Голова с дыркой
Шрифт:
Анатолий закрыл глаза. Он ожидал страшного толчка, треска ломающихся лонжеронов и нервюр; лопающихся подкосов и упоров; хруста рвущегося полотна; стонов и криков раненых...
Ничего подобного не получилось. Мало того: открыв глаза и обнаружив аэроплан стоящим целым и невредимым посреди зелёной живописнейшей лужайки, Анатолий непроизвольно оглянулся. Здесь предполагался длинный след из сорванного дёрна, вывороченных комьев земли, кусков дерева... И ничего подобного тоже не оказалось.
Аэроплан приземлился в точности как кондор: мягко и бесшумно замерев в
За них за всех отдувался Аркс-сах:
– Ну, ты молодец!
– хлопнул он Анатолия по плечу.
– Я и не ожидал, что ты легко управишься с этим чудовищем. Наши пилоты, видишь, обоср...лись!
– нелицеприятно заключил он.
– У меня первый класс пилотирования по флаерам, авиеткам и прочим летательным аппаратам, - пояснил Анатолий.
– Так что мне посадить такое чудовище, как ты выразился, раз плюнуть!
И чуть не плюнул на зелёную траву лужайки.
Но к ним подбегала охрана императорского замка, и плевок могли расценить неверно.
– Вы нарушили воздушное пространство дворца!
– заявил подбежавший начальник охраны.
– Ага, - хладнокровно отвечал Анатолий, - как чужие ракетопланы сбивать, так вы всегда пожалуйста. А как парусиновый "гроб" к вам прилетел, так вы его и не заметили!
Хотя в душе несказанно обрадовался, что их не сбили на подлёте ко дворцу, как его самого - при посадке на планету.
И с досадой вспомнил, как в России, в последней четверти двадцатого века, случился подобный инцидент: настроенные на поиск баллистических ракет охранные радары системы ПВО проморгали маленький одномоторный самолёт "сессну". И Руст сел на Красной площади в Москве.
– У нас важное донесение к Императору, - склонился с крыла Аркс-сах.
– Это не даёт вам права садиться на дворцовую лужайку!
– стоически заявил начальник охраны.
– У нас сверхважное донесение к Императору, - Анатолий попытался сыграть на превосходной степени. Немного удалось:
– Я доложу по команде, - начальник охраны склонил голову. До такой степени, что Анатолию стала видна чеканка на макушке шлема: "Е.И.В. монетный двор".
– У вас что, мозги превратились в разменную монету!
– прошипел Аркс-сах, и, склонившись к уху начальника охраны, что-то прошептал.
– Слушаюсь!
– взвился начальник охраны и зафитилил по лужайке.
– А теперь что делать?
– спросил Анатолий.
– Ждать, - ответил Аркс-сах.
– Ребят отпусти, - посоветовал Анатолий.
– Им-то чего маяться? Пусть отдыхают. Заслужили.
– Ах, да! Я и не догадался!
– и Аркс-сах отдал соответствующий приказ.
Десантники, захватив с собою бочки Летунов, удалились.
– Что-то ты в последнее время стал слабо соображать, - напрямую заметил Анатолий.
– А? Что? Да-да, конечно... Я очень давно не употреблял орехового масла. Поэтому и плохо соображаю.
– А мне хватило бы огромного бифштекса. Или не
менее огромной отбивной. Да стаканчика рома!– мечтательно сказал Анатолий. Про ром он добавил как-то автоматически, живо представив только что озвученное.
И - о чудо!
– внезапно в его левой руке оказалась огромная тарелка со славной парочкой: шипящей мелкими пузырьками жира отбивной, лежащей рядом с исходящим парком здоровенным бифштексом. Всё это великолепие окружалось высокой насыпью из колечек жареной картошки с румяной корочкой, посыпанной мелко нарезанным зелёным луком. А в правой возник солидный глиняный стаканчик рома, грамм на четыреста...
– Вот это да!
– вздохнул Анатолий, плотно обхватывая стакан пальцами, чтобы тот не исчез.
– Так работает Императорская гостевая служба!
– благоговейно произнёс Аркс-сах, сжимая в руках вожделенную бутыль с ореховым маслом.
– Теперь можно ни о чём не беспокоиться! Нас взяли на полное обеспечение.
– Со всеми так?
– поинтересовался Анатолий, вгрызаясь в бифштекс.
– Только с теми, кого допускают за ограду дворца...
– Ага...
– сообразил Анатолий.
– Понял... Главное - попасть за ограду...
И, ни о чём больше не спрашивая, продолжил борьбу с бифштексом и его свитой.
После плотного перекусывания Анатолий пришёл в полностью благодушное состояние. Да и Аркс-сах, опростав бутыль в черепушку, чувствовал себя более чем благожелательно. Это потом, когда клетки мозга разделятся и обретут жажду деятельности, он будет мучиться мыслью о бесцельно потерянных минутах...
Но сейчас он был доволен и бодр.
– А расскажи-ка мне, Аркс-сах, - начал Анатолий, - как у вас проходит аудиенция с Императором?
– Сам я не знаю, - признался Аркс-сах.
– Но мне рассказывали многие...
– Уже хорошо!
– одобрил Анатолий.
– Продолжай, не зацикливаясь.
– Так вот, - продолжил Аркс-сах, сидя на верхнем крыле "этажерки" и болтая ногами.
– Удостоенные аудиенции входят в огромный зал...
– Звучит замечательно, продолжай!
– В зале, украшенном всеми драгоценностями мира, находится величественный трон.
– А какой ещё трон может быть у великого Императора?
– спросил сам себя Анатолий, но отвечать не стал: пусть спрашивающий помучается!
– Но трон пуст, - неожиданно упавшим голосом произнёс Аркс-сах.
– И вошедшие начинают теряться в догадках: что происходит?
– И что же?
– заинтересованно спросил Анатолий. А потом добавил: - Это они правильно делают: я бы тоже растерялся.
– И тут неожиданно ниоткуда раздаётся голос...
– Я - Гудвин, Великий и Ужасный!
– замогильным голосом произнёс Анатолий и захихикал.
– Так?
– Нет, не так!
– сердито ответил Аркс-сах, клетки мозга которого начали делиться.
– К вошедшему обращается Император. И спрашивает...
– Почто тревожишь меня!
– встрял Анатолий. Стакан рома требовал незамедлительного выхода. Наноструктуры почему-то затормозили работу, и опьянение продолжало сказываться.