Гончаров и кровавая драма

– Можешь не сомневаться, проверим обязательно. А теперь скажи-ка нам, пес шелудивый, в каких отношениях этот твой Виктор Мельников был с Чернореченским?

– В самых приятельских.

– Он часто бывал у него дома?

– На это ответить я затрудняюсь, потому как сам посещал его всего пару раз на его дни рождения. Вот тогда-то там, наряду с конторскими, был и Мельников.

– Ладно, проглотим и это. Теперь скажи, идея с консервами принадлежала Чернореченскому или ее кто-то подбросил сверху? Например, кто-нибудь из начальства склада? С кем из их эшелона он был дружен?

– Затрудняюсь ответить.

– Но ведь кто-то ему дал знать, что лавочку пора прикрывать.

– Это так, но я не замечал, чтобы он был на короткой ноге с кем-то из высшего эшелона складского начальства.

– А из среднего?
– раздраженно спросил Ефимов.

– Из среднего?
– задумался Елизаров.
– Может быть, инженер по ТБ Андрей Васильевич Климов? Да, с ним он частенько заглядывал в ресторанчики. Я даже думаю... Мне порой казалось, что он у нас в доле.

– Андрей Васильевич Климов, - задумчиво повторил полковник.
– Это уже кое-что. А они, случаем, не дружили домами?

– Этого я вам сказать не могу, просто не знаю.

– Тебе что-нибудь говорит имя Будулай?

– Бодулин Николай? Вы его имеете в виду? Будулай его кличка.

– Он самый и есть. Кто он такой? Рассказывай о нем все, что знаешь.

– А что я о нем могу знать? Почти ничего. Ну, работал он у нас в прошлом году в строительной бригаде, а как кончился договор, так он и уехал к себе домой, то ли в Беларусь, то ли на Украину. Вот и все.

– Нет, не все, - засопел полковник.
– После того как истек срок по контракту, он еще долго и тщетно ходил за причитающимися ему деньгами, но, как у вас заведено, остался при своем интересе, а попросту говоря, вы его "обули".

– Вполне возможно, но это уже меня не касается, это не мое поле деятельности.

– Все вы там такие, не фирма, а лепешка коровьего дерьма, и вы в ней копошились навозными жуками. Ублюдки, к стене бы таких ставить без суда и следствия!
– не на шутку разошелся полковник, и я начал всерьез опасаться за жизнь нашего снабженца.

– Как узнать адрес, по которому Бодулин проживал в нашем городе? перебивая тестя, спросил я.

– Для этого вам нужно обратиться в отдел кадров или поспрашивать мужиков из первой бригады. Он работал именно там.

– На каком объекте сейчас трудится эта бригада?

– В самом центре, по улице Мира, напротив почтамта, они облицовывают фасад магазина "Клондайк". Бугор, то есть бригадир, у них как раз и есть Виктор Мельников. Насколько мне известно, эту неделю они выходят во вторую смену.

– Ладно, садись в машину, нам пора ехать.

– Куда?
– напрягся Елизаров, тревожно глядя на нас.

– А это не твое собачье дело. Куда привезем, там и окажешься.

– Но как же машина? Она там стоит без присмотра. Ее же растащат...

– А ты не волнуйся, она теперь тебе долго не понадобится, - от души расхохотался полковник, заметив, как страдальчески вытянулась рожа Елизарова.
– Ладно, черт с тобой, поедем и заберем твою тачку, но только при одном условии: ты будешь вести себя тихо и покорно, как грешница на исповеди. Иди к машине!

– Да как же я пойду, если у меня связаны ноги, а между ног висит пудовый мешок?

– А ты скачи, как кенгуру, и побыстрее, а то ведь я могу передумать...

– Нет, нет, я уже иду.

Комично подскакивая и волоча свой груз, он допрыгал до машины и упал мордой на заднее сиденье. Закинув его ноги, я примостился рядом.

Удивительно, но машину еще не угнали и даже не обчистили. Быстро заменив скат, я сел за руль и, держа минимальную дистанцию, поехал за тестем, гадая, в какое отделение он решил определить нашего узника. Тесть превзошел самого себя. Он затормозил как раз напротив городского управления милиции. Забрав диктофонную пленку, он велел мне перебраться в "Волгу" и, строго-настрого приказав не спускать с пленника глаз, вальяжной походкой Альманзора вошел в здание.

– Зачем вы меня сюда привезли?
– после долгого молчания заскулил Елизаров.
– Ведь я вам все рассказал. Чего же вы еще от меня хотите?

– Хотим, чтобы ты получил по заслугам. Не топить же тебя в самом деле в озере. Мы живем в цивилизованном обществе, где тебя посадят в цивилизованную камеру, а потом над тобой состоится цивилизованный суд, и ты на долго окажешься в обществе цивилизованных зеков.

– А ты хоть раз был на зоне, чтобы трещать мне такое?

– Кончай базар, начальство идет, - оборвал я его скулеж, заметив, как из дверей выходят Вехктин и тесть, а за ними следуют два автоматчика.

– Здравствуйте, Александр Владимирович, - выходя из машины, приветливо поздоровался я.
– Вот привезли вам отличного уголовника.

– Господи, опять Гончаров, - покачал он головой.
– Ну когда же ты наконец перестанешь маячить на наших горизонтах?

– Вот только сдадим вам товар и сразу же исчезнем, испаримся, как дымка, как хрустальные мечты вашей юности. Нет, вы только посмотрите, какой экземпляр!

– Хорош, ничего не скажешь, а почему у него между ног мешок с песком? ткнул пальцем полковник.
– Ему что, делать больше нечего?

– Не знаю, наверное, он таким образом выражает свой протест.

– Хватит болтать, Константин, - оборвал меня тесть.
– Ну что, Александр Владимирович? Принимаете его на довольствие?

– Да уж как тут не принять. Ребята, вытаскивайте его. Ох, Алексей Николаевич, подбросил ты нам работку. И так по горло загружены, а тут еще и это.

– Обижаешь, Александр Владимирович, он может оказаться ключом к убийству семьи Чернореченских. И тогда вы спасибом не отделаетесь.

– Это уж как положено, ну ладненько, звони, если что.

– Непременно, а кассету-то после перезаписи верните.

– Как договорились. Ну ладно, мужики, доброго вам пути.

– Что у нас там по плану?
– отъехав на приличное расстояние, спросил тесть.

– По плану у нас много чего, но сейчас шестнадцать часов тридцать минут, а мы с вами с утра ничего не жрали. Я бы наплевал на все планы и поехал домой. Кушать хочется так, что трясутся коленки.

– Это дельная поправка, и я полностью ее принимаю. Может быть, я вообще сегодня поставлю машину в гараж? Там у меня со вчерашнего дня осталось больше половины.