Голос ангельских труб

Арик был гинекологом. Юра называл его… даже сказать неудобно как. Арик хороший врач, но пациенток у него было мало. Его печальное лицо не внушало оптимизма и веры в будущее. Казалось, мысленно он присутствует на будущих похоронах очередной пациентки, а его почти оптимистическое «к сожалению, известны случаи летального исхода… могут быть осложнения, но, будем надеяться на лучшее» ввергали женщин в состояние ужаса. Суламифь считала, что профессия наложила на Арика свой отпечаток. От такой профессии мужчина делается либо оптимистом, либо пессимистом.

Арик был красивым и видным мужчиной – прекрасные глаза, большой породистый нос, удачной формы рот. Седина на висках. Женщины заглядывались на него, тетка пыталась знакомить его с незамужними дочками и племянницами приятельниц. «Арик, – говорила она, – ты же окружен женщинами. Неужели ты не можешь никого выбрать?» – «Это не женщины, – отвечал Арик. – Это пациентки. Врачебная этика не позволяет». – «Но это же глупо, – говорила тетка, – вспомни старого Рунге! Весь город к нему бегал, и все были счастливы!» – «Я не Рунге», – обижался Арик, поднимался и уходил. «Какой он еще все-таки ребенок!» – вздыхала тетка ему вслед.

Тетке Арика было за восемьдесят, и она знала жизнь. Можно даже сказать, что она психолог, не в профессиональном смысле, а в бытовом, так как проработала дамским мастером в небольшом украинском городке всю сознательную жизнь. Причесав очередную клиентку, тетка отступала на шаг, склоняла голову к плечу, любуясь своей работой, и говорила басом: «Дама, вы роза!» И столько было убежденности в ее голосе, что клиентка вспыхивала от радости. Из чего следует, что клиенты платят не только за работу, они платят за надежду, утешение, восхищение и чувство уверенности. Все это тетка пыталась втолковать Арику, но увы!

С Суламифью он познакомился на улице. Она налетела на него, он уронил пластиковую торбу с картошкой, клубни раскатились по тротуару. Не взглянув на Суламифь, Арик присел на корточки и принялся собирать резвые картофелины. Лицо его при этом было трагичным. Его толкали, он взмахивал руками, сохраняя равновесие, и в конце концов шлепнулся задом на тротуар. Суламифь протянула ему руку, помогла встать. Подняла голову, заглянула ему в глаза. «Бросьте, – сказала. – Я куплю вам другую. Картошки много».

Суламифь чуть пришепетывала, что придавало дополнительный шарм ее сипловатому голосу. И щурила рыжие глаза. Когда она впервые закурила при Арике, он честно предупредил ее о последствиях. «Иди на фиг! – беспечно отозвалась она. – Все там будем!» Он горько покачал головой.

Арик любил Суламифь. Он полностью воспринимал ее эстетику – молочно-белую кожу, веснушки, бледно-рыжие волосы и золотые глаза. Ее имя рождало в нем приятные исторические ассоциации. Несколько смущали его в подруге лишь две вещи: привычка ругаться и сигареты. Хоть Арик и проживал на Брайтон-Бич, где народ привык выражаться круто, он не выносил мата.

У Суламифи был бизнес – швейная фабрика. Она шила одежду для известных американских компаний вроде «Джонс Нью-Йорк» или «Лиз Клейборн», не супер, конечно, но вполне добротные вещи для среднего класса. Имея дело с грузчиками и шоферней, Суламифь могла так послать, что у людей бывалых челюсть отвисала. Причем совершенно спокойно, без криков и соплей. При Арике, щадя его деликатность, она сдерживалась.

Арику нравились утонченные, нежные, слабые женщины. Пока Суламифь молчала, она казалась ему именно такой. К сожалению, она курила, как уже упоминалось. Он рассказывал ей всякие страшилки про курильщиков, а она говорила: «Арик, пошел на фиг!» Сначал это его шокировало, теперь он привык, только вздыхал. Однажды он заикнулся о браке, но Суламифь так захохотала, что он повернулся и ушел. И две недели не звонил.

– Мита, – спросил Арик с порога, – тебе не нужен гроб?

Суламифь поперхнулась дымом и закашлялась. Арик печально и выжидательно смотрел на нее. Он не шутил. Оказывается, контора по изготовлению памятников за баснословные деньги сделала памятник старой Мильке, а семье он не понравился. Семья стала протестовать. Владелец компании, некто Хейфиц, послал их куда подальше. Семья не успокоилась, вышла на известного в городе раввина, в итоге Хейфицу позвонили и… Одним словом, он тут же перезвонил правнучке старой Мильки и очень просил зайти для серьезного разговора. Когда та пришла, он сказал, что все исправит, переделает, досадное недоразумение, ах, какая неприятность… вы уж извините! А чтобы без обидок и расстаться по-хорошему, презентовал два гроба, лучших в реестре. Юра посоветовал взять деньгами, но деньгами Хейфиц дать отказался. Правнучка забрала гробы и поставила в гараж, не пропадать же добру. Временно, потому что долго она не выдержит. Говорит, как зайдет в гараж, аж сердце останавливается от ужаса.

– Пока нет, – сказала Суламифь. – Спасибо. Тут один человек… посмотри его.

– Женщина?

– Мужчина.

– Откуда у тебя мужчина? – раздул ноздри Арик.

– Какая тебе разница? Я подозреваю, что у него что-то сломано – нос или ребра.

– Откуда он взялся? – повысил голос Арик.

– Знакомые попросили… присмотреть.

– Странно это все, – обиженно произнес Арик. – Тайны, секреты… Я тебя давно предупреждал.

– Не будь занудой! – сказала Суламифь. – Идешь? Он в гостиной на диване спит.

– Спит? – Арик был потрясен. – Почему мужчина спит у тебя на диване?

– А ты хотел, чтобы я положила его у себя в спальне? – спросила она.

– Ничего я не хотел! Но я все-таки не понимаю… – настаивал он. – Я не понимаю! Может, объяснишь…

– Арик, прекрати!

Она повернулась и пошла в гостиную. Он, скрепя сердце, пошел следом.

В гостиной он подтащил стул к дивану, уселся и скорбно уставился на спящего Шибаева. Суламифь стояла рядом, тоже смотрела на гостя. Он, не подозревая ни о чем, продолжал спать, слегка всхрапывая.

– Кто это? – Арик подозрительно взглянул на Суламифь.

– Ты же видишь. Человек.

– Вижу. Твой… знакомый?

– Да, мой знакомый. Еще вопросы?

– Я не знал, что у тебя такие знакомые, – горько сказал Арик.

– Какие «такие»? – Суламифь начала терять терпение.

– С большой дороги.

– Арик, не надо пить мою кровь! Я попросила тебя как человека посмотреть его. Ну так и будь человеком!

– Кто это его? Ты хоть знаешь, в чем он замешан?

– Не знаю и знать не хочу! Упал с велосипеда. Тебе не один хрен?

– Можно подумать, – саркастически ответил Арик. – Я бы на твоем месте вызвал полицию. Может, он убил кого-нибудь.

– Арик, не морочь мне голову! – повысила голос Суламифь. – Мне в жизни только полиции не хватало. Он убил? Это его убили! Живого места нет! – Она сдернула с Шибаева простыню.

– С велосипеда? – иронически повторил Арик, присматриваясь.

– Арик! – прикрикнула она.

– Рентген нужен, – заметил он.

– Нет у меня рентгена! Понимаешь, нету! Или ты его посмотришь, или… – Возмущенная, она не закончила фразы.