Год лошади

– Не забудьте послать букет белых хризантем...
– добавил мистер Эрнсклифф, оружейный магнат, аккуратно отправляя в рот кусочек груши.? Да, вот именно - хризантемы...

ПОСТОЯНСТВО ОБЛИКА

– Э-э-э...
– многозначительно протянул Судья, вздергивая оптические усилители на свои ослабевшие от старости гляделки.
– Значит; так, уважаемый Суд... От гражданина за общепланетным индексом "MYZ-12739 дробь ноль шесть" поступило заявление... Ваши многочленные долгостепенства!
– важно продолжил он.
– Да продлится сияние света в ваших лупетках! Излагаю суть дела.

И он заунывно зачитал заявление. В зале суда послышался легкий, пока еще неопределенный шум.

– Ответчица по делу здесь - ?строго спросил Судья.
– Покажитесь! Примите стандартную Форму!
– добавил он и внимательно осмотрел поднявшуюся со своего места особь.
– Ответчица, каков ваш возраст?

– Двести девяносто семь единиц общепланетного времени...
– скромно ответила она.

– Вы еще очень, очень молоды...
– вздохнул Судья.
– Ваш долгостепенный и многочленный супруг жалуется, что вы так быстро меняете свой внешний облик, что у него рябит в гляделках, и он никак не может к этому привыкнуть...

– Что хочу, то и делаю...
– отмахнулась ответчица.

– Дитя мое...
– сложил свои хваталки на передней части туловища Судья.
– Все-таки должно учитываться соответствие с общепринятой базовой моделью! Конечно, допускаются произвольные отклонения по любому желанию владельцев собственной белковой субстанции... Но - должны же быть разумные пределы!

– Вношу протест!
– подпрыгнул на своем сиделище защитник.
– Закон о трансформации, принятый в Год Межпланетной Сыпи, гласит, что внешний облик граждан нашей планеты - это их личное дело... Формы и цвет дыхалок и хлебалок, слухалок и нюхалок, гляделок и лупеток, хрюкалок и жевальниц, хваталок и вертелок, держалок и ходилок, а также прочих принадлежностей тела могут быть видоизменены, то-есть трансформированы по собственному желанию!

– Да здравствует свобода трансформации!
– завопили в зале многочисленные приятельницы ответчицы. К ним подключилась, конечно, и прочая безответственная молодежь, так, - зеленцы до трехсот единиц абсолютного возраста.

– Не возражаю против этого... гм... общего толкования.
– заперхал Судья, запустил специальную ковырялку в свое коммуникационное отверстие и прочистил его.
– Но в Год Светлого Бульканья мы приняли и конституционное дополнение к этому закону: для преступников и лиц, регулярно уклоняющихся от уплаты налогов, постоянство внешнего облика является обязательным и контролируется органами охраны правопорядка по месту жительства!

– Моя подзащитная не преступница!
– мягко протрубил Защитник.
– Постоянство облика не является для нее обязательным... Она просто увлекающаяся, несколько легкомысленная натура.

– Мой многочленный коллега! Долгостепенные граждане!
– Судья развел свои хваталки в стороны, словно бы хотел обнять всех находящихся в зале заседания.
– Закон - не только принуждение, запрет или ограничение. Закон - это еще и неотъемлемая часть нашей свободы, ибо в пределах Закона любой владелец тела может делать с ним все... что только взбредет ему в мозговое вместилище.

– Если оно еще осталось...
– мрачно хрюкнул один из судебных заседателей.
– Если на трепалки не поменял...

– В самом деле... Что вы сделали со своей дыхалкой... виноват, со своим дыхательным органом?!
– всплеснул семипалыми держалками Судья.
– Какие-то две дырочки на хрящевидном отростке... вместо отличной сетчатой фильтровальной мембраны... Вы могли бы взять за образец классические изображения наших достопамятных предков в наших голографических галереях!

– Да такие лица давно уже никто не носит!
– презрительно фыркнула молодая супруга.
– Чего ты выкатил на меня свои лупетки, старая клюшка?!

– М-да... действительно...
– поплямкал зевалом Судья.
– Мой абсолютный возраст дает вам некоторое право... на вполне понятные упреки в отсталости... Но вот и ваш муж...

– Хи-хикс! Мой муж! Да он - ретроград! И вообще старомоден, как мои позапрошлогодние шлепалки!

– А вы не можете допустить, что у вашего э - э - э... многочленного супруга, долгостепенного члена общества... просто более устойчивые, так сказать - стабильные... это... эстетические понятия?

– Еще чего скажете! Он же абсолютно не рубит в искусстве!
– во всю мочь своей дыхалки выпалила молодая супруга.

– Вы хотите сказать - в искусстве трансформации - ?ласково и терпеливо поправил Судья.
– Но определенность некоторых эстетических воззрений... равно как и общественно-значимых категорий... тяга к подлинно прекрасному, а не мимолетному... Вовсе не минус.

– Минус, минус, а не плюс!
– запели, заверещали, задребезжали, завопили в зале суда.

– На Седьмой Планете Голубого Солнца...
– мечтательно проговорила ответчица...
– мы получаем оттуда мнемограммы... давно уже носят...вот, вот и вот! Последний писк моды! И она быстро поправила кое-что в своем облике. Судья пискнул, вздрогнул и невольно заслонил свои лупетки с оптическими усилителями семипалой хваталкой.

– Немедленно прекратите!
– затрубил он свирепо.
– Или я прикажу вывести вас из зала... за неуважение к суду и пренебрежение моральными принципами!

– А все-таки там - у них, в Запланетье, лучше!
– упрямо стояла на своем ответчица. Эксперимент с зарубежными модными новинками шокировал более консервативную часть публики. Она зашумела, глухо заволновалась, их лицевые покровы начали быстро менять цвет - и общественное мнение стало склоняться не в пользу ответчицы.

– Конечно...
– слышалось в зале, - молодежь совсем распустилась! Посмотрите, какие хваталки и держалки они себе пришпандоривают! А уж что они вытворяют с нюхалками и слухалками! И куда только школа смотрит!

– Нет, нет... Что ни говорите, а во всем виновата наша ячеистая семья. Это элементарно...

– А как они шарахнут мнемозинками по лупеткам, как врубят свои импульсные дребезжалки - так и на трех ходилках не устоишь...

– Истец заявляет, - добавил Судья, оттопырив слухалки, - что из-за слишком частых трансформаций облика его горячо любимой супруги он, тем не менее, теряет душевный покой, а этим наносится несомненный ущерб его охраняемой законом психической структуре, постоянству его внутренней организации. А это - уже серьезное обвинение. Он настаивает на конструктивных действиях!

– Достопочтенный и многочленный Суд!
– покачиваясь и извиваясь, Защитник вытянул свои держалки.
– Моя подзащитная не заслуживает сурового наказания. Будьте снисходительны к ее замечательной молодости! У нее еще все впереди!

– До-ро-гу мо-ло-дым!
– застучала ходилками, зашлепала держалками и хваталками часть публики.
– Стариков - в утилизаторы! Стариков - в у-ти-ли-за-то-ры! После перерыва для судебного совещания Судья снова торжественно взгромоздился на возвышение, утвердился там на своих ходилках и громогласно затрубил: