Год лошади

(Голос из зала судебного заседания: - Эти права принадлежат Богу!)

– Совершенно с вами согласен! В таком случае хирург Кэрриган был, ежели угодно, всего только орудием в руках божьего промысла. И надо признать - орудием весьма и весьма квалифицированным. Он не посрамил божеского предначертания! И я думаю, что ежели Бог захотел бы провести экспертизу, у него не нашлось бы претензий к качеству данной работы!

(Крики в зале суда: - Браво! Богохульник! Адвокат дьявола ! Долой! Браво! Не кощунствуй!)

– Уважаемые господа! В чем смысл нашей жизни, этой неоспоримой божественной сущности? Разве не в том, чтобы взращивать, лелеять, всячески поддерживать вечные ростки жизни перед ликом смерти? Тогда высшая польза наших деяний - она же и безусловный носитель высокой нравственности.

(Выкрик из зала суда: - Валяй дальше!)

– Тогда что такое "право на смерть", если умелые хирурги способны вмешаться в божеское предначертание и продлить жизнь полуживым за счет мертвых? И кстати, господа присяжные заседатели, кто из вас возьмет на себя смелость сформулировать, что значит понятие " юридически мертвый"? А какой смысл вы, господин прокурор, вкладываете в понятие "юридически живой", если тот или иной субъект завещает хранить себя в криогенной емкости до назначенного им срока воскресения где-нибудь в 2205 году от Рождества Христова?! Что такое право на жизнь, дарованную нам Богом, если между жизнью и смертью ребенка стоят только деньги?

(Голос из зала суда: - А разве старый способ делания детей уже отменен?!)

– Нет сомнений, что грядет такое время, когда технический уровень развития медицины за счет как электронных, так и чисто биологических протезов позволит отдельным индивидуумам если не существовать бессмертно, то функционировать практически сколь угодно долго, почти бесконечно! Не выглядит ли кощунством, уважаемые присяжные заседатели, наши грядущие возможности и наша моральная готовность отобрать у божьего промысла право на бессмертие? Нет, не выглядит! И мои подзащитные осуществили свое свободное божественное право на смерть во имя торжества жизни!

(Выкрик из зала судебного заседания: - Но по законам нашего штата разрушение плода сроком больше двенадцати недель считается убийством!)

– Плод не был разрушен в строгом смысле этого слова!
– последовало быстрое возражение адвоката.
– Его важнейшие части были использованы как необходимый строительный материал для угасающей жизни другого несчастного человеческого существа. Ежели угодно - это проявление истинного великодушия, благородный акт спасения! Небогатые родители с ужасом и горечью осознали невозможность оплатить необходимого донора. И их честная великодушная попытка устранить вопиющую социальную несправедливость собственными, так сказать, силами, собственным правом на осуществление жизни своего ребенка, дарованного им Господом, в свете наших предыдущих размышлений заслуживает, на мой взгляд, понимания, сострадания, уважения и оправдания...

(В зале судебного заседания свист, крики и аплодисменты.)

– К сожалению, уважаемые сограждане, мы знаем, что Бог, создавая человека, не создал к нему запасных частей... И мы, молодая, цветущая, инициативная нация, должны всемерно исправить эту недоработку! Мы будем создавать потребные нам органы искусственно, и матерям не надо будет прибегать к услугам собственного чрева...

(В зале возгласы: - Гип-гип, ура!)

– В стране свободной частной инициативы свежие человеческие органы должны быть доступны всем и каждому! Удача в таком обширном начинании представляется мне, как daimonion, иными словами - как знамение Божье!

(Присутствующие в зале суда в едином патриотическом порыве встают и поют государственный гимн.)

Сообщение корреспондента: процесс не закончен. Окончательные выводы суда и приговор мы опубликуем в ближайших выпусках нашей газеты.

ЗАПОВЕДНИК

– Завтра мы с тобой полетим в Заповедник!
– торжественно сказала Мать.
– Я, наконец, получила разрешение. И я покажу тебе Цветок.

– Цветок - ?оживился Сын.
– Разве в Заповеднике живут... эти самые... цветоки?

– Цветы - ?поправила Мать, засмеявшись.
– Нет... Они там... не живут. Они - растут. И строго охраняются законом.

...Цветок был неописуем и не походил ни на один предмет, с которым приходилось сталкиваться Сыну за его долгую десятилетнюю жизнь.

– Он - белковый - ?деловито спросил Сын.
– Его - едят?

– Нет... Это... это не едят.
– Мать обеспокоенно покрутила головой на тонкой шейке, похожей на стебелек цветка.
– Это считается красивым.

– Красивым? Что такое " красивый" - ?удивился Сын.
– Это полезно?

– Не знаю...
– смущенно призналась Мать. И повторила: - Это считается красивым. Поэтому в Заповедник так трудно попасть. Красота - она и есть Красота.

– Что такое красота - ?требовательно спросил Сын и бесшумно заскользил чуткими пальцами по кнопкам своего персонального миникомпьютера.
– Оно передает какую-нибудь информацию? По какой программе?

– На Цветок нужно просто смотреть, - пояснила Мать.
– Так делают все...

Сын склонил голову на бок и прислушался. Но Цветок был неподвижен и не проронил ни единого звука.

– Видишь: он состоит из пяти одинаковых частей... там, наверху?
– деликатно подсказала Мать.
– Они называются: ле-пест-ки!

– Ле-пест-ки - ?фыркнул Сын.
– Смешное словечко! Где ты его выкопала?

– Я посмотрела в справочнике!
– с гордостью сказала Мать.

– Интересно, как его окрашивают - ?вдруг забормотал Сын.
– Совершенно необычное разложение спектра...

И еще раз вгляделся в удивительный венчик из пяти одинаковых лепестков, изысканно выкроенных неведомым дизайнером.

– А знаешь... он, пожалуй, похож на старинный микрофон...
– бледно улыбнувшись, неожиданно сказал мальчик.
– Я помню передачу по видику... Уникальная музыка двадцатого века...

– Да...
– вздохнула Мать.
– Это было очень давно. Говорят, раньше этих Цветов было много. И таких, как наш, и других. Самые разные! И они росли свободно... Даже в этих старых... Ага, вспомнила!
– в самых старых садах и парках...?

– Вранье!
– равнодушно откликнулся Сын. Мать сделала инстинктивный древний защитный жест: беспомощно пожала плечами.

...Взлетая, Сын еще раз взглянул на Заповедник: небольшой силиконовый купол, зажатый среди небоскребов, под которым жил непонятный ярко-красный Цветок. Внизу было видно, как извивалась огромная очередь желающих попасть в Заповедник. Мать и Сын так и не узнали, что Цветок назывался Тюльпаном. Домой они летели молча...

ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО

Когда-то, несколько веков тому назад, приморский городок, где на время своего короткого отпуска поселился Стенли Ньюмен, считался одним из самых модных и дорогих курортов. Сам городок почти не изменился: камни стареют медленно. Но вот море... Ньюмен помнил странное гомеровское определение Средиземного моря: "виноцветное". Теперь же за невысокой проволочной оградой, протянутой вдоль всего побережья, вяло шевелилось нечто, напоминающее жидкий асфальт. И ветер, иногда налетавший на берег с бывшего моря, пахнул именно разогретым асфальтом - и больше ничем...