Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
Шрифт:
Мы же отказались от шаблона – начали операцию вечером. Надо сказать, что в этом решении был риск двоякого рода: во-первых, мы сами ввязывались в сражение с противником, когда он был на передовых рубежах более многочисленным, чем стал бы спустя сутки, во-вторых, кроме, так сказать, «внешнего» риска, был риск и «внутренний». Нарушение срока начала операции без полного согласования со Ставкой, а согласовывать было некогда, само по себе грозило серьезными неприятностями. Проявление инициативы, если последующие действия не были в полной мере успешными, было чревато особенными последствиями: вся ответственность возлагалась на инициатора и его судьба зависела от настроения Верховного Главнокомандующего. Но мы, коммунисты-военачальники, осознавали ответственность перед народом и партией, поэтому соображения личного порядка отодвигались на задний план перед интересами общего дела. Начиная наступление до установленного срока, я учитывал
Как только были получены сведения об успешном наступлении дивизий первого эшелона, по приказу командующих армиями подвижные группы вышли из выжидательных районов для выполнения поставленных перед ними задач. К 22 часам 10 июля (летом в это время в Прибалтике еще довольно светло, кроме того, и ночь обещала быть светлой) в прорыв были введены как армейские, так и корпусные подвижные группы, которые начали свое стремительное продвижение в глубь обороны противника, превращая тактический прорыв в оперативный, захватывая важнейшие узлы дорог и переправ, перерезая коммуникации противника и уничтожая его по частям. Подвижная группа 10-й гвардейской армии вводилась в прорыв с рубежа Андрюшкино, Леоново в направлении Духново и далее Опочка, Карсава.
Армейская подвижная группа вводилась в прорыв на участке 93-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии с рубежа Машково, Павлюшева с задачей развить успех корпуса в общем направлении на Себеж. С выходом 171-й стрелковой дивизии 79-го стрелкового корпуса на рубеж Михеева, высота 227,1 в направлении д. Ясно для преследования противника был введен передовой отряд этого корпуса.
Если 10-я гвардейская и 3-я ударная армии начали наступление главными силами в 19 час. 30 мин. 10 июля, то левое крыло фронта – 22-я и 4-я ударная армии – продолжали занимать прежние рубежи и вели интенсивный артиллерийско-минометный огонь по противнику, который прочно удерживал здесь свои прежние позиции.
15-я воздушная армия с переходом 10-й гвардейской и 3-й ударной армий в наступление поддерживала их действия бомбардировочной и штурмовой авиацией, штурмовала и бомбила скопления войск, огневые позиции артиллерии, железнодорожные узлы и аэродромы врага.
Резерв фронта – 5-й танковый корпус и подвижная группа, основу которой составляла 37-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор А.Г. Гусаров), – был в готовности для развития успеха армий.
10-я гвардейская и 3-я ударная армии ночью и на следующий день продвигались вперед, расширяя прорыв по фронту и в глубину. 10-я гвардейская армия в результате первого удара прорвала оборону противника южнее оз. Але и севернее оз. Каменное, в руках наших войск оказалось до десятка населенных пунктов и несколько высот, в том числе Андрюшино, высота 237,9, Пустошка, Поречье, Загорье. К полуночи 19-й гвардейский стрелковый корпус вел бои в районе Кебино и в лесу южнее Ракова. В это же время 15-й гвардейский стрелковый корпус подходил к Зубково и Андро-Холмам. 7-й корпус вышел на линию Дорошково, Загорье, Кирки, овладел Берековом. Бои продолжались всю ночь.
На следующий день противник, выбитый с рубежа Кожино, Бабаниха, Секирница, пытался закрепиться на промежуточном рубеже Дмитрово, Каино, Лебединец, Спиридово, Высокая Гора, оз. Березовское. Здесь, ведя артиллерийский и минометный огонь, он пытался остановить продвижение армии, его авиация в количестве до 30 самолетов бомбила боевые порядки 15-го стрелкового корпуса.Армейская подвижная группа нанесла удар вдоль большака Кудеверь, Духново, но за час до полудня встретила организованное сопротивление в районе Аверково, Спиридово. Введенная в прорыв генералом Казаковым из-за правого фланга 30-й гвардейской дивизии 15-го гвардейского стрелкового корпуса 56-я гвардейская стрелковая дивизия была на некоторое время задержана противником на рубеже Каино, Лебединец. В 16 часов наступающие, уничтожив прикрытие, продолжали развивать наступление.
Воины армии дрались героически. Помню, как утром 11 июля начальник политуправления генерал-майор Афанасий Петрович Пигурнов [135] принес мне политдонесение из «Эмблемы» (так именовалась 10-я гвардейская армия), принятое по радио.
