Голубя тебе на грудь

– Я был о тебе лучшего мнения, - сообщил он.

Мошенница снова оставила его слова без комментариев.

– Последствия своего провала, полагаю, ты сознавала...
– задумчиво протянул Кеане, чуть ли не впервые в жизни выступая оратором в одностороннем диалоге.

– Я была осторожна, - глухо буркнула Триша, явно испытывая неловкость.

По виду мужчины было понятно, что он думал об этом заявлении.

– Зачем тебе эти карты?
– спросил он после очередной паузы.

– Извини, но это моё личное дело, - быстро проговорила девушка, надеясь, что собеседник таки соизволит уйти - ей было неуютно.

Салум не двигался с места, ничего не говорил и пристально смотрел на мошенницу, заставляя ее нервничать всё сильнее.

– Послушай, - не выдержала та, - это правда касается только меня. Обещаю, что постараюсь больше так не делать. К тому же, я действительно была предельно осторожна, - девушка заставила себя обернуться к мужчине и твердо посмотреть ему в глаза.

– Рассказывай, - вздохнул тот, роняя голову набок.
– Рассказывай, - настойчивей повторил он, заметив нахмуренные брови собеседницы, - мне не нравится это твое "постараюсь". Хочу знать, ради чего ты готова рисковать в том числе и моей безопасностью.

Триша поморщилась, снова отвернулась. Какое-то время сидела, закусив губу и избегая взгляда собеседника. Тоже нехотя вздохнула, сдаваясь. Высвободила из одеяла одну руку и убрала за ухо растрепавшиеся волосы. Рассказывать не хотелось ужасно, однако мошенница чувствовала себя немного виноватой перед спутником.

– На моей семье проклятье, - девушка внимательно следила за собеседником, выискивая признаки скепсиса или насмешки.
– Ни один мужчина не доживает до тридцати лет. Уже давно. Говорят, с тех пор, как моего предка забрали салумы.

– Как звали, в каком году?
– тут же отозвался Кеане, пролистывая в голове описания старых окимм.

– Понятия не имею, - Тришу вопрос удивил.
– Хочешь сказать, сам ты знаешь имена своих предков, живших лет этак четыреста назад?!
– огрызнулась она, заметив разочарование во взгляде собеседника.

– Ага, значит, четыреста лет назад, - круг поисков заметно сузился.

– Около того. Это имеет какое-то значение?
– девушка начинала раздражаться.

Оружейник вопрос проигнорировал.

– И что? Правда, все мужчины умерли молодыми?
– спросил он, отвлекаясь от размышлений.

Мошенница бессильно пожала плечами.

– Так говорят, - вздохнула она.
– Прадед погиб на войне, дед утонул, отец подхватил мышиную лихорадку. Они с матерью специально в Кирш уехали, надеясь сбежать от проклятья - не помогло. Что случилось с теми, кто жил раньше, доподлинно не знаю.

– Так и не понял, при чем здесь карты, - сообщил Кеане вместо соболезнований.

– У меня есть брат. Я не хочу, чтоб он разделил их судьбу.

Мужчина молчал, ожидая продолжения рассказа.

– Знаешь детскую считалку?
– Триша наморщила лоб.
– "По раздолу, по багряному, мимо росточи да скрижалища сизарек летит, в клюве солнышко. Не следи за ним, не мешай ему, пусть летит себе за дыхалицу, во гнездо к себе возвращается. Чтоб не выклевал тебе глазоньки, не повыдергал белы ребрышки, отвернися ты, не подглядывай, остальные же пусть попрячутся" - размеренно проговорила она, блуждая взглядом по потолку.

Слова казались салуму смутно знакомыми. Он попытался припомнить, когда последний раз играл в обычные игры с какими-нибудь детьми.

– Она очень старая, - Триша и не ждала, что собеседник ответит.
– О ней даже в "Фольклоре" Эйгеля Верд'Лу написано, а это 816 год. И там она называется "давней", так что можешь представить, сколько ей лет.

– Это карта, - догадался Кеане.

– Описание пути, - кивнула девушка.
– Я должна найти это место.

Мужчина подумал над считалкой.

– "Сизарь" - это же голубь?
– уточнил он.

– Насколько я знаю, мои предки перепробовали всё возможное, чтоб снять проклятье: заказывали службы в храмах, совершали паломничества к святым местам - ничего не помогло. Один знакомый жрец предположил, что, возможно, это душа моего предка жаждет успокоения - по-видимому, съеденная и переваренная, - вздохнула Триша с налетом сарказма. Теплых чувств покойный у нее, похоже, не вызывал.
– Для него точно проводились похороны, где-то даже есть могила с соломенным чучелом, но этого тоже оказалось недостаточно, - добавила она

Глянула на собеседника в ожидании его реакции. Тот снова молчал.

– Если я найду место, куда его забрали...
– Триша затихла и задумалась.
– Возможно, как-нибудь смогу задобрить или еще что-то сделать, - девушка неуверенно взмахнула рукой, давая понять, что сама слабо представляла, что именно.

– Итак, подвожу итог, - возвестил Кеане.
– Ты собираешься найти салумью обитель, явиться туда и... импровизировать?
– мужчина выдержал красноречивую паузу.
– Потрясающий план, - вяло зааплодировал.

– Знаю!
– раздраженно огрызнулась мошенница.
– Не обязательно было говорить. Вот разберусь с первым пунктом и продумаю следующие. И прекрати хлопать!

Салум подчинился.

– И? Как успехи?
– поинтересовался он, снова скрещивая руки.

– Да никак, - Триша помрачнела еще больше.
– Я уже лет десять ищу эту клятую голубятню и всё безрезультатно, - немного помолчала, думая о чем-то своем.
– Вот как долина между горами может быть багряной?!
– спросила она вдруг.
– Особенности почвы? Какие-то цветы? Аллегория на то, что там пролилось много крови?

Кеане равнодушно пожал плечами.

– Опять же это "скрижалище", - продолжала девушка, входя в раж и распаляясь всё сильнее.
– Что это? Монастырь, владеющий древней копией "Заветов"? Библиотека? Просто исписанный камень у дороги? Обыгрывается название какого-нибудь города?
– Триша, заметив, что слишком разошлась, вздохнула и, уткнувшись взглядом в пол, продолжила уже тише.
– А рядом горы с оврагами да болото. Знал бы ты, сколько карт я пересмотрела. На свежих - ничего. Быть может, со временем местность сильно изменилась: сошел обвал в горах, трясина высохла или еще что-то такое случилось, - мошенница слабо пожала плечами.