоговорочно, - машина взлетит на воздух.
– Она подтолкнула стюардессу к выходу и крикнула кому-то: - Пропустите ее!

– Вот он, наш свободный и демократический мир. Бандитизм какой-то, пиратство двадцатого века.
– Уваров расстегнул пряжку и встал. По лицу пошли красные пятна, стекла очков чуть-чуть запотели.

– А ну, сядь! Быстро!
– Длинный вскинул автомат.

– Я требую, чтобы немедленно выпустили женщин и детей!
– Физик не обратил внимание на жест долговязого.
– Заложников и без них хватает. Губы его дрожали, он повернулся к блондинке, взглянул ей прямо в глаза и бросил презрительно: - Вы, вероятно, забыли, что сами женщина, а может быть, и мать? Как вам не стыдно?

– Кто вы такой?
– Блондинка выплюнула сигарету и, прищурившись, уставилась на физика.

"Глаза у нее, ну точь-в-точь как у Машенькиной сиамской кошки Бетси, неожиданно поймал себя на мысли Уваров, - голубовато-фиолетовые". Твердо выделяя каждое слово, сказал:

– Я русский. Требую сейчас же освободить женщин и детей. Немедленно. В противном случае...
– Волнение перехватило ему горло, на вцепившихся в спинку кресла пальцах побелели суставы.

Женщина в салатовом костюме удивленно вскинула тонкие брови. Чернявый и длинный приоткрыли рты.

– Ру-усский?

– Да. И предупреждаю...
– Он начал дергать - ремень, собираясь выйти в проход.

Налетчики о чем-то зашептались.

– Вы с ума сошли, - шипел Эдерс и дергал физика за рукав.
– Они же принимают вас за советского. Вы не знаете этих субъектов. Прикончат в два счета. Для них нет ничего святого - звери.

– Отстаньте!
– Уваров выдернул рукав и шагнул в сторону.

Блондинка взглянула на него снисходительно и громко произнесла:

– Женщины и дети могут покинуть самолет. Не суетитесь. Отстегните ремни и спокойно выходите. Если с ребенком не мать, а отец, он также уходит. Мы не плодим сирот.
– Усмехнулась.

В салоне завозились. Вертлявый итальянец тоже попытался проскользнуть, но был водворен на место. Его супруга прошествовала с таким видом, словно делает большое одолжение, покидая лайнер.

– Вы также свободны. Отправляйтесь.
– Длинный ткнул Уварова автоматом в грудь.

– Благодарю вас, я останусь.
– Он протиснулся меж спинок, сел и пристегнул ремень. Бросил угрюмо: - Мне и здесь хорошо. Благодарю за заботу, не беспокойтесь.

– Ваше дело.
– Женщина с уважением посмотрела на него.
– Оставайтесь, произнесла удовлетворенно, словно одобряя поступок русского.

– Неврастеник. Дон-Кихот ненормальный, - шептал Эдерс.

– Выдумали невесть что. Взяли бы у меня пленку и вынесли. Я же не о себе пекусь. Нашли кого удивить благородством. Идеалист.

– Да отвяжитесь вы, перебьемся.
– Уваров устало откинулся на спинку и опустил веки.

Матери с детишками - их было немного - гуськом спустились по трапу. Неторопливо, словно на прогулке, попарно, взявшись за руки, направились к зданию аэровокзала. Дверь, не успев захлопнуться, отворилась вновь. Прибежала Юта. Щеки разрумянились. Дышала прерывисто, волосы растрепались. Она бросилась к блондинке и, не переведя дух, выпалила:

– Администрация и полиция согласны на ваши требования... Некоторые вопросы не в их компетенции. Они просят час для решения на другом уровне... Они говорят - скорее всего претензии будут удовлетворены. Ух, она перевела дыхание.

– Больше ничего?

– Нет, мисс, ничего.

Захватчики стали совещаться. Чернявый размахивал руками и шмыгал носом. Долговязый что-то бубнил ему в макушку и дергал головой, точно клевал. Женщина, изредка бросая взгляды на Уварова, отрицательно покачивала толовой и как-то очень женственно поправляла волосы тонкими пальцами с наманикюренными перламутровым лаком ногтями. Наконец они замолчали. Блондинка поджала губы, подумала и сказала Юте:

– Даем полчаса. Если к этому сроку не выполнят все наши требования, понимаешь, все... Без дальнейшей болтовни лайнер взрываем. Иди передай!

– Во втором салоне двум господам нехорошо. Я помогу им?
– Она снизу вверх взглянула на женщину.

– Нам не лучше. Не умрут, беги и не ной. Так и скажи: ровно в одиннадцать самолет и кто тут есть разлетятся на куски. Больше никаких переговоров. Ступай...

Грег и Мартин впились в экран. На летном поле все так же одиноко стоял лайнер, охваченный полукольцом автомобилей. Неожиданно в фюзеляже открылась дверь, на трап, жмурясь от яркого солнца, высыпали ребятишки и несколько женщин.

– О-о-о!
– удивленно вытянул губы Грег.
– Выпустили женщин и детей. Что-то новое, на наших не похоже. Скажите, какой гуманизм.

В темном проеме показалась девушка в голубой форме стюардессы.

– Юта!
– не веря глазам, закричал Грег.
– Господи! Она же тоже там!

– Спокойно.
– Мартин удержал его за локоть.
– Они ее отпустили, наверное, проводить малышей и передать ультиматум налетчиков властям.

Грег прикрыл глаза и затряс головой. За кадром раздался захлебывающийся голос репортера:

"Захватившие самолет предъявили правительству требования: вручить им пять миллионов долларов и освободить из тюрьмы семь заключенных, уголовных преступников. После доставки освобожденных на борт разрешить лайнеру взлет и затем посадку в Гондурасе. При невыполнении ультиматума бандиты намерены взорвать самолет со всеми пассажирами и командой. Требования рассматриваются. Как сообщил наш корреспондент, по его мнению, их, вероятно, удовлетворят. Среди заложников несколько иностранных делегаций, видные представители деловых и религиозных кругов, туристы. Предварительно установлено: нападавшие - шесть мужчин и одна женщина - принадлежат к банде контрабандистов и торговцев наркотиками, как считают компетентные лица, тесно связанной с латиноамериканской мафией.