Гончаров и кровавая драма

– Кому теперь достанется все это добро?

– Братьев и сестер он не имел, а родители его умерли лет пять назад. Дети убиты, у жены, кроме сестры Тамары Дмитриевны, тоже никого нет. Прямой наследницей она не является, но должна получить какие-то крохи. Какие именно, точно не знаю, но думаю, что сущие пустяки.

– Интересная картинка, - крякнул полковник, - убили человека, а его несметное добро остается невостребованным! Странно мне это.

– Согласен, ясности нет, - кивнул Шуйский.
– Но теперь уж ничего не поделаешь.

– Теперь не поделаешь, нужно было думать заранее...

– задумчиво промолвил тесть.
– А может, заранее все и было продумано?.. Какого возраста был Чернореченский и сколько лет стукнуло его жене?

– Анатолию Ивановичу недавно исполнилось сорок семь лет, а Римме Дмитриевне не было еще и тридцати, - мало что понимая, ответил следователь.
– Но какое это имеет значение?

– Пока трудно сказать, - уныло заметил Ефимов.
– Просто я почему-то предвидел заметную разницу в годах.

Такой или примерно такой разговор состоялся у нас во вторник, а в четверг рано утром наше мужское одиночество было неожиданно нарушено прекрасной дамой с синими печальными глазами и пепельными волосами. Тонкий, чуть курносый нос, мягкий подбородок и характерный разрез губ показался мне знакомым. Высовываясь из-за мощной полковничьей спины, я пригласил ее войти и чувствовать себя как дома.

– Вы меня не знаете, - стоя в передней, нерешительно начала она.
– Да и визит мой вам покажется странным, но обратиться к вам мне посоветовала подруга, которой вы несколько лет назад здорово помогли, - обращаясь к тестю, выдала она любезную тираду.

– Прошу вас, раздевайтесь и проходите, - турманом надув грудь, загулькал полковник.
– Проходите в кабинет, там все мне расскажете. Костя, приготовь нам кофе.

Удалившись, они закрылись, оставляя меня наедине со своей досадой и ненужностью.

Наиподлейшим образом сварив им кофе, я подошел к двери и гаденько спросил: будет ли мое появление кстати и не помешаю ли я своим непрошеным вторжением?

– Входи, чего там...
– открывая дверь, проворчал тесть.
– Какое там вторжение. А тем более дамочка перепутала, оказывается, ей нужен господин Гончаров.

– Да, да, - поспешно подтвердила визитерша, - мне нужно поговорить с Константином Ивановичем Гончаровым, и если это вы...

– То не пейте этот дурацкий кофе, заварим новый. А пока я весь в вашем распоряжении.

– Я Ерошина, - сразу огорчила меня она.
– Тамара Дмитриевна Ерошина. Младшая сестра Риммы Чернореченской.

– Очень приятно, - давая полковнику знак включить диктофон и оставаться на месте, ответил я.
– И что же вас ко мне привело?

– Чтобы не отнимать у вас времени, я буду краткой. У меня случилось несчастье, убили сестру, ее мужа и моих племянниц. Я знаю, что вы были в их квартире вскоре после того, как случилась эта трагедия.

– Допустим. И что из этого следует?

– Я прошу вашей помощи. Наверное, для вас не секрет, что меня считают главной подозреваемой. Бесконечные допросы, вопросы на засыпку. Мне кажется, что скоро я сойду с ума. Мало того что пережила смерть сестры, так теперь меня дергают разные следователи - то милиции, то прокуратуры. Причем по нескольку раз на день, совершенно не обращая внимания на мое состояние.

– Вы отлично выглядите, - не отходя от кассы, выдал я ей заслуженный комплимент.

– Пожалуйста, прошу вас, не издевайтесь надо мной. Если б вы только знали, какие кошмарные, бессонные ночи я провожу. Ну да ладно, я к вам пришла вовсе не для того, чтобы плакаться в жилетку и ждать каких-то утешений. Я пришла с определенной и конкретной целью. Помогите мне выпутаться из всей этой истории.

– С удовольствием, но как? Что я должен делать? Пойти к прокурору и, по-дружески похлопав его по плечу, сказать: ты, брат прокурор, это дело брось, гражданка Ерошина чиста, как слезинка Богоматери, и ко всему этому делу не имеет никакого отношения. Так?

– Нет, не так, вы должны как можно скорее найти настоящего преступника. В моей признательности можете не сомневаться, я зарабатываю достаточно, так что смогу достойно вас отблагодарить.

– Видите ли в чем дело, - подумав, промямлил я, - возможно, я бы и согласился ввязаться в это дело, кабы не предупреждение начальника милиции. Он достаточно прямолинейно мне заявил, что если я начну совать свой нос туда, куда не следует, то надолго потеряю спокойствие и вкус к жизни.

– Но мне-то он этого не говорил, - сочно прогудел полковник и как-то двусмысленно подмигнул несчастной женщине.
– Меня он ни о чем не предупреждал, а значит, в этом плане я свободен в своих действиях. Я верно говорю, Тамара Дмитриевна?

– Верно, - грустно согласилась Ерошина.
– Но мне рекомендовали Константина Гончарова, и я боюсь, что...

– Что полковник Ефимов не справится с поставленной задачей?
– сердито закончил ее мысль тесть.
– Полноте вам, милая Тамара Дмитриевна, за свою долгую и безукоризненно прожитую жизнь я упек за решетку столько воров, мошенников и убийц, что вам и не снилось. Доверьтесь мне, а Костя, не высовываясь, будет на подхвате.

– Попробую, - чуть улыбнулась Ерошина.
– В случае успеха я могу заплатить вам десять-пятнадцать тысяч.

– Лучшей для меня платой будет ваша улыбка, - взбрыкнул старый козел и, неловко боднув ее головой в грудь, облобызал ручку.
– Но для начала вы должны со всей откровенностью ответить мне...
– он глянул на меня, ответить нам на несколько вопросов. Вы ничего не имеете против?

– Нет, отчего же, я для этого и пришла.

– Как давно вы знали мужа вашей сестры Анатолия Ивановича Чернореченского?

– С тех пор, как Римма с ним познакомилась, где-то девять лет.

– Как часто вы бывали у них дома или на даче?

– Почти каждую субботу и воскресенье. Поскольку я не замужем, меня там принимали за члена семьи. По сути, так оно и было.

– Ваша сестра гораздо младше Чернореченского. Скажите, у нее мог быть любовник?

– Мог, но не было, - брезгливо поморщилась Ерошина.
– Римма достаточно уважала своего мужа. Она ни за что бы не согласилась наставить ему рога.

– У Анатолия Ивановича была любовница?

– Точно сказать не могу, - с трудом пережевывая интимный вопрос, ответила она.
– Я думаю, что нет. Они друг друга любили.