Год лошади

– Кто... он?
– глупо переспросила та, кого называли Татьяной.

– Ну, как зовут... эти твои... новые возможности?

– Ха-ха-ха!
– раскатилась хозяйка.
– Сразу видно - отсталый ты человек! Я имела в виду чисто технические решение вопроса...

– Чего-то я не усеку никак...
– сухо призналась далекая подруга.
– Вызываешь раз в год, а у вас там, на Земле, больно быстро все меняется. Давай-ка поподробней!

– Ага... Сейчас вот только закурю... тоже, между прочим, новое изобретение - квазисигареты...

– Ты не отвлекайся...
– напомнила подруга.

– Так вот... Ты подумай - мой Петр вдруг стал дерзить. Это с его-то воспитанием! Особенно

– с тех пор, когда я стала получать в полтора раза больше. Спрашивает: "А за что, собственно говоря, тебе платят столько?" "Как за что?
– объясняю.
– За работу, разумеется!" "А что ты, извини, делаешь?" - Ну... Полдня вяжу или читаю, полдня по магазинам бегаю. Как все... У нас же - автоматика! А он, ну прямо как в сказке про белого бычка опять за свое! Снова спрашивает: "Так за что же тебе платят?" Я ему и разжевываю, словно маленькому: "Ты что, совсем не соображаешь? За то, что я вообще прихожу на работу..."

С видеоэкрана раздалось тихое фырканье, но хозяйка, увлеченная монологом, не обратила на него внимания.

– Тут он и запил... Я, конечно, понимаю - у мужиков такая система, они должны горючим заправиться... В субботу там или в воскресенье ничего не скажу - святое дело, но нельзя же каждый день! И потом - хоть и больше него зарабатываю - на одну мою зарплату разве проживешь, да еще с ребенком?!

Нет, нет я тебе так скажу: современной женщине, ну самостоятельной, равноправной женщине для полного счастья нужна постоянная домохозяйственная роботесса и приходящий муж... Вот это - подлинное равноправие!

Я своего и устроила в Бюро Семейных Услуг. У вас там этого, конечно, нет, дело новое, но очень перспективное! А? Плачу за абонемент, Петра держат там, как и других, в анабиозе. В специальных камерах. Если мне требуется... Ну, сама понимаешь - раз в неделю ковер во дворе выбить, чтоб соседки видели, что я замужем... или - в гости сходить, когда одной не вполне удобно. Да... Так я звоню на абонемент, его там... это самое... оживляют и присылают... Очень удобно! Платишь только за электроэнергию... Ну, может быть, пару рубашек купишь. А так - никаких лишних расходов...

– И не огорчаешься?
– очень странным тоном спросила подруга. Впрочем, так могло и показаться из-за дальнего расстояния.

– Никаких огорчений, что ты! Абсолютная надежность! Гарантия фирмы!

– И... скажем, - неожиданностей не бывает?

– Ну, посуди сама - какие неожиданности? У мужчин после анабиоза все рефлексы заторможены... И аппетита никакого... Я говорю - очень удобно! Меньше стирать, меньше мыть посуды...

А иногда... знаешь... умора. Я роботессу отсылаю... У них же, согласно колдоговора, один выходной в неделю, почти как у людей - добились в своем профсоюзе, так вот - я ее отсылаю, а Петьке моему приказываю: мол, тебе поручение - съездить на рынок за картошкой, Катьку отвезти в музыкальную школу, стащить зимние вещи в химчистку... Справляется, как миленький! И не пикнет... Я ж говорю - у них после анабиоза мозги заторможенные, опомниться не успевают... Тут только, конечно, главное - не пропустить время адаптации. Но я его на таймер ставлю, вроде автоматической плиты...

– Та-а-ак...
– огорошенно протянула подруга.
– Вот это прогресс. Ну, а... Извини за откровенность... О втором ребенке не думаешь?

– Да ты что?

– вспыхнула земная женщина.
– Причем тут... это самое... Пройденный этап! Зачем мне сомнительная петенькина наследственность? В генном банке, за нормальную доступную цену... И лучшие представители, заметь: ученые, спортсмены, эстрадные исполнители... Вполне можно подобрать по вкусу. А насчет этих... как ты говоришь... семейные утехи... Это у вас там, в провинции, на зеленую травку тянет. Неуправляемые эмоции! А у нас для этого совершенно нет времени! Мы же - деловые женщины. Эмансипированные...

– Да уж вижу, что вы добились абсолютного равноправия...
– вздохнула далекая провинциальная подруга.

– А сегодня я мужа вызвала - в театр меня будет сопровождать. Представляешь - спектакль телеретро. Закачаешься! Я вот себе платье сшила, у автоматического закройщика - правда, миленькое? Посмотри-ка, как сидит?

Она поспешно натянула платье и закрутилась перед зеркалом.

– Что скажешь?

– Вполне...
– оценила подруга.
– Сидит, как влитое. И цвет отличный.

– Вот-вот! И, что ни говори, а мужчина, конечно, лучшее дополнение к вечернему туалету. И сумочка... Теперь - оценила? Полнейшая эмансипация!

– Гораздо больше...
– раздался вдруг из прихожей хриплый, словно бы прокуренный мужской голос.
– Ты имеешь гораздо больше...

– Что?!
– вскочила хозяйка, метнувшись к дверям и забыв выключить видеофон, на котором брови на лице далекой подруги от потрясения взлетели вверх, чуть ли не за рамку экрана.
– Ты... Заговорил?! Черт! С этим вызовом я совсем забыла про таймер!

– Ты идешь с явным перевыполнением! Целых сто восемь процентов эмансипации...
– Вот ты ее и имеешь...
– хмуро сказал муж - и отключился.

УПРЯМЫЙ ПАЦИЕНТ

– Индекс А 0, группа семь, номер двести девятнадцать дробь шестьсот четырнадцать!
– четко произнес динамик, и на табло над дверью те же загадочные цифры продублировались в деликатной светящейся голубой строке.
– Ваша очередь! Клиент или пациент с таким длинным внушительным индексом, которого в нормальной, не врачебной жизни, звали Никита Орешников, взглянул на свою пластиковую карточку, сравнил цифры на ней и на табло, решительно поднялся из кресла и шагнул к двери. Она услужливо и бесшумно распахнулась перед ним...

– Ну как, уважаемый гражданин... гм... Орешников, - обратился к нему безупречно официальным тоном дежурный врач.
– Вы внимательно ознакомились с нашей генной библиотекой? Никита долго вглядывался в человекообразное существо, по древней традиции облаченное в белый халат, сидевшее за белым столом-пультом. Из-под белой шапочки, накрахмаленной до голубизны и похрустывающей даже на взгляд, с каббалистическим красным крестом на ней, прямо в Никиту смотрели прикрытые сильными линзами очков глаза-телескопы.

"Робот или не робот?" - с мучительным стеснением думал про себя Никита, решая, на какой степени откровенности остановится, и на всякий случай промычал неопределенно:

– М-да... это самое... ознакомился. Широкий выбор!

– Не правда ли?
– оживился врач.
– Итак, что же вам понравилось? Легендарный Мухаммед Али, вакуумболист Евгений Храмов или классический, старомодный, я бы даже сказал - земной хоккеист Джеймс Страуфорд?

– Я не сторонник силовой борьбы...
– осторожно сказал Никита.