Голому рубашка. Истории о кино и для кино

Выяснилось, что они с Божьим Одуванчиком были в городе и там Эльдар купил ей импортные джинсы и куртку. Божий Одуванчик уже надела обновки и после того, как дядя Костя ушел, вышла на веранду и показала их Эльдару на себе. Джинсы обтягивали ее попку, и она выглядела очень сексуально.

— Класс! — сказал я. — Где достали «Левис»?

— Оля здесь места знает, — сказал Эльдар.

— Здорово! Поздравляю с обновкой, — сказал я Оле. — Ну, не буду оттягивать у вас последние минуты — пойду собирать вещи… Через два часа будет машина.

— Да, Сереж, — подошел ко мне Эльдар, — я задержусь здесь еще на несколько дней.

— Как так? — не сразу врубился я. — Ты не полетишь сегодня?

— Нет, — сказал Эльдар. — Полечу через неделю. Так мы решили, — посмотрел он на Божьего Одуванчика.

— А как с твоей работой? — спросил я.

— Я пошлю телеграмму, — сказал Эльдар. — Все будет нормально. И родителям позвоню.

— Ну, что я могу сказать?! — вздохнул я. — Будьте счастливы, дети мои. Береги его, — сказал я Божьему Одуванчику. — Он — достояние республики!

— Я это знаю, — сказала она, и я вдруг увидел у нее не застывший сонный взгляд Божьего человека, а вполне осмысленный земной взгляд женщины.

Аркадий успел приехать и проводить меня. По дороге он мне говорил:

— Понимаешь, Серый, я ведь не могу отказать Эльдару — своему гостю, твоему другу. Поэтому сказал: «Оставайся, сколько хочешь». А потом посмотрел на этот вопрос с другой стороны: нам ведь всем здесь будет клево, если Эльдар останется жить с нами. Во-первых, отличный парень. Во-вторых, певец, гитарист. Для наших вечеринок это лучшая приманка для баб, не говоря о том, что просто кайф его слушать. В-третьих, врача у нас в отряде не хватает, а ведь мало ли что может случиться? Свой врач всегда нужен. И я предложил Эльдару: если хочешь, оформлю тебя старшим инженером, дам оклад 250 рэ, плюс коэффициент, плюс за вахтовый метод работы, плюс премии — рублей 400–450 в месяц будет выходить. Жить будет в моем доме, места, ты видел, полно.

— А как с Божьим Одуванчиком? — спросил я. — Он ведь ее теперь никому не отдаст.

— Да, я тоже так понял ситуацию, — сказал Аркадий. — Бывает, задела баба за живое, припеклась, и ничего с этим не поделаешь! Нам что? Пусть живет с ней! Лишь бы зуб не держал на того парня, «кто раньше с нею был»! А таких парней не пересчитать — весь мой отряд, да еще гостей, вроде вас, достаточно наберется.

— У него в Москве была несчастная любовь, травма душевная, — сказал я. — Так что я рад за Эльдара — пусть забудется с Божьим Одуванчиком. А дальше посмотрим. Лишь бы не было слишком серьезно, — сказал я.

И как в воду глядел, оказывается.

Дней через десять после возвращения в Баку я позвонил Эльдару на работу, и мне сказали, что он в отъезде и будет неизвестно когда. Прождав еще с недельку и убедившись, что Эльдар в Баку не появился, я с трудом, но дозвонился до Аркадия и вот что узнал от него.

На другой день после моего отъезда Эльдар поссорился с дядей Костей — выгнал его из дому, и, видимо, не обошлось без рукоприкладства с его стороны, потому что дядя Костя получил в поликлинике справку о побоях и собирается подать на Эльдара в суд. Эльдар объяснил Аркадию этот инцидент так: дядя Костя стал приставать к Эльдару с вопросами и советами по поводу Божьего Одуванчика, оскорбляющими ее как женщину. И он сорвался. Дядя Костя к тому же еще написал «телегу» в головную организацию Аркадия о том, что на Гурьевской базе нефтяников процветает аморальный образ жизни — пьянки, проституция и браконьерство. Это раз! Второе: Эльдар не отходил от Божьего Одуванчика ни на шаг, боясь, что к ней кто-нибудь пристанет. И однажды, когда он вышел в магазин, приехал парень из соседнего подразделения и по привычке пошел к Божьему Одуванчику — та стала сопротивляться, к чему, естественно, никто не привык у нас. Ну, парень от этого еще больше распалился, в этот момент пришел Эльдар, и произошла у них драка с битьем мебели, хорошо еще, что без поножовщины. После этого Эльдар забрал Божьего Одуванчика, и они сняли где-то в центре города квартиру. «Больше о них ничего не знаем», — закончил Аркадий.

Я попросил Аркадия держать меня в курсе, если ему что-нибудь станет известно по поводу Эльдара. И вскоре он позвонил мне и сообщил, что недавно был на свадьбе Эльдара в ресторане «Восход», что из нефтяников был приглашен только он один, народу было человек десять, скорее всего, знакомые Божьего Одуванчика. Эльдар пел как всегда хорошо, и на следующий день после свадьбы молодожены собирались улететь в Баку, к родителям Эльдара. Поскольку прошло уже больше недели с момента свадьбы, я тут же позвонил домой Эльдару.

Трубку взяла Божий Одуванчик, я сразу узнал ее голос.

— Здравствуй, Оля! Вы говорят, поженились с Эльдаром. Поздравляю!

— Спасибо, — довольно сухо поблагодарила она меня.

— Ну, дай трубку твоему муженьку, — сказал я. — Поздравлю и его.

— А почему так непочтительно вы выражаетесь о моем муже? — спросила она.

— То есть как? — опешил я.

— Ну вот, муженьку… Как-то не солидно…

— Извини, — не стал спорить с ней я. — Дай, пожалуйста, трубку твоему мужу Эльдару.

— Вот так нормально, — сказала она, и я понял, что Эльдар попал в те еще тиски.

— Привет, — взял трубку Эльдар. — Ты что мою жену обижаешь?

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Ну, ей не нравится слово «муженек», — сказал Эльдар.

— И ты тоже видишь в нем что-то оскорбительное? — спросил я.

— Я — нет, — сказал Эльдар. — Но знаешь, старик, наученный горьким опытом я хочу тебя попросить об одном одолжении и надеюсь, ты меня поймешь и не обидишься.

— Слушаю тебя, — сказал я.

— Не звони нам, — сказал Эльдар. — Прости, но так будет лучше. Останемся с тобой на той доброй стадии отношений, на которой мы расстались. Поверь, это самое мудрое.

— Понял тебя! — еще не совсем осознав, что произошло, сказал я. — Спасибо за откровенность. Поступлю так, как ты просишь. Прощай! — и я повесил трубку.

И первое, о чем я подумал, повесив трубку — это что никогда больше не услышу песен Эльдара и не запишу слова так понравившейся мне песни про «Серебряные струны».

Сентябрь 2009 г.

МАДАМ ПОПУГАЙ

Я взял себе за правило: если встречу вдруг человека, лицо которого покажется мне знакомым, — не расспрашивать его, кто он, откуда, могу я его знать или нет, знает ли он меня и т. д., Как правило, добром это не заканчивается. И чтоб вы мне поверили, расскажу две истории на эту тему: одна произошла с моим начальником на работе, а вторая со мной.

Мирзоев Гамид Рахманович как-то рассказывал мне во время работы:

«Приезжаю как-то зимой на дачу, смотрю, у соседа моего работает на участке бульдозер — очищает участок от зыбучих песков. Эти пески, клянусь тебе, замучили всю нашу семью — ничего на участке нельзя посадить: ни помидоры, ни огурцы, ни дыни-арбузы. Все заносит этим песком, особенно когда Норд задует (Норд — это у нас в Баку так называют сильный северный ветер.) Пошел я к соседу и узнал, что они наняли этого бульдозериста в ближайшем строительно-монтажном управлении и тот обещал расчистить весь участок от песка и еще поставить бетонное ограждение. И цена была хоть и приличная, но ради такого дела не жалко было отдать эти деньги. Я подошел к бульдозеристу, и мы договорились, что следующим на очереди буду я. Оставил ему свой телефон и уехал домой. Смотрю, месяц прошел, а бульдозерист не звонит мне. Поехал на дачу, спрашиваю у соседа, где бульдозерист, и тот говорит, что он сейчас работает на другом конце нашего дачного поселка. Не поленился я, пошел туда, нашел этого бульдозериста и говорю: