Горечь Пепла

Келли.

— Привет, надеюсь, ты звонишь, чтобы чем-то порадовать меня, поскольку моё утро

уже началось дерьмово, — нахожу на своем тапочке следы от пасты и стону от того, что

весь мой путь вымазан липким веществом.

— Хочется верить, что тебя это порадует. Я ведь знаю твою любовь к детям.

Помощь, которую ты предложила мне месяц назад, ещё в силе? — спрашивает она.

Ползая на коленях, вытираю кафель от застывших пятен, образовавшихся в

результате падения зубной пасты.

— Думаю, все в силе, — смутно соображаю, что Келли имеет в виду. Споласкиваю

зубную щетку, и ищу расческу, чтобы расчесать утренний беспорядок на голове.

—Тогда, я жду тебя через час. Малыш Лео только что поел, и что касается меня, то я

буду отсутствовать в течение пяти-шести часов. Справишься? — ради приличия

интересуется она, при этом, шуршит чем-то в трубку.

— Оккей, — кто-то стучится в мою дверь. — Я тебе перезвоню.

Накидываю на пижаму халат и направляюсь открывать дверь. И вот тогда до меня

доходит. Что она сказала? Лео?

Разворачиваюсь и бегу обратно туда, где оставила свой телефон. Проходит десять

гудков. Десять долбаных гудков и меня отправляют на голосовую почту.

— Вот, черт! Малыш Лео. — Упираюсь головой о дверной косяк. В дверь все еще

продолжают надрывно стучать и звонить.

— Да что еще? — на меня смотрит пожилой мужчина — мой сосед.

— Дилан, ты не могла бы помочь нам с супругой перенести пару коробок в машину?

Совсем вымотались, — умоляет он.

Естественно, я вот так, в халате и в вымазанных пастой тапках, иду им на помощь.

Ну и тяжесть. Такое впечатление, что наложили в эти коробки кирпичи.

—Да это Мардж решила взять с собой книги и некоторую бижутерию, — отвечает

сосед, пока я помогаю ему таскать его барахло.

— Такое впечатление, что там вся библиотека, — беру еще одну коробку и матерюсь

про себя.

Что за дерьмовое утро!

Подъезжая к дому Келли, долго сижу в машине и мысленно себя настраиваю. Я не

люблю возню с детьми. Вообще, я не понимаю, как можно с ними справляться. Я

искренне восхищаюсь Кел и тем, что она в одиночку воспитывает ребенка. И все же,

надеюсь хоть на чью-то помощь, поэтому сначала я набираю маме.

Но это бесполезно. Да здравствует голосовая почта!

Смотрю на себя в зеркало заднего вида. Еще разок делаю глубокий вдох и выдох, и

иду на пытку.

Три часа я сижу с малышом Лео. Три гребаных часа он дергает меня за волосы,

срыгивает и орет. Собираю его вещи и решаюсь на прогулку. Взять и позвонить подруге

не позволяет совесть. Это ее первое свидание с того времени, как умер Джейсон. Ей

просто необходимо отвлечься.

— Давай, малыш, закроем дверь, и ты перестанешь мучать меня, — он смотрит

своими огромными голубыми глазами. — Маленький бесенок.

Мы идем вдоль улицы, минуя несколько скверов. Пацан усиленно обсасывает

пальцы и пускает слюни. Все мое плечо от такого количества влаги мокрое насквозь. С

переменным успехом он перестает хныкать и начинает кричать заново.

Решаюсь на самый отчаянный шаг. Мне нужен любитель детей и один человек,

точно подходит на эту роль.

— Джонни, привет, — пытаюсь перекричать истошный вопль ребенка.

— Привет. Это кто там так кричит? — с тревогой в голосе произносит Джон

Коулмен.

— Мне нужна твоя помощь. — Называю ему адрес и очень надеюсь на то, что

совсем скоро он приедет.

Не проходит и десяти минут, как машина Джона паркуется напротив нас. Не

произнося ни слова, он берет малыша, и мелкий гаденыш тут же замолкает.

— Вот, что ты сейчас сделал такого, что он замолчал? — смотрю с интересом на

кривляющегося Джона.

— Просто ребенок не переносит тетю Дилан, — он наклоняется ко мне и морщит

свой нос. — А еще от нее дурно пахнет, да, малыш? — с бесконечным обожанием

спрашивает он Лео.

Малыш засовывает кулачок в рот и начинает его усердно сосать.

— Это было грубо, Джонни, — принюхиваюсь к себе. Фу, да от меня и вправду

воняет.

—Давай-ка ко мне, примешь душ, а я его покормлю. Тут один квартал ехать. Держи

ключи.

Я ловлю на ходу от его автомобиля ключи, и мы едем к его дому.

Не понимаю, как я не могла додуматься, что ребенок просто хочет кушать. Но Келли

же перед уходом его покормила. Кто столько ест?

Мы проходим в дом, Джон показывает мне дорогу в душ и выдает полотенце и

банный халат, а сам со спящим Лео на руках уходит на кухню.

Душ в его доме — это мужская обитель с черным кафелем и многострунной лейкой.

После его принятия, заворачиваюсь в полотенце и выхожу в комнату, чтобы надеть

халат.

— Вот так сюрприз… малышка, — громкий голос Кейна заставляет меня дернуться

и схватиться за полотенце, закрепленное на моей груди. — Если ты так хотела трахнуться

со мной, почему тогда вчера сбежала?

Кейн встает и походкой хищника движется в моем направлении.

— Малышка Ди, ты что, краснеешь? Неужели в твоей головке появились пошлые

мысли? — цокая языком, протягивает руку и хватает за кончик полотенца, а затем

медленно тянет его на себя.

Я не могу двигаться, потому что смотрю в эти голубые глаза и вхожу словно в

какой-то транс.

— Давай, мисс Барлоу, хорош ломаться. Твои оленьи глазки не в состоянии меня

обмануть, — упорней тянет за ткань.

Одной рукой удерживаю полотенце, а второй бью ему по лицу. Этот мерзавец,

слегка покачиваясь и держась за только что ударенную щеку, нагло ухмыляется. Хватаю

халат и пролетаю мимо него.

— Беги, Ди. Всё равно