Голубая галактика, или Слэш в космосе

Парень снова вздохнул.

— …но правда именно такова. Прости.

Он был так прекрасен в своей наивной, девственной честности! Передо мной стоял удивительно притягательный парень, и весь его вид выражал желание, стыд и смущение… Я смотрел на него и чувствовал, что в моей душе появляется какое-то новое чувство, теплое, мягкое, нежное. Впервые мне захотелось обнять Леся не потому, что я жаждал почувствовать его тело, а потому, что я ощущал душевную тягу к нему.

— Лесь! — пробормотал я. — Ты…

Ему не были нужны слова. Его лицо тут же просияло улыбкой. А член, кстати, качнулся, прижавшись на несколько секунд к животу, а потом вновь выпрямившись строго вверх.

— Я знал, что ты поймешь, — сказал парень совсем тихо. — Спасибо.

А потом он повернулся ко мне спиной, и я увидел его ягодицы, спину, ноги… И опять меня охватило мучительное ощущение непреодолимого желания. Вытянутое тонкое тело, спина с проступающими лопатками и позвонками, узкий таз, твердые бедра, выпуклый зад с ямками по бокам ягодиц…

Я коротко застонал. Слишком громко, слишком явно. Это было невыносимо! Смотреть на это совершенное тело и не иметь возможности даже притронуться к нему!

Лесь стоял ровно, спокойно, не пытаясь как-то двигаться, что-то изображать. Просто стоял и все. Это продлилось несколько мгновений, а потом он вновь повернулся ко мне передом.

— Ну вот и все, что я могу сделать во время ритуала… — сказал он.

Глава 6. Ритуал

— А я…? Я могу для тебя раздеться?

Лесь взглянул на меня с выражением удивления на лице. Его член дернулся от пробежавшей по нему волны сокращений.

Я поднялся. Так красиво, как это сделал Лесь, я, конечно, снять одежду не смогу…

Ну, будет, как будет. Я схватился за футболку, и стал ее стаскивать.

— Если раздевается и второй — это уже не ритуал, — сказал Лесь, и я остановился. Прохладный воздух касался моего голого живота. — Это просто двое обнажаются для того, чтобы заняться сексом.

Я отпустил футболку. Расправил ее.

— У тебя красивый живот, — добавил парень с нервным смешком. Его член опять задергался.

Лесь был прекрасен. Теперь, когда стемнело еще больше, гигантский диск Гесиода оттенял его силуэт особенно контрастно.

— Можно я тебя поцелую? — спросил я, делая шаг к Лесю.

Он отшатнулся.

— Нет! И не приближайся!

— Я к тебе не прикоснусь! Даже одеждой! Только поцелую!

Я сделал второй шаг.

— Я ведь голый, — мрачно пробормотал Лесь, отступая, — У меня будет только один выход — прыгнуть с уступа. Обещаешь остановить кровотечение и вызвать скорую? Только в сознание не приводи — пока скорая будет ехать, сможешь меня… э-э-э… трахнуть. Правильное слово?

Я поспешно попятился.

Лесь подобрал с травы трусы, чтобы одеть.

— Слушай, — сказал я, — мне ведь нельзя было тебя раздевать?

Парень поднял голову, передернул плечами.

— И подходить к тебе, пока ты нагой.

— Нет, нельзя.

— А одеть тебя я могу? Это ведь не сексуальное приставание. Какое приставание, когда одеваешь, а не раздеваешь! Клянусь, я к тебе не прикоснусь!

Член Леся опять дернулся. Парень молча всматривался в мое лицо. Я, помня про уступ, боялся пошевелиться.

Потом Лесь едва заметно кивнул.

Я, еще не веря, сделал шаг к нему. Он продолжал стоять, настороженно глядя на меня, но не двигался. Я сделал еще один шаг, потом еще и опустился на колени.

Прямо перед моими глазами, в каких-то сантиметрах, торчал вертикально вверх гладкий член Леся. От тела струилось тепло, и я чувствовал это тепло своим лицом. Мои ноздри уловили легкий запах, смешанный с ночными ароматами. Запах был несомненно мужским, похожим на мой собственный, но таким же притягательным, как все в этом парне. Я втянул воздух носом.

— Нет, запахи генетически не меняли, — прозвучало откуда-то сверху.

Парень протянул мне свои трусы. Я покачал головой и подобрал носок. Расправил его и одел на ступню Леся. Тот немного приподнял ногу, чтобы мне было легче. Потом я проделал то же с другим носком.

Голени у Леся были тонкими и стройными. Гладкая кожа без единого волоска поблескивала в свете Гесиода загаром.

Парень пошевелил ногами, и мне в очередной раз стало видно, какие острые у него коленки. Почти как у мальчишки.

Потом я подобрал с травы футболку и поднялся.

— Интересный у тебя порядок одевания, — хмыкнул Лесь, но было видно, как трудно ему дается эта ирония.

Он приподнял свои тонкие руки, и я всунул их в рукава футболки. Потом продел голову в отверстие и застыл.

— Можно я тебя…?

— Нет, Артем, — серьезно ответил Лесь. — Пожалуйста, не целуй меня сейчас.

Он дышал часто и тяжело.

Я посмотрел на ребристую грудь, на точечки сосочков, на плоский живот. Почему мне это все так нравится? И грудь, и живот Леся ведь так сильно отличаются от того, что видишь у девушек!

Потом я отпустил футболку, и она расправилась по притягательному торсу, скрыв его от меня.

Оставалось только два предмета одежды, и я с сожалением взял в руки трусы. Я настолько привык к тому, что Лесь ведет себя как совершенно нормальный парень, а не какой-нибудь гомик, что от неожиданности даже слегка опешил — трусы у него были из какой-то тоненькой гладкой ткани. На ощупь — паутинка, только плотная.

— На Андросе не растет хлопок, — тут же откликнулся Лесь, — поэтому все хлопковое стоит довольно дорого. Я не ожидал, что сегодня буду перед кем-либо раздеваться. Извини. Одел обычные трусы, из дешевого крента.

Мне стало стыдно. Я взглянул на Леся, но он улыбался.

Я опустился на колени, и опять оказался в каком-то полушаге от его вертикально стоящего члена. Тот дернулся, и мешочек мошонки с яичками дернулся тоже. Выглядело это так сексуально!

Я вдруг понял, почему геи любят целовать члены своих партнеров. Пусть меня стошнит, но я должен, обязательно должен поцеловать этот…

— Не вздумай! — тут же раздался голос сверху. — Ты обещал!

Очень надо!

И тут же понял, что отдал бы все, буквально все, чтобы получить возможность на самом деле прикоснуться губами к зависшему передо мной стволу.