Год лошади

– Фляга - - полковник вскочил из-за стола, быстро прошлепал босыми ступнями в угол, где сиротливо лежал мой рюкзак, засунул в него руку, нашарил фляжку, качнул ее, цепко открутил крышечку и заинтересованно глотнул.
– Коньяк?!
– ахнул он.
– Самый настоящий коньяк! Мои стражи непонимающе молчали.

– Где взяли - ?спросил полковник.

– Там же...
– неуверенно доложили сверху.
– Там же, что и вы... В вещмешке.

– Да не флягу!
– рявкнул полковник, - а вот его. Лазутчика где взяли?!

– У седьмого поста. На самой границе полигона. Он... он прошиб защитное силовое поле.

– Так...
– печально сказал полковник.

– Это уже закономерность... И с печальным же вздохом снова открутил крышечку фляги, которую продолжал держать в руках, и снова сделал два-три крупных глотка. Глотнул, причмокнул, отер губы ладонью, отставил фляжку на расстояние вытянутой руки, разглядывая ее как диковинку, вздохнул...

– Можете быть свободны!
– махнул он фляжкой.

– Слушаемся!
– опять дружно грянуло сверху, и мои бравые охранники направились к двери... старательно печатая шаги. Но... звук был не тот! Невольно я посмотрел на их ноги: там, где полагалось быть крепким армейским сапогам или хотя бы шнурованным ботинкам на толстой подметке с подковами, у них были... не слишком умело сплетенные лапти! Эх, лапти мои, лапти лыковые, лапти липовые...

Я долго и обалдело смотрел им вслед уже после того, как за ними захлопнулась дверь.

– Что уставился - ?сурово спросил полковник.
– Кто таков? Я назвал себя.

– Документы есть? Я развел руками: ну кто, мол, в отпуск, в пеший поход берет документы? Нелепость!

– Так... Удостоверения личности нет, - подытожил полковник выводы явно не в мою пользу.
– Адрес местожительства, работа, должность!

– Великий Устюг, Академгородок, старший научный сотрудник в НИИ эмбриональной трансплантации...

– НИИ... чего - ?ошарашенно переспросил полковник. Я повторил.

– Теперь: маршрут, цель и задачи... это самое... разведки. Выкладывай!

– Чего выкладывать-то - ?сердито спросил я.
– Я уже все... выложил. И рукой потер все еще ноющую шею.

Полковник снова с нескрываемым удовольствием глотнул из фляжки.

– Армянский - ?с любопытством неожиданно спросил он.

– Греческий...
– ответил я.
– Еще даже лучше.

– М-да...
– оживился полковник.
– Неужели... наладили? В Греции - все есть! Потом посмотрел на меня внимательно, нацедил в колпачок до краев и протянул мне:?

– На! Поправь голову...

Я подошел ближе... Выпил коньяк - крепкую пахучую жидкость. И вплотную теперь смог разглядеть мундир полковника. Он был довольно ладно сшит из какой-то грубой материи, похожей на мешковину, окрашенную неумело и неравномерно. "Самодельное!
– догадался я.
– Все - самодельное!"

Рука моя невольно потянулась и помяла в пальцах рукав полковничьего обмундирования.

– Лен...
– с гордостью пояснил он.
– Настоящий натуральный лен! Женщины наладили ткацкое производство и окраску... Все - вручную!

– А как же... как же ваше силовое защитное поле?!
– вылупился я.
– Энергетика?!?

– Ты же его пробил...
– насупился полковник и махнул рукой.

– Все невечно. Наши ядерные батареи иссякли... Защита ослабевала постепенно. Сначала ее прорвала... бабкина коза. Рогатая ведьма! Ты тоже прошел в незакрытый полем проход. В ослабевшую брешь... Теперь - конец!

– Конец - чему - ?глупо спросил я, вспомнив слабое сопротивление как бы паутины на лбу тогда - в ивовых кустах.?

– Всему...
– растерянно оглянулся по сторонам полковник.

– Всему этому - конец...

– Да почему?!
– ничего не понимая, закричал я.

– Где мы находимся?! Полковник, не отвечая, опять качнул фляжку и надолго присосался к ней. Моя походная емкость скоро опустела, полковник вылил последние капли на ладонь, растер их, понюхал... Некоторое время мы молчали.

– Пошли...
– вдруг печально сказал полковник.
– Расстрелять тебя я все равно не могу. Пошли, агент! Турист! Лазутчик!
– фыркнул он. Лицо его порозовело, глаза блестели.

Мы двигались по длинному однообразному коридору, стены которого были окрашены в ровный серый цвет. На одинаковых бронированных дверях с номерами помещений были укреплены входные устройства из десяти кнопок под соответствующими цифрами. В торце коридора дверь была пошире и помассивней. Полковник набрал особый код, настороженно ощупав меня взглядом, дверь открылась, и мы по наклонному асфальтированному подъему выбрались на поверхность земли.?

– Командный бункер...
– указал назад полковник.
– Три подземных этажа с полной автономией... На случай...
– он вздохнул и сделал выразительную паузу, но не договорил. Впрочем, смысл фразы был понятен.
– На всякий случай...
– добавил он и конспиративно замолк. Аккуратно подметенная и посыпанная песком дорожка вела к длинным казармам, накрытым маскировочной сетью. На их стенах висели лозунги: "Десантник! Гордись своей принадлежностью к этому роду войск!"

"Поражай цель с первого выстрела!" "Наш девиз: быстрота и натиск, натиск и быстрота!" В стороне, за казармами виднелись безмолвные останки бронетранспортеров. Еще дальше, за несколькими рядами изрядно проржавевшей колючей проволоки слышались выстрелы - то одиночные, то очередями. Из кустов, отделявших стрельбище от жилой зоны, проступали пестро раскрашенные макеты танков.

– Стрельбище...
– угрюмо пояснил полковник.
– Совершенствование в боевой подготовке должно быть непрерывным.

– Зачем?!
– никак не мог врубиться я.
– И почему ваши десантники... босиком?!

– Мы - часть особого реагирования!
– с гордостью выпалил полковник и даже сделал попытку встать по стойке "смирно".

– Наверно - быстрого - ?поморщившись и покопавшись в завалах памяти, переспросил я.

– Не только быстрого. Спе-ци-аль-но-го!
– отчеканил босой полковник в самодельном мундире и вырезанными из консервной жести звездочками на погонах.?

– В чем же заключается ваша... специфика?

– В неотвратимости! В этом... как его... кинжальном ударе при любых условиях. Мы строго... строжайше засекречены и не имеем права... ни под каким видом... выходить в эфир. Чтобы не засекли. Приказ... приказ начальника особого координационного центра штабов! Мы подчинялись только ему. Непосредственно!

– Насколько я знаю...
– неуверенно пробормотал я, - этот центр решением ООН упразднен лет этак шестьдесят-семьдесят назад...

– Я предугадывал это...
– мрачно ответил полковник.
– Еще когда был желторотым лейтенантишкой! Мы были обязаны... выжить и уцелеть даже в случае атомной бомбардировки. У нас резервы... аварийная автономная энергоподстанция... Запасы оружия и боекомплект к нему из расчета на сто лет. На целый век хватит! И у нас - собственное подсобное хозяйство: ферма, поля, огороды, подземные теплицы. Пекарня, разумеется... И мы держимся... держались под защитным куполом: ведь приказа о расформировании или передислокации_не поступало! А приказ - есть приказ! Он подлежит исполнению во что бы то ни стало!