В нем значилось: первой в атаку бросилась рота гвардии лейтенанта Будника. На участке, где наступали бойцы взвода гвардии лейтенанта Ремизова, проделанные накануне проходы в проволочных заграждениях не вместили атакующих. Бойцы забросали проволочные заграждения своими шинелями и прорвались вперед. Порыв был настолько стремителен, что в течение часа подразделения Рощина и Андреева выбили противника из первых траншей, захватили находившийся за линией траншей укрепленный врагом населенный пункт и завязали
бой на второй полосе траншей. Стремясь сдержать продвижение наших войск, немцы ввели в бой много пулеметов, но наши артиллеристы, находившиеся непосредственно в боевых порядках, подавили их.В подразделениях гвардии майора Андреева на руках тянули свои пушки. Расчет Егорова уничтожил и подавил более 10 вражеских пулеметов. Осколком снаряда Николай Егоров был тяжело ранен в ногу, на его место встал наводчик орудия гвардии сержант Первушкин. Егорова отправили в медсанбат. Прощаясь, он сказал: «Гоните немцев, не давая им передышки, дней через 10–15 я вас догоню».
Умело громил фашистов пулеметчик гвардии ефрейтор казах Досмухамедов, в единоборстве с фашистским станковым пулеметом он был ранен, но не ушел с поля боя, пока не подавил вражеский пулемет и не обеспечил продвижение своей роты вперед [136] .
Подвижная группа 10-й армии разгромила противника в районе Аверково и Спиридово, в район Духново она вышла с юго-запада, где окружила и уничтожила до двух батальонов немцев, к исходу 11 июля вела бои на фронте Кудинково, Кур-баков, Липовцы.
Подвижная группа 3-й ударной армии, еще в 22 час. 30 мин. 10 июля обогнав передовые подразделения 379-й и 319-й стрелковых дивизий, стремительно двигалась в направлении Красное.
В итоге успешных действий передовой роты 171-й стрелковой дивизии в образовавшуюся брешь и была введена подвижная группа войск. Части армии, вырывая у врага один населенный пункт за другим, быстро продвигались вперед. Вражеская оборона была прорвана на 15 км по фронту и в глубину до 7 км. Подвижная группа выходила к Щукино, проникнув на 15 км в глубь обороны. К исходу 10 июля армией было освобождено 19 населенных пунктов, а к утру 11 июля число освобожденных селений достигло 100. Удар застал противника врасплох, он не успел взорвать мосты и испортить дороги. Позднее, оправившись, гитлеровцы стали пытаться закрепиться на промежуточных рубежах. Вначале продвижение наших войск проходило, что называется, форсированным маршем. В тех же случаях, когда противник пытался задержать наступающие части, воины сходили с машин и сбивали вражеские подразделения с занимавшихся ими рубежей огнем и маневром. В скоротечных боях наши бойцы показывали образцы боевого мастерства, мужества и отваги. На подступы к Красному первой вышла посаженная на броню танков рота старшего лейтенанта Никонова из 598-го стрелкового полка 207-й стрелковой дивизии. У Красного противник организовал контратаку. Никонов приказал своим воинам сойти с танков, при этом взводы офицеров Яровкина и Уткина нанесли удар с фланга и фронта, а взвод старшины Абрамова, разбившись на группы, остановил противника с тыла. Враг в панике бежал, многие гитлеровцы были убиты, остальные пленены.
Однако взятый первоначально быстрый темп наступления подвижными группами в глубине обороны противника замедлился. Большое количество мин, значительные разрушения дорог и мостов, завалы, устроенные противником, задерживали движение. К тому же преодолевать эти препятствия приходилось ночью, что снижало темп работы саперов по разминированию, исправлению дорог, строительству объездов и мостов.
К 12–13 часам 11 июля 207-я дивизия, составлявшая подвижную группу 3-й ударной армии, всеми силами вышла к р. Алоя, где встретила огневое сопротивление противника, здесь по р. Алоя у него был промежуточный рубеж, куда отошли разбитые части 15-й и 23-й дивизий врага. Выставив заслон из автоматчиков, при поддержке двух самоходных орудий гитлеровцы пытались огнем не допустить переправы нашей подвижной группы через реку, но в результате смелых действий наших подразделений враг был отброшен от реки.
Как было установлено при изучении захваченных документов, гитлеровцы намеревались здесь задержать наше наступление до ночи 12 июля, а с 24 часов начать отход на рубеж «Рейер» («Цапля»). Но осуществить свое намерение фашисты не сумели, так как авангарды обеих колонн нашей 207-й дивизии решительно атаковали противника, форсировали р. Алоя в направлении Рыгозы и после жестокого боя в 14 часов овладели обороной противника на правом берегу реки. В боях за Рыгозы противник понес большие потери убитыми и ранеными. Среди убитых был командир 9-го пехотного полка 23-й пехотной дивизии подполковник Триттель.
Овладев Рыгозами, командир 598-го стрелкового полка посадил пехоту на автомашины и продолжал преследовать врага. Впереди мотопехоты наступали танковые роты. Как мне позже рассказал командир 207-й дивизии Семен Никифорович Переверткин, в авангарде 598-го полка наступала танковая рота старшего лейтенанта Имамова из 293-го танкового полка. Настигнув поспешно отходящую колонну гитлеровцев, старший лейтенант Имамов на большой скорости атаковал противника. В результате боя было уничтожено около 50 солдат и офицеров противника, два вражеских орудия с тягачами, минометная батарея, четыре пулемета, захвачены пленные, к 20 часам было освобождено с. Паново.