Голубя тебе на грудь

В голосе дворянина прозвучало неприкрытое пренебрежение. Дайтон Валфрид оставил этот выпад без комментариев, лишь примирительно улыбнулся. Молчание собеседника граф принял за признание тем своей незначительности. Немного успокоился. Поерзав на месте, устроился удобней и тяжело вытянул ноги.

– В любом случае я требую, чтоб вы выдали мне негодяя, - небрежно проговорил он. Похоже, в исходе разговора вельможа не сомневался.
– Мне прекрасно известно, что вы его укрываете.

– Можно уточнить, для чего он вам?
– предельно вежливо осведомился виконт, излучая почтение, смирение и жгучее желание разобраться с возникшей ситуацией.

– А как вы сами думаете?!
– огрызнулся лорд Эверет, раздраженный недогадливостью собеседника.
– Большой выбор вариантов?

– Ну, тогда я сначала поясню, для чего он нужен мне, - Дайтон Валфрид выдержал небольшую паузу.
– Как вы сами заметили, мой род уже более сорока лет не владеет окиммой. И не ясно, сколько времени это может продлиться еще - вам прекрасно известно, что ожидание королевского дозволения может занять долгие годы. Я же смею надеяться, что если благодаря моим действиям Кендрия получит лишний кусок земли, его величество, наконец, рассмотрит прошение, поданное еще моим дедом. Вне очереди, так сказать. За особые заслуги перед отечеством.

– Ха. На вашем месте я бы больше озаботился получением нового иммунитета, - правитель Квадро не отличался особой деликатностью.
– Страшная участь постигла вашего брата, ох страшная. Я ведь выражал вам свои соболезнования?
– поинтересовался он тоном человека, которому не нужно волноваться, что на вещах кого-то из его родных однажды появится рисунок маленькой птички.

Лицо виконта на пару секунд стало непроницаемым. Потом он тонко улыбнулся.

– Ну конечно же. Вы совершенно правы, - сказал он.

Лорд Дайтон решил не объяснять, что с его точки зрения временный иммунитет был скорее проклятьем, чем благом. Да, он на несколько лет избавлял от волнений по определенному поводу, однако его истечение автоматически становилось приговором для кого-то из членов семьи. Не будь его, возможно, салумы не трогали бы Валфридов еще не одно десятилетие: при таком богатстве выбора жертв и количестве создаваемых в год окимм, вероятность, что выбор пал бы именно на их род, весьма невелика.

Лорд Эверет задумчиво нахмурился и замолчал. Похоже, слова собеседника таки навели его на нужную виконту мысль. Последний сидел молча и почти неподвижно, стараясь не мешать тому приходить к правильным выводам.

– Вы, правда, верите, что парень сможет захватить престол?
– граф снова заговорил. Постарался звучать насмешливо, однако в его интонациях проскальзывала неуверенность.
– Считаете, ему хватит на это мозгов?

Лорд Дайтон еле удержался от довольной улыбки.

– А ему и не нужно быть особенно умным, - он ожидал услышать что-то такое, потому заранее заготовил ответ.
– Думать за него будут Карза, Говерал или Роттери. Вы куда старше и опытней меня, потому прекрасно понимаете, какие возможности таит сложившаяся в Кирше ситуация, - мужчина встал и, заложив руки на спину, неторопливо прошествовал к окну.
– Причем для любого, кто рискнет принять участие в разворачивающейся там игре, - лорд Дайтон драматичным жестом отдернул легкую штору. Это выглядело бы куда эффектней, скрывайся за ней просторы соседней страны, а не двор поместья.
– "Его высочество" - карта, которая легко может стать козырной. Какая разница, правду он говорит или лжет? Пусть этот вопрос беспокоит кланы: даже непокорные Роттери не встанут на сторону самозванца. Но это уже его проблемы, как он станет их убеждать.

Прямо под его окном баронесса Заккари прощалась с Айрелом. Рядом стоял Лайдли, внешне всё такой же расслабленный и благодушный, в душе же отчаянно сражающийся с желанием оглушить спутницу, затолкать ее бесчувственное тело в карету и, наконец, вернуться в город - прощания затягивались уже на четверть часа, и намеков женщина, похоже, не понимала. "Княжич", знай он о тайных мыслях господина Вьятеля, поддержал бы их всей душой: общество леди Заккари его ужасно утомило. В отличие от барда, Триша дворянке была не интересна, потому, не опасаясь ранить ее трепетную душу, давно ушла в тепло дома. Музыкант же был вынужден сохранять на губах вежливую улыбку, периодически кивать и терпеливо дожидаться, когда у баронессы сядет голос и она, наконец, уедет.

– Если не справится - просто выдадим его князю. Думаю, его величество Гайдор будет нам благодарен, - виконт равнодушно наблюдал за муками расставания.
– Благодарный великий князь Кирша, конечно, не то же самое, что и благодарный король Кендрии, но тоже не так уж и плох. К примеру, можно будет, наконец, договориться об уменьшении торговых пошлин - думаю, его величество стал бы куда сговорчивей в этом вопросе после такого "подарочка". Парень - всего лишь карта, которую мы можем разыграть, как нам заблагорассудится, - слегка недовольную баронессу таки удалось усадить в карету. Прежде чем она успела снова выйти и сказать что-то еще, кучер хлестнул лошадей, экипаж тронулся.
– По мне так проигнорировать ее или уничтожить сразу - до обидного расточительно. А вы как считаете?

Лорд Эверет молчал, очень внимательно глядя на собеседника. Пауза затягивалась.

– Вы опасный человек, виконт, - задумчиво проговорил граф.

Дайтон Валфрид ожидал, что собеседник скажет что-то еще, но тот, похоже, сообщил всё, что хотел. Снова повисло молчание.

– Вы мне льстите, - с некоторым опозданием улыбнулся правитель Гармангахиса. Отошел от окна, сел на прежнее место.
– О, простите мне мою невежливость: я не предложил вам что-нибудь выпить. Велеть подать вина?

***

Лорд Аливьер сидел у камина, закутавшись в одеяло. Он ненавидел такую погоду: сразу начинала ныть травмированная в молодости спина. Необходимость пребывания вдали от дома раздражала: граф не любил покидать пределов родной провинции. Хозяева особняка, где гостил правитель Ифайна, всячески старались тому услужить, потому он, будучи человеком воспитанным, своё недовольство держал при себе. Однако чужая постель и непривычная пища оставались чужой постелью и непривычной пищей, какой бы мягкой ни была первая и вкусной - вторая. Лорд Аливьер думал.

О гибели телохранителя лорда Эверета он узнал еще утром. После обеда его уже известили о закрытии расследования по делу. Примерно тогда же поступили сведенья о переезде "его высочества" в имение Валфридов. Ближе к ужину сообщили, что граф Фауэл, кипя от гнева, отправился туда же. Возможно, Аливьер Скадери и не взял с собой личного повара, но шпионов он не забывал дома никогда.

Граф всегда был очень практичным человеком, трезвомыслящим. Хорошим правителем. Он искренне считал, что лишней земли не бывает, потому идея с присоединением спорных территорий ему очень нравилась. Однако душу грыз червячок сомнений, крошечный, но весьма настойчивый.