Голубой Лабиринт

– Я сожалею, Алоизий. Я же сказала – я собираюсь бороться с этим до конца.

Пендергаст зажмурился.
– Тогда почему ты все еще здесь?

– Попрощаться. В случае, если...
– Констанс запнулась.

На этих словах Пендергаст попытался собрать остатки своих сил. Величайшим усилием воли он поднялся на одном локте. Его глаза слегка прояснились, и он удержал Констанс своим взглядом. Рука, опять исчезла под одеялами и снова появилась, извлекая на этот раз его 45 калибр. Он толкнул его к ней.
– Если ты отказываешься прислушаться к голосу разума, по крайней мере, возьми его. Он полностью заряжен.

Констанс сделала шаг назад.
– Нет. Напомнить, что случилось в прошлый раз, когда я пыталась стрелять из пистолета.

– Тогда принеси мне телефон.

– Кому ты будешь звонить?

– Д'Агосте.

– Нет. Пожалуйста, не надо. Он будет только мешать.

– Констанс, ради Бога…!
– его голос оборвался. Он медленно откинулся на белые простыни. Усилия истощили его до крайней степени.

Констанс растерялась. Она была потрясена и глубоко тронута, что он так сильно переживает за нее. Она выбрала не правильный подход к нему. Ее упрямство заставляло его волноваться в критическом состоянии. Она сделала глубокий вдох и решила соврать.
– Ты высказал свою точку зрения. Я не пойду в сад. И я отзову Марго.

– Я всем сердцем надеюсь, что ты не обманываешь меня, - он пристально смотрел на нее, а его голос стал тихим.

– Нет.

Он подался вперед и прошептал из последних сил: - Не ходи в Ботанический сад.

Констанс оставила ему телефон и, тяжело дыша, вышла в коридор. Там она остановилась, раздумывая.

Она не думала, что Барбо может ждать ее в Ботаническом саду. Это была неожиданная мысль - но она не являлась совсем неприятной.

Ей понадобится оружие. Не пистолет, конечно, но что-то более подходящее к ее... стилю.

Быстро пройдя по коридору, она спускалась по ступенькам в приемную залу, повернула и вошла в библиотеку, сдвинула тайную книгу, и проскользнула в лифт, следующий на цокольный этаж. Потом она почти пробежала по коридору к грубо вытесанной лестнице в подвал, которая по спирали спускалась вниз, в еще более глубокие места, исчезая в призрачной тени, среди пропахших пылью комнат, которые располагались там.

*

Ожидая в своей соседней комнате, доктор Стоун услышал удаляющиеся шаги Констанс. Он вышел и вернулся в спальню Пендергаста, немного дрожа при мысли о посетительнице. Несмотря на то, что Констанс, безусловно, была молодой женщиной со вкусом, изяществом и экзотической красотой, но она источала холод, как сухой лед – вдобавок ко всему, в ней было что-то неправильное, некое качество, которое вызывало у него мороз по коже.

Он обнаружил, что его пациент снова спит. Телефон выпал из его руки и лежал на простынях рядом с его открытой ладонью. Доктор поднял и проверил его, интересуясь, кому он пытался позвонить; увидев, что звонок так и не был сделан, он аккуратно выключил телефон и положил обратно на бюро. И тогда он снова занял свою позицию в кресле у двери, ожидая - в чем он был точно уверен - что это будет долгая ночь... прежде чем настанет конец.

Глава 61

Марго поняла, что, попасть в музей после закрытия станет большой проблемой. Она была уверена, что Фрисби вписал ее имя в список лиц, подлежащих особому вниманию, поста охраны на входе первого этажа – единственный путь войти и выйти из здания после его закрытия. Поэтому она решила просто спрятаться в музее до его закрытия. Она возьмет то, зачем пришла, затем выйдет через пост безопасности после закрытия с настолько небрежным видом, насколько только возможно, и с историей о том, что она просто уснула в лаборатории.

Когда подошло время, Марго, изображая из себя частого посетителя музея, пробралась в самые отдаленные и наименее посещаемые залы. В ее груди стало тесно, а дыхание сбилось. Когда охранники начали обход, выводя посетителей, она спряталась в туалете и забралась на сиденье унитаза, выжидая, и изо всех сил мысленно стараясь расслабиться. Наконец, около шести часов вечера, все вокруг стихло. Марго прокралась назад.

В залах было более или менее пусто, и она могла слышать шаги охранников, раздающиеся эхом от мраморного пола, пока они совершали обходы. Это было похоже на предупреждающий сигнал оповещения, который позволит ей уклоняться от них, пока она направлялась в одно место, которое, как Марго знала точно, охранники никогда не станут проверять – альков брюхоногих.

Неужели она действительно собирается сделать это? Сможет ли она это осуществить? Она успокоила себя, вспомнив слова Констанс: «Эти растения являются жизненно важными, если мы надеемся спасти Пендергаста».

Она нырнула в альков и спряталась в заднем глубоком потаенном уголке. Ее охватила дрожь, когда она осознала, что это была, вероятно, то же самое место, где скрывался убийца Марсалы. Охранники, как она и ожидала, проходили мимо алькова примерно каждые полчаса, но так и не удосужились посветить своими фонариками внутри него. Ни одно преступление не совершается дважды на одном и том же месте – они вернулись к «прежнему статус-кво по преступлениям». Время от времени сотрудник или сотрудница также проходили мимо нее, направляясь к выходу, но приблизительно в девять часов музей стал ощущаться совершенно пустым. Без сомнения, оставались несколько кураторов, которые до сих пор трудились в своих лабораториях и кабинетах, но шанс нарваться на них был невелик.

Мысль о том, что она собирается сделать – куда она собирается пойти – заставляла сердце Марго колотиться в груди. Она собиралась спуститься в то самое место, которое пугало ее больше всего на свете; что посреди ночи будило ее, обливающейся холодным потом; это вынуждало ее никогда не приходить в музей без пузырька Ксанакса в ее сумочке. Она думала, что примет Ксанакс тут же на месте, но передумала; она должна оставаться бдительной. Марго начала делать медленные и глубокие вдохи, заставляя себя сосредоточиться на малых, незамедлительные шагах – а не на всей задаче в целом. Она приняла решение, что будет все совершать по порядку, шаг за шагом.

Еще один комплекс длинных, глубоких вдохов. И вот пришло время действовать.

Выскользнув из алькова только после того, как во время очередного обхода охранник прошел мимо, она пробралась по коридорам до ближайшего грузового лифта и вставила свой ключ в гнездо. Хотя это был ключ низкого уровня доступа, Фрисби уже прислал ей письмо с просьбой вернуть его; но она получила уведомление только сегодня днем и решила, что у нее есть хотя бы один день льготного периода до того, как напыщенный осел сделает из этого проблему.

Лифт кряхтел и скрипел, прокладывая путь вниз, к тому, что было формально известно, как Здание шести подвальных хранилищ – анахронизм, с учетом того, что все здания, в том числе и музей, теперь были связаны между собой в единый запутанный лабиринт. Двери открылись. В воздухе ощущался знакомый запах нафталина, плесени и старых мертвых вещей. Запах неожиданно ударил по ней, увеличивая ее тревогу и напоминая о временах, когда она подверглась преследованию в этих самых коридорах.

Но это случилось давно, и эти ее страхи можно было классифицировать, как фобии. Здесь не было ничего, что угрожало бы ей сейчас, разве что заблудший сотрудник музея потребует ее удостоверение личности.

Сделав несколько стабилизирующих вдохов, она вышла из лифта. Открыв дверь в Здание шести хранилищ, она спокойно прошла по длинным, тусклым проходам, увешанным лампочками в клетках, прокладывая свой путь к Ботанической коллекции.

Пока все шло хорошо. Она вставила свой ключ в помятые металлические двери главной ботанической коллекции и обнаружили, что он все еще работает. Дверь открылась на смазанных петлях. Комната, лежащая за ней, оказалась темной, и она достала мощный налобный светодиодный фонарь, который был спрятан в ее сумке, надела его на голову и шагнула внутрь. Темные шкафы растянулись перед ней, исчезая во тьме, а спертый воздух пах нафталином.