Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е - начало 1930-х годов

В качестве мощного пропагандистского средства была задумана организация интервью, которое должен был дать Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, фактически стоящий во главе Церкви, митрополит Сергий (Страгородский) и члены Временного при нем Священного Синода.

Подготовка к интервью велась на самом высоком уровне. На заседании Политбюро ВКП(б) 14 февраля 1930 г. была принята резолюция, дошедшая до нас в таком виде: «Об интервью. Поручить тт. Ярославскому, Сталину и Молотову решить вопрос об интервью» [333] . Можно предположить, что решение провести интервью было принято буквально за сутки до встречи. Этим интервью преследовалось несколько целей: внешняя – создание идеологической платформы для отражения обвинений в гонениях на Церковь и дезинформация зарубежной общественности о действительном положении Церкви в СССР и внутренняя – углубление раскола в церковной среде. В замысел отчасти входила компрометация митрополита Сергия в глазах верующих [334] . Советская власть использовала митрополита в своих дипломатических целях, но при этом старалась уронить его авторитет.

333

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 822. Л. 132.

334

Тот же прием использовался при опубликовании декларации Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) от 29 июля 1927 г., когда в статье, сопровождавшей ее, автор подчеркивал неискренность и приспособленчество церковников (Известия. 1930. 19 авг.).

Интервью были даны 15 февраля 1930 г. [335] советским и 18 февраля зарубежным корреспондентам [336] . По сообщению рижской газеты «Сегодня», «интервью было устроено в помещении Св. Синода в присутствии нескольких советских журналистов и представителей окружного ГПУ. Со стороны церкви присутствовали все епископы, подписи которых находятся под интервью. <…> На эти вопросы отвечал митрополит Сергий, и его ответы стенографировались, а затем дополнительно формулировались в присутствии остальных четырех епископов. Когда формулировка была готова, то митрополит подписал акт, не читая его. Интересно отметить, что остальные четыре епископа текст интервью не подписали. И если впоследствии их имена появились под текстом “интервью” в газетах, то это является соответствующим действительности лишь “условно”, постольку-поскольку они присутствовали при интервью, не принимая в нем активного участия» [337] .

335

См.: Известия. 1930. 16 февр.

336

См.: Там же. 18 февр.

337

Как происходила беседа митрополита Сергия // Новое время. 1930. 6 марта.

Кроме подписи митрополита Сергия в газетах под интервью стояли имена Серафима (Александрова), митрополита Саратовского, Алексия (Симанского), архиепископа Хутынского, Филиппа (Гумилевского) [338] , архиепископа Звенигородского, Питирима (Крылова), епископа Орехово-Зуевского.

Страдающая Церковь была унижена публичным свидетельством об отсутствии гонений.

Акция в защиту Церкви, которая готовилась за границей, активизировала не только власти в Советском Союзе. Ряд церковных деятелей пришли к мысли снабдить организаторов «крестового похода» свежим и актуальным материалом о преследованиях Русской Церкви. С этой целью при непосредственном участии Г. А. Косткевича был написан ряд серьезных статей, к которым были приложены копии документов. Эти материалы вместе с письмом были направлены А. П. Вельмину. 14 апреля 1930 он пишет Б. А. Евреинову, сообщая о получении нового письма от 14 марта 1930 г. с обширными приложениями.

338

Есть сведения, что архиепископ Филипп (Гумилевский) передал письмо в Ватикан, в котором просил прощения за свою личную слабость. В письме говорилось: «Митрополит Сергий подписал текст своего интервью по двум причинам: с одной стороны, на него оказывалось сильнейшее давление со стороны ГПУ, с другой – он сделал это, чтобы спасти жизнь многим заключенным… Мы находимся в пасти льва и не можем ничего свободно сказать – ибо под угрозой жизнь всех тех, кто остается верен церкви» (Венгер А. Рим и Москва. М., 2000. С. 381). Сведения о письме епископа содержатся в его следственном деле 1937 г. (Архив УФСБ по Владимирской обл. Д. П-8218. Л. 84).

Приложения были Вельминым пересланы Б. А. Евреинову, позднее они были переданы в Русский исторический архив русской эмиграции. В деле имеется передаточная надпись:

«Список материалов по церковному вопросу, переданных Б. А. Евреиновым на хранение в Русский заграничный исторический архив», по которому можно сделать вывод о точном содержании пакета:

1. К вопросу о положении Православной Церкви в России. Рукопись. 25 стр.

2. Список православных клириков, убитых и казненных в 1917–1930 гг. Рукопись. 2 стр.

3. Убийство еп. Иерофея Афоника. Рукопись 3 стр.

4. Ответ православной Русской Церкви на интервью митр. Сергия. Рукопись 9 стр. и приложение на машинке 2 стр., всего 11 стр.

5. Обзор главнейших событий церковной жизни в России за время с 1925 г. до наших дней. Рукопись 16 стр. и 3 приложения, из них 2 на машинке 5 стр. всего 21 стр.

6. Список православных епископов, подвергавшихся гонениям до I марта 1930 г. Рукопись. 23 стр.

7. По поводу списка Православных епископов, подвергавшихся гонениям до 1 марта 1930 г. в СССР. Рукопись. 4 стр.

II мая 1930 г. ПрагаЕвреинов» [339] .

339

ГА РФ. Ф. 6366. Оп.1. Д. 39. Л. 84.

Все эти документы в копиях попали в архив Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей, что позволило внести некоторые уточнения в содержание пакета.

Статья «К вопросу о положении Православной Церкви в СССР» имеет два подраздела: «1. Правовое положение религии и Православной Церкви»; «2. Методы борьбы Советской власти с религией и Православной Церковью в частности».

«Список православных клириков, убитых и казненных в 1917–1930 гг.», имеет приложение: «По поводу списка православных епископов, подвергавшихся гонениям до 1 марта 1930 г. в СССР».

«Обзор главнейших событий церковной жизни России за время с 1925 г. до наших дней» был написан в своей основе Г. А. Косткевичем, о чем он неоднократно признавался по время следствия. Этот материал представлял собой обширный, глубокий, информативный анализ событий церковной жизни после смерти Патриарха Тихона. Для его написания необходимо было проделать колоссальную работу по сбору детальной информации о событиях в жизни Русской Церкви. «Обзор…» в оценках отражает мнение наиболее непримиримых противников митрополита Сергия.

Эта статья снабжена пронумерованными приложениями. Первое: «Обращение митрополита Сергия (Страгородского) к Народному комиссару внутренних дел» от 10 июня 1926 г. Второе – обращение митрополита Сергия «К архипастырям, пастырям и пасомым Московского Патриархата» от 28 мая 1926 г. и послание митрополита Петра (Полянского) от 1 января 1927 г. («Пермское»).

По своей глубине «Обзор главнейших событий церковной жизни России за время с 1925 г. до наших дней» вполне можно назвать первым серьезным исследованием по истории Русской Церкви периода гонений.

Следующим документом упоминается «Ответ Православной Русской Церкви на интервью митрополита Сергия» [340] . Этот материал представляет собой ответы на вопросы, заданные советскими журналистами во время интервью митрополита Сергия от 15 февраля 1930 г., которые, по мнение автора документа, должен был дать Заместитель.

Автор этого документа (тот же Г. А. Косткевич) дал обширные сведения о наличии гонений, приводя множество фактов, рисуя развернутую картину положения Православной Церкви в России.

340

Впервые опубликовано в газете «Последние новости» (1930. 3 июня).

Например, на первый вопрос ответ был таким:

«В СССР действительно происходят жестокие гонения на религию, и в особенности на православную Церковь. Советские законы о свободе совести есть лишь фикция, которой эти гонения прикрываются. Они состоят в том, что православные епископы без суда и предъявлений обвинений бросаются в тюрьмы и далекие ссылки, что клирики и активные миряне разделяют ту же судьбу. Что случаи расстрелов и убийств епископов и клириков отнюдь не являются редкостью, опять-таки без суда и следствия. Что православные храмы и монастыри закрываются вопреки воле населения, что святыни – святые мощи, иконы – уничтожаются и подвергаются поруганию… и т. д.» [341] .

341

ГА РФ. Ф. 6366. Оп. 1. Д. 27. Л. 1–5; Ф. 6364. Оп. 1. Д. 263. Л. 57–66.

По поводу закрытия церквей автор привел обширную статистику по Украине и другим районам с перечислением уничтоженных церквей и монастырей и указанием обстоятельств их закрытия. Эти сведения были получены Косткевичем от протоиерея Михаила Едлинского. В материалах следствия 1937 г., по которому проходил о. Михаил, говорилось:

«Едлинский, будучи в связях с участником ликвидированной в 1931 году в Москве к[онтр]-р[еволюционной] монархической организации церковников “Истинно-православная церковь” – доктором Косткевичем Георгием Михайловичем [ошибка; следует: Александровичем], собрал и вручил последнему данные для организации о закрытии в Киевской области монастырей» [342] .

342

Интернет-ресурс http://www.pravoslavye.org.ua/index.php?r_type=&action=fullinfo&id=5771

За свою деятельность по сбору сведений о положении Церкви и проповеди протоиерей Михаил Едлинский был арестован и расстрелян в 1937 г.

Восприятие материалов о Русской Церкви деятелями парижской эмиграции

В сопроводительном письме А. П. Вельмину к присланным им материалам о гонениях на Церковь Г. А. Косткевич просил опубликовать эти материалы 19 марта 1930 г., в день, назначенный для всемирных молитв о Русской Церкви, причем опубликовать их сразу во всех странах и издать на основании этого материала отдельную брошюру. Он также просил ознакомить с переданными им документами П. Н. Милюкова, митрополита Антония (Храповицкого), Ватикан, архиепископа Кентерберийского, члена Консервативной партии Англии Киндерслея и «комитет по борьбе с советской антирелигиозной пропагандой, который существует в Англии…» [343] .

343

ГА РФ. Ф. 6366. Оп. 1. Д. 39. Л. 84.