Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
Шрифт:
«Офенрор» (88-мм противотанковое ружье без отдачи) предназначался для борьбы с танками на дистанциях до 150 м и находился на вооружении истребительного батальона.
Передний край обороны противника перед войсками 2-го Прибалтийского фронта проходил по рубежам дер. Ханево (7 км юго-западнее Новоржева), дер. Заборье, оз. Але, оз. Каменное, оз. Хвойно, западная окраина Пустошки, оз. Свибло, дер. Рог, оз. Братилово, оз. Нещердо, оз. Межно, далее по р. Дрисса, г. Браковичи, дер. Замоще. Вдоль этой линии проходила оборонительная полоса «Пантера», опирающаяся на систему озер, рек, речушек, высот и населенных пунктов, глубиной от 5 до 8 км. Кроме этой, главной, оборонительной полосы, противник создал вспомогательные оборонительные рубежи.
Второй промежуточный рубеж проходил по р. Алоля, оз. Ополя и дальше по р. Великая до Осиновки, 4 км восточнее Идрица на Борки и дальше на Заболудово, озеро и река Нища и восточнее Клястицы.
Третий рубеж проходил от г. Пушкинские Горы, Бакино, Бупли, Лаптево, Борисово, Мостище, Гусево и дальше на озеро Себежское, Нечерица, Лисно.
Шоссейные дороги Идрица – Мозули, Идрица – Борисенки, Идрица – Себеж, Ливица – Ляхово были перехвачены 4–6 рубежами глубиной 18–22 км.
Следующий оборонительный рубеж проходил по западному берегу р. Великая от Селиханово через г. Опочки и южнее до Себежа. Подготавливались рубежи по рекам Исса, Синяя в направлении на рубеж Аугшпилс, Резекис, Двинск.
Все перечисленные оборонительные рубежи были подготовлены на случай отхода противника под давлением частей Красной Армии.
Отсеченная оборонительная полоса проходила по линии озер Кудеверь, Каменное, Синовец, Исенко.
Первая оборонительная полоса, или «Восточный вал», противника состояла из трех оборонительных позиций. Первая позиция имела три траншеи, проходившие по выгодным участкам местности с использованием естественных препятствий и господствующих высот. Траншея была сплошной и, лишь упираясь в озера, прерывалась. В 100–150 м от первой траншеи имелась вторая, на удалении 600–700 м от которой готовилась третья. Все они соответствовали требованиям боя, через каждые 10 м создавались стрелковые ячейки с хорошим упором для рук и оружия, убежищем-блиндажом на 5–6 человек. Пулеметы имели основную и по меньшей мере две запасные позиции. Опорные, командные и наблюдательные пункты также хорошо оборудовались.
Вторую позицию занимали резервы полков и батальонов с боевыми обозами и тяжелым оружием. Здесь имелась система траншей, ходов сообщений и других оборонительных сооружений, аналогичных первой траншее.
На некоторых участках фронта имелась третья позиция.
Перед передним краем проходили проволочные заграждения, минные поля, вперед были вынесены позиции боевого охранения. Надо сказать, что там, где это было возможно, гитлеровцы стремились создать предполье, а основные позиции относили дальше от переднего края.
Командование противника придавало большое значение выбору местности. Оборонительные рубежи строились на танконедоступной местности, благоприятствовавшей вместе с тем хорошему обзору и обстрелу. Пересеченность рельефа позволяла передвигать резервы и наземные средства усиления, обеспечивала естественную глубину оборонительной полосы. Вражеское командование весьма искусно пользовалось всеми выгодами лесисто-болотистого, холмистого рельефа этого края.
Характерно, что когда мы отбирали у противника выгодные в тактическом отношении участки местности и высоты и ему не удавалось их вернуть, он оставлял прилегающие участки и отводил свои подразделения на новый естественный рубеж, удобный для обороны. Так было на участке 150-й стрелковой дивизии, когда мы в районе оз. Хвойно овладели высотой 228,4, противник оставил и прилегающий участок местности около озер Ученое и Белое.
Основу обороны противника составлял огонь. Главная роль в этом отношении отводилась, конечно, артиллерии. Ее огневые позиции оборудовались с расчетом на круговой обстрел. Артиллерийские позиции в глубине подготавливались с таким расчетом, чтобы
и пехота могла закрепиться на них в случае нашего прорыва. Каждый артдивизион имел основной и резервные наблюдательные пункты с радиостанциями и подготовленными данными к действию в любом направлении и в любое время.Опорные пункты имели круговую оборону. Все инженерные сооружения: траншеи, ходы сообщений, убежища для личного состава, наблюдательные дзоты, доты, бронированные колпаки – прикрывались минными полями и проволочными заграждениями. Командные пункты рот, батальонов и полков, кроме своей основной роли, были приспособлены под опорные пункты.
Гитлеровская ставка в своей директиве по боевой подготовке № 2000 от 5 мая 1944 г. указывала: «…Командные пункты рот, батальонов и полков во время тяжелых оборонительных боев проявили себя как опорные пункты и бастионы. Они являли собою центр оборонительной стойкости. Поэтому необходимо всегда оборудовать эти командные пункты для ближнего боя во взаимодействии с позициями тяжелого орудия… Наблюдательные пункты не должны оборудоваться на гребнях высот, должны маскироваться, в том числе и стекла стереотруб…»
Противник особое место отводил обороне населенных пунктов. Большинство городов и сел, расположенных вблизи оборонительных рубежей, были превращены в опорные пункты и узлы сопротивления. Их оборона возлагалась на специальные комендатуры. Численность гарнизонов таких опорных пунктов зависела, конечно, от их значения. Города и села, превращенные в опорные пункты, имели круговую оборону, опоясывались двумя-тремя траншеями, соединенными ходами сообщения. Такой опорный пункт подготавливался для изолированной обороны в окружении. Он снабжался соответствующим запасом продовольствия и снаряжения.
В приказе 16-й армии № 1250/44 от 15 апреля 1944 г. указывалось: «Комендант опорного пункта обороняет опорный пункт до последнего человека… Строительство оборонительных сооружений, подготовка к боям и обеспечение опорного пункта боеприпасами, продовольствием, саперным имуществом и медикаментами производить с таким расчетом, чтобы гарнизон мог вести бой даже в случае окружения в течение семи дней без получения подкреплений. Комендант опорного пункта является начальником гарнизона, и его власть распространяется на все воинские части и подразделения, расположенные в радиусе его обороны и прибывающие с других участков…»
Чтобы особо подчеркнуть важность оборонительных рубежей, гитлеровцы дали им звучные названия вроде «Восточного вала», «Пантеры», «Рейера» и т. д. И все эти рубежи и линии должны были обороняться по требованию командования группы армий «Север» с отчаянным фанатизмом до последнего человека.
Вот такую оборону, организованную и сильно укрепленную оборонительными полосами и рубежами, изрезанную траншеями и усиленную различными заграждениями, пришлось в упорных боях преодолевать воинам Прибалтийских фронтов на всем боевом пути при освобождении Прибалтики.
Положив столько труда и сил на создание обороны на подступах к Прибалтике, Гитлер и его генералы полагали, что она неприступна. Но перед наступательным порывом наших войск никакая оборона не могла устоять. Однако решение этой задачи потребовало от командования максимума настойчивости и изобретательности, а от воинов – непревзойденного героизма и самопожертвования.
Политико-моральное состояние войск противника к началу нашего летнего наступления не было однородным. Наши разведчики, пристально занимавшиеся этим вопросом, выделяли среди военнослужащих противника несколько групп, настроения которых существенно различались между собой. Довольно многочисленная группа солдат и офицеров продолжала верить в конечный успех Германии. К этой группе относилась главным образом молодежь, воспитанная фашистским режимом. Эти люди верили в скорое появление нового секретного оружия, применение которого в корне должно было изменить положение дел в пользу Германии, поэтому в боях они оказывали остервенелое сопротивление [130] .