Golden Age

– Как я мог пропустить визит к кваклям-бродяклям, милая сестрица? Особенно если припомнить, что случилось в прошлый раз…

– Молчи! Мы же договорились не вспоминать о том случае после того случая!

– Некоторые события невозможно забыть и трудно превзойти. А я надеюсь, что в этот раз ты уж не будешь…

– Эдмунд!

Питер только вздохнул, следя за этой яростной перепалкой. Иногда казалось, что она перерастет в не менее яростную ссору, но того два самых вредных представителя правящей семьи тщательно избегали. Дальше словесных баталий никогда не заходило.

Люси даже придержала коня, с любопытством следя за братом и сестрой. Она явно не знала, о чем они говорят, а Питер… О, Питер знал. Это было выше сил Эдмунда – не подколоть Сьюзен, когда дело касалось кваклей-бродяклей, а та всегда велась, ибо слишком уж выпадал тот случай из ряда обыденных происшествий. Что-то дернуло задумавшегося государя за руку. На него тут же уставилась пара блестящих голубых глаз среди белокурых кудрей. Эти ангельские глазки могли мигом исторгнуть потоки слез, если их обладательница считала, что ей уделяют недостаточно внимания. И хотя Арханна настаивала, что дочь следует растить в дисциплине, Питер просто не мог противостоять плену этой чистой улыбки. Потому Фраченска довольно хихикнула, когда отец посадил ее себе на плечи, и тут же принялась играть с его волосами. Миссис Бобриха, от которой маленькая принцесса успела оторваться, скромно замерла неподалеку, следя за своей любимицей. Теперь, когда четверка выросла, лишь новое поколение могло по достоинству оценить ее вкусные пирожки!

Родные наконец устали пререкаться и замолчали. Питер повторил самые важные моменты предстоящей им задачи. В этот раз его слушали куда внимательней, хотя Эдмунда так и подмывало встрять. Брат мужественно терпел, но силы его явно иссякали. Государь пошел навстречу и, когда спросил, в чем дело, удостоился предложения занять лучшее стойло в королевской конюшне. Франческа пристально следила за руками Люси и держала две пряди волос Верховного короля наподобие сбруи, что просто не могло пройти мимо Эдмунда. В такие моменты Питера так и подмывало чем-нибудь в брата запустить, но такой пример дочери не мог идти на пользу. Тем более что младший король уже ретировался, подстегнув Филлипа. Питер покачал головой и, спустив Франческу на землю, пошел обратно во дворец, думая, что все-таки он непозволительно для государя добрый, когда дело касается семьи.

Люси тем временем насела на брата. Ей было чрезвычайно интересно, что же такое произошло со Сьюзен, раз она сразу покрывается румянцем и запрещает развивать эту тему. Младшая королева вознамерилась во что бы то ни стало раскрыть эту тайну, коварный Эдмунд только подогревал ее любопытство своими замечаниями.

– О, в тот день всему миру явилось истинное лицо Сьюзен Великодушной! – заявлял он со смехом. – Все, кто стал тому свидетелем, были поражены настолько, что не смеют поведать о случившемся никому… Разве что мне хватит храбрости нарушить запрет величайшей из правительниц всея Нарнии, ибо даже ее гнев не устрашит меня, глаголящего истину.

– Да неужели? Почему же ты тогда так меня избегаешь? – протянула угрожающе Сьюзен. Ее кобыла, молодая и резвая, все пыталась нагнать Филлипа, чей опыт возобладал над силой молодости. Как ни старалась лошадь, приблизиться к коню ей никак не удавалось.

– Я? Как ты могла допустить такую мысль? – оскорбился Эдмунд, держась по другую сторону Люси, которая только и успевала, что вертеть головой. – Уж не думаешь ли ты, что я опасаюсь возмездия с твоей стороны?

– Что ты, дорогой брат! Надеюсь, ты не обижен? – пропела Сьюзен в ответ. – Давай обнимемся и закончим все дрязги и ссоры, что между нами были.

– В другой раз, Сью, в другой раз, - младший король обворожительно улыбнулся. – Сама знаешь, как я не люблю эти нежности…

– Видишь? Так что не отрицай, что ты меня боишься, - королева демонстративно фыркнула и натянула поводья.

– Не больше, чем ты боишься, что эта история всплывет и наступит на плащ славы, что стелется за тобой по земле, - парировал Эдмунд. Люси чуть не взвыла, так ей было интересно узнать, что же стряслось. Сьюзен покосилась на нее, поджала недовольно губы, явно раздумывая, стоит ли рассказывать. В конце концов, все тайное становится явным.

– Ну хорошо, - наконец обронила она. – Я расскажу, но, Люси, только никому.

– Может, лучше я? Язык у меня лучше подвешен! – встрял Эдмунд, но Сьюзен так на него зыркнула, что молодой человек сразу прикусил свой подвешенный язык и притормозил. Филлип поплелся в самом конце маленькой процессии. Люси приготовилась слушать.

– Дело было лет пять назад, - начала наконец старшая королева. – Лето тогда выдалось дождливое, как и нынешнее. Реки разлились, болота расширились на радость их обитателям, а как известно, где поселились квакли-бродякли, трясина никогда не иссохнет. И вот отправились мы с Эдмундом в путь, дабы уговорить их вернуться обратно в свои владения…

Люси нахмурилась. С чего бы двум противоположностям вдруг объединяться и действовать вместе, когда ситуация не столь серьезна? Тут хватило бы и одного правителя, не то что обоих сразу! Сзади, словно в ответ ее мыслям, донеслось:

– Ты забыла упомянуть, что изначально должен был ехать я, однако светлейшая Сьюзен оскорбилась тем, что именно я являюсь лучшим дипломатом Нарнии и возжелала оспорить сие почетное звание…

– Потому что у Вас, сударь, другие обязанности, за пределами Нарнии, а внутри ее границ лежит уже моя сфера влияния, - возразила высокомерно Сьюзен.

– Странно, что Питеру ты заявила нечто совсем иное. Кажется, там было что-то о грязи и сырости, которые ты на дух не переносишь! Однако когда эту грязную и сырую миссию возложили на мои плечи, золотоносная королева резко возжелала испачкаться в тине!

– Ибо ты стал излишне задирать свой нос и величать себя самым одаренным дипломатом!

– Во-о-от, вот корень всех зол! – протянул самодовольно Эдмунд. – Ты просто мне позавидовала! Разве я не заслужил? Кто на Одинокие острова постоянно таскается и порядок там поддерживает? Я! Кто с Гальмой в друзьях? Ваш покорный слуга!

– А кто с Орландией поддерживал чуть ли не родственные отношения, пока они официально не стали таковыми? Кто с Тархистаном умудрился вражду уладить? Тоже ты?

– Насчет Тархистана не согласен, это лишь из-за того, что Рабадаш на меня не смотрит со страстью и обожанием. И не то чтобы я очень огорчался.

– В любом случае, ты не так успешен, как привык считать. Или мне напомнить про Теребинтию, что так прекрасно спелась с Эттинсмуром?

– У всех великих людей случаются неудачи. И ты не исключение, Сью, ибо поражение твое с кваклями достойно быть воспетым в легендах!

– Так что там было-то? – вмешалась Люси, которой совсем уже надоело ждать, когда старшие наговорятся. Эдмунд насупился – упоминания о Теребинтии подпортили ему настроение, и буркнул:

– Мы со Сьюзен поспорили, кто же из нас лучше. И я, как и полагается рыцарю, предоставил даме шанс проявить себя.

– Я отправилась к кваклям в одиночку, дабы никто не усомнился в честности моей победы, - вздернув нос, продолжила старшая королева. – И, надо признаться, договориться с ними было нетрудно. Возникли некоторые проблемы с возвращением, и только, однако из-за них Эдмунд яростно оспаривает мой выигрыш и не желает его признавать!