Год лошади

– Предупредили! Но я хотел убить настоящую дичь!
– оборвал его охотник и сделал движение, как будто нажимал на спуск.

– Убить живую птицу, и чтобы она трепыхалась у твоих ног, роняя перья! А потом - угли, костер, запах жареного мяса!

– У нас таких...
– служащий сделал паузу, подыскивая выражение, - таких, как вы... подвергают принудительной перестройке психики!

– Ах ты...
– начал было охотник, но спохватился, захлопнул рот и выскочил из торгового помещения.

Служащий проводил его отрепетированным вежливым поклоном и неприязненным взглядом, а затем с любопытством посмотрел на строчки информдисплея, высветившиеся перед ним на экране:

"ПАТРОН /устаревш./ - цилиндрическая емкость различного диаметра /калибра/, снабженная устройством для взрывания содержимого. Обычно П. снабжался пулей, взрывные газы придавали которой убойную силу на значительных расстояниях. П. применялся для охоты и в противоборствующих столкновениях /войнах/ человеческих сообществ. Торгового индекса не имеет".

Служащий удовлетворенно вздохнул и выключил экран...

ДОНОР

I

– Я этого больше не вынесу!
– сквозь навернувшиеся на глаза слезы выговорила она.

– Мы изнемогли под тяжестью неопределенности, - подхватил муж и с надеждой посмотрел на хирурга.

Тот отвел взгляд и покачал головой.

– Я ничем не могу вас обнадежить.
– В тоне врача не было ничего, кроме бесконечной усталости.
– Вы знаете, я собрал консилиум из лучших специалистов. У мальчика прогрессирующая атрофия почек. Значит, месяцев семь-восемь, в самом лучшем случае - год. Большего ни я, ни господь Бог гарантировать не в силах. Спасти вашего сына может только пересадка здорового органа .Необходим донор.

– Семьдесят тысяч долларов!
– в отчаянии прошептал муж.
– У нас никогда не будет таких денег...

Врач, словно бы от сильной вспышки света, прикрыл глаза ладонью.

– Необходимы сразу две почки, - глухо сказал он.
– Две, причем свежие и молодые. Они должны прижиться и развиваться вместе со всем организмом.

– О-о-о!
– простонала женщина.
– Целое состояние. А Дик у нас один... Если бы у него были братья и сестры...

– Скажите, мистер Кэрриган...
– мужчина морщился, мучительно подыскивая слова.
– Это не органическое, я имею в виду... не наследственное заболевание?

– Нет, - резко вcкинул голову хирург.
– Это не гены... Это - осложнение после вирусного заболевания. Редчайший случай...

Женщина упала лицом на покрытый пластиком стол, давясь беззвучными рыданиями. Мужчина протянул было руку, чтобы погладить ее по голове - и oтдернул руку на полдороге.

– Милдред...
– прошептал он.
– Идем домой. Кажется, я знаю выход... И он посмотрел на жену со страхом и надеждой.

II

– Доктор...
– в дверях приемной появился Роберт Джонсон.
– Мистер Кэрриган, я хотел бы переговорить с вами наедине.

– Выйдите, сестра!
– буркнул хирург, с интересом всматриваясь в новое для него выражение лица давнего знакомого.

– Скажите, доктор...
– Джонсон несколько раз судорожно вдохнул и выдохнул воздух, прежде чем выдавил из себя первые слова, - для донорской операции... ну, для пересадки почек... имеет значение пол донора?

– Конечно, нет, - сразу же ответил врач.
– Организму безразлично, будут почки мужские или женские. В данном случае имеет значение только абсолютный возраст. Вашему сыну пять лет. Донор должен быть моложе, в крайнем случае - ровесник...

– Дело в том, доктор... Дело в том, что Милдред беременна! И как нам сказали, беременность здоровая, без патологий. Уже четыре месяца. ..

– Поздравляю...
– спокойно сказал врач.
– Вы поступили дальновидно и мудро. Рождение нового ребенка поможет вам пережить неизбежное горе...

– Вы не поняли, доктор... Мы с Милдред не в силах... не в силах без борьбы расстаться с Диком. Мы очень любим его. Мы не хотим его хоронить! И мы решили... этот ребенок... без имени и возраста... незнакомый... пусть он и станет донором! Другого выхода у нас нет. Хирург выронил авторучку, которую во время разговора машинально вертел в руках. Она с коротким стуком упала на пол и, посверкивая золоченым пером, закатилась куда-то под стол. После чего в кабинете несколько мгновений стояла жуткая тишина.

– Xo-po-шо...
– наконец медленно сказал хирург.
– В шесть-шесть с половиной месяцев я вызову у вашей жены преждевременные роды, и мы используем почки недоношенного плода в качестве донорских. Я гарантирую жизнь Дика. Вот этими руками...
– он поднял обе руки вверх, ладонями в сторону мужа, словно бы давая некую клятву.
– Рискну на некоторое время присвоить себе функции Создателя! Хоть и подозреваю, что все будет крайне непросто, - бледно улыбнулся он.
– Через две недели пришлите ко мне вашу жену для консультации.

III

Медсестра проболталась - не то по глупости, не то по злобе. Судебный процесс оказался сенсационным и шумным. "Обвинение в соучастии в убийстве!" - кричали газетные заголовки.
– "Народ против врачаубийцы и преступных родителей!"

"А как насчет врачебной тайны?
– ехидно вопрошали другие.
– Неужели каждая вырезанная грыжа теперь станет достоянием всеобщей гласности?" "Несчастная мать руками врача-садиста вырывает почки у своего недоношенного ребенка!" "Мальчик Дик Джонсон совершенно здоров! Свободу замечательному хирургу, сотворившему чудо!"

"Не позволим пересаживать белому человеку требуху чернокожих!" "Прокурор штата поддерживает обвинение! На стороне защиты - лучший адвокат штата! Он, как и хирург, отказался от вознаграждения!"

IV

Газета "Ивнинг сити ньюс" опубликовала отчет своего коppecпондента из зала судебного заседания. Всеобщее внимание, само собой разумеется, привлекла речь знаменитого адвоката.

– Уважаемый суд! Леди и джентльмены! Наша свободная и независимая пресса! Я рассматриваю данный процесс как некий символ, словно бы специально вызванный в день нынешний из дня будущего, недалекого, но предвидимого зорким внутренним оком. Готовы ли мы воспринять это будущее?

Я хотел бы убедить вас, господа присяжные заседатели и всех граждан, присутствующих в зале, в необходимости на этом уникальном процессе отрешиться от привычных нам предрассудков и готовых, стандартных суждений, и попытаться взглянуть на события непредвзято, свежим и незамутненным взглядом. Ибо в наши времена старые понятия наполняются новым, неожиданным смыслом.

Так, самый главный вопрос, который предстоит решить нам с вами: готовы ли мы - перед лицом неизбежного будущего - сформулировать и обосновать наше право на жизнь и наше право на смерть?