Год лошади

– Ага... Понятно!
– быстро переключился врач.
– Вам по духу ближе деятели... гм... искусства? Композитор Вендерецкий, начало двадцать первого века? Или скрипач Вэн-Ляо-Ши? Абсолютнейший виртуоз? Художник Полоскин? Архитектор Джон Петренко? Победитель Третьего Межзвездного конкурса? Мегаполис на спутнике Плутона. Шедевр!

– Пожалуй, я предпочел бы нечто более... Фундаментальное.

– Вас привлекает необозримый мир науки?
– одобрительно наклонил голову врач.
– Нильс Бор? Ландау? Берголетти?

– Нет, вы меня не совсем поняли...
– с тихой настойчивостью продолжал Никита Орешников.

– Я хотел бы... Я хотел бы... ну, как это у вас называется в специальных терминах? Дублировать себя!

– Себя?!
– чуть не подпрыгнул врач и посмотрел на Никиту, как на слабоумного.
– Се-бя... еще раз раздельно повторил он.

"Робот! Конечно, робот!" - обрадовался Никита. Ему стало как-то легче.

– Может быть, желаете что-нибудь экзотическое?
– осведомился врач голосом официанта, предлагающего разборчивому посетителю необычное, даже рискованное для желудка пикантное блюдо.
– Например, - знаменитый змеелов Черный Паоло, а? Или - каскадеры-близнецы "Три Фернан - три"?

– Кстати, - вдруг спохватился врач, - а вы кого, собственно говоря, хотите? Мальчика или девочку?

– Еще чего!
– фыркнул Никита Орешников и счастливо порозовел.
– Только мальчика... Сына!

– Ну-ну...
– буркнул врач.
– Вам повезло... Еще не выбран лимит. Сейчас пошла мода на видеонную вокалсинтезаторшу Галлу Тугачевскую. Все хотят петь ее электронным голосом...

– А я хочу петь своим!
– хрипло заорал Никита.
– Это, наконец, мое конституционное право!

– Разумеется...
– сухо подтвердил врач.
– Если вы здоровы. И если к этому нет противопоказаний со стороны Центральной Медицинской Службы... Дайте мне расписку в том, что вы действительно хотите иметь ребенка... это самое... тьфу! от самого себя... А с себя лично ... я снимаю с себя всякую... всяческую ответственность!

Он поперхнулся, мотнул головой, отчего у него слетели с носа очки, и он попытался поймать их на лету, как бабочку. Ему это удалось, и, водрузив очки на их законное место, он полюбопытствовал:

– Простите... Редкий случай в моей практике... А почему вы хотите... это... размножиться... таким первобытным способом?!

– Первобытным?!
– угрожающе придвинулся к столу Никита, и на его правой руке призывно и сладко заиграл бицепс.
– А вы-то сами, доктор?
– он засмеялся и во-время оборвал рискованную фразу. "А вдруг - и впрямь робот?
– опасливо подумал он.
– Еще обидится..." Врач смутился.

– Ну... не первобытным... гм-гм... как бы это выразиться поточнее... Несовременным и не модным, вот!
– нашелся он и победоносно оглядел молодого... да-да... очень молодого, лет так двадцать пять - двадцать шесть молодого и ершистого человека.
– Кстати, а каков ваш... индекс личной привлекательности?

Никита промямлил что-то весьма неопределенное.

– Вот видите...
– резюмировал безжалостный врачеватель.
– И вы хотите, чтобы ваш... потомок... был таким же?

– А жене - нравится!
– вдруг совершенно неожиданно для себя и совершенно нелогично выпалил Никита.

– Нравится - не нравится...
– бормотал врач, внимательно изучая данные медицинской карты из Центральной Службы, возникающие перед ним на экране дисплея.
– Вы, конечно, самонадеянный молодой человек... И у вас еще не полностью реализованы ваши возможности...

– Да не хочу я ваших замороженных гениев!
– завопил Никита так, что на каком-то приборе вспыхнул тревожный красный глазок.
– Мне их и даром не надо!

– А вы посоветовались с имплантантом?

– С кем?!
– не понял Никита Орешников.

– С вашей женой, разумеется: как она относится к этой дикой идее? Ведь ее желание имеет, в конечном счете, решающее значение... А тут - известный риск... Вы берете на себя ответственность за этот... далеко идущий шаг?

– Беру!
– отрезал Никита.
– И она - согласна. Она мне сама говорила!

– Все так говорят...
– снисходительно махнул рукой врач.
– Пока не доходит до дела... А потом передумывают... И соглашаются на другие... лучшие модели... Врач пожевал губами.

– Когда вы видели вашу жену последний раз?
– ехидно спросил он. "Нет, пожалуй, не робот!" - решил Никита и ответил: - Три дня назад. Специально прилетала на семейный совет из Центральной Бразилии...

– Ну вот видите... Целых три дня... Она могла и передумать. Все-таки, такой выбор ослепительных достоинств... Не всякая женщина устоит!

– А моя - устоит!
– вдруг весело и освобожденно засмеялся Никита.
– Моя жена... она, знаете, весьма первобытная, несовременная и не модная женщина!
– он засмеялся еще громче.
– Так вот, она относится к этой дикой безумной идее весьма положительно! Да! И мы хотим иметь ребенка... от самих себя, вот!

И кстати сказать, - распалялся он, - почему это в вашей... генной библиотеке... нет набора генов... токаря?

– Токаря?!
– всплеснул руками врач.
– Простого токаря?

– А я вот - не простой токарь!
– всерьез взъярился Никита Орешников.
– Я - если хотите знать, токарь-виртуоз! И тоже - лауреат трех Межпланетных конкурсов!

– Этого же нет в вашей медкарте...
– растерянно пролепетал врач. Потом совсем подомашнему уставился на Никиту с откровенным любопытством.
– А что?
– и стал почесывать затылок...

"Нет, не робот!" - легко подумал Никита.

– Пройдите в операционную...
– деловито сказал врач.

– Зачем?
– испугался Никита.

– Мы еще раз проверим ваши анализы... идите, идите... Виртуоз!

– Поздравляю!
– через некоторое время приветствовал его дежурный оператор, выходя из-за пульта и протягивая Никите руку.
– У вас будет мальчик. Минуточку... Вот его согласованные параметры. Вес... Рост... Индекс... Можете заранее выбрать имя... И строго предупредил:

– Явитесь за ребенком тридцатого мая в девять часов пятнадцать минут по среднеевропейскому времени. Следующий!

ЛИЦЕНЗИЯ

В КЛИНИКЕ