Год, когда мы встретились

– Э-э, – нервно откашливаюсь, – письмо вашей жены все еще у меня…

А вот и она сама подъехала. Ты напряженно смотришь, как она заходит в дом, негромко хлопнув дверью. Некоторое время все тихо.

– Он в спальне, наверху.

– Спасибо.

Через пять минут вы спускаетесь вниз, ты первый, следом Финн. Ну и видок: нос потемнел и распух, над губой запекшаяся кровь. Как я его ни умывала, она, вероятно, пошла снова, когда его рвало. Бледный, несчастный, помятый. Так, наверное, и спал в одежде, не пригодилась моя футболка. Выйдя на улицу, он жмурится от света. И тут выходит Эми. Рука прижата ко рту, чтобы не закричать и не расплакаться.

Все, хватит с меня. Я не хочу в этом участвовать, не хочу никаких разборок, оставьте меня в покое.

Иду домой и некоторое время нервно жду, что кто-то из вас позвонит в дверь, но потом мое внимание привлекает телевизор. Идут новости, звук выключен, но того, что я вижу, хватает, чтобы у меня внутри все похолодело.

Это она, та девчушка из отеля. Голубоглазая хохотушка, мастерица говорить тосты. Ее фотографию сменяет фото ее матери. Обе широко улыбаются. Лили нежно прильнула к маме, та обнимает ее, прижав к себе. Похоже, фотограф только что сказал им что-то смешное. Позади них видна рождественская елка, значит, снимали совсем недавно. И потом фото разбитой машины, перевернутый грузовик… я опускаюсь в кресло, ноги не держат. Беру пульт, включаю звук. Они обе погибли. Виноват водитель грузовика. Меня колотит крупная дрожь. В дверь звонят, но я не могу встать. Снова звонят. И снова. Вся в слезах иду открывать, негодуя на такую беспардонную настырность. Вижу три встревоженные физиономии.

– Простите, мы не вовремя, – сразу же извиняется Эми. – Извините нас, пожалуйста…

Мой гнев немедленно испаряется.

– Ничего… я просто… только что по телевизору показали…

Дверь в гостиную открыта, им видно телевизор, где идет все тот же сюжет.

– Ох, это ужасно. Я тоже уже видела. Они ведь совсем рядом, за углом здесь живут. Это жена Стивена Уоррена и их дочка. – Эми оборачивается к тебе: – Ты слышал про них?

– Дочку зовут Лили. – У меня перехватывает горло.

– Нет, я не знал.

Мы все замолкаем, а потом Финн решает, что пора ему прорезаться:

– Мм, спасибо вам за вчерашнее.

– Не за что. – Я не знаю, насколько Эми в курсе того, что у нас происходило, и отвечаю расплывчато.

Он с явным облегчением разворачивается и потихоньку уходит, шаркая длинными худыми ногами в приспущенных широких джинсах.

Ты и Эми по-прежнему не отрываете глаз от телевизора. Точнее, Эми смотрит, а ты, кажется, погрузился в мрачные размышления.

– Я видела их вчера днем.

Звучит так, будто я была с ними знакома. Что ж, в каком-то смысле так и есть.

– Это произошло именно днем. Возможно, вы последняя, кто их видел, – говорит Эми, и у меня в душе все переворачивается.

Она сказала просто так, ничего особенного не имея в виду, но я вдруг чувствую странную сопричастность тому, что случилось. Как будто они разделили со мной свои последние счастливые минуты. Может быть, и я должна теперь с кем-то этим поделиться? Не оставлять только себе? Наверное, эти мысли – последствие шока, а еще я совсем не выспалась и нахожусь в каком-то полувменяемом состоянии.

– Мэтт, ты ведь тоже знаком со Стивом и Ребеккой?

– Да не то чтобы близко…

– Ну вспомни, ты с ним несколько раз играл в бадминтон.

Меньше всего я ожидала услышать нечто подобное. И так удивляюсь, что даже задираю бровь.

– А, это давно было.

– Он всегда о тебе спрашивает. – Она поворачивается ко мне: – Сходите к ним вместе с Мэттом.

– Простите?

– Мэтт вас проводит. Надо пойти, выразить соболезнования. Вы разве не собирались? А я думаю, вам следует это сделать. – Тон у нее не самый любезный, прямо скажем. – Ну что ж, еще раз извините за беспокойство и спасибо вам, что позаботились о Финне.

Она резко разворачивается и уходит, а ты остаешься и смотришь на меня в ожидании дальнейших указаний. Небось надеешься, что если сделаешь, как она велела, то заработаешь галочку в списке похвальных поступков. Впрочем, возможно, я неправа. Ты пристально на меня глядишь, будто чего-то ждешь, будто настойчиво о чем-то просишь. О чем? А, ты хочешь, чтобы я перед ней за тебя заступилась. Сказала ей, как все было.

– Эми, – окликаю я, – насчет вчерашнего… Это вышло случайно. Мэтт не хотел его у…

И обрываюсь на полуслове, увидев, как она на тебя смотрит. Боже, сколько омерзения и гнева в этом взгляде. Ясно, она не знала, что это ты ему расквасил нос. Здорово я выступила.

Эми усаживает детей в машину, и ты подбегаешь попрощаться. Двигатель уже включен, дверцы закрыты, ремни пристегнуты. Ты хватаешься за ручку, вынуждаешь Эми разблокировать заднюю дверь и целуешь малышей. Смущенно треплешь Финна по плечу, но он никак на это не реагирует. Ты захлопываешь дверь, дважды легонько стучишь по крыше, и машина трогается. Машешь им вслед, но никто даже не оборачивается.

Мне грустно и тяжело это видеть. Странно, ведь я столько раз была свидетелем твоих ночных безобразий, я прекрасно знаю, каково приходилось твоей жене, сколько она от тебя натерпелась. Удивительно, что она не ушла раньше. Но вот ты стоишь посреди улицы, засунув руки в задние карманы джинсов, и смотришь, как они уезжают, оставив тебя одного в большом опустевшем доме, и мое сердце сжимается от жалости.

– Пойдемте, – зову я.

Ты в недоумении оборачиваешься.

– Пойдем к Стивену.

Подозреваю, что тебе совсем не хочется туда идти, но, с другой стороны, это поможет не думать о своих несчастьях. И мне туда не хочется идти, но это и мне позволит не думать о моих проблемах. У нас с тобой схожие мотивы…

Ты идешь в дом, чтобы взять куртку, я тоже иду к себе за пальто. Встречаемся посреди улицы.

– Простите, я не хотела вас выдавать. Не надо было ей этого говорить.

– Ничего страшного. Она все равно узнала бы. Так уж лучше от меня.

Вот как. «От меня». Ты, стало быть, считаешь, что я с тобой заодно? Поразительно, как это так получается. Не я ли проклинала тебя по ночам, не я ли всякий раз надеялась, что Эми проявит стойкость и оставит тебя на улице, невзирая на все твои мерзкие вопли?

– А где они сейчас живут? Эми с детьми, куда они переехали?

– К ее родителям. – Ты идешь рядом, насупив брови и зябко поводя плечами.

– Но она вернется?

– Не знаю. Она не хочет со мной разговаривать. То, что вы сегодня слышали, были ее единственные слова за все эти дни.

– Она написала вам письмо.

– Да, знаю.

– Вы должны его прочитать.

– Она тоже так говорит.

– Почему же вы этого не делаете?

Ты молча идешь рядом.

– Вот, возьмите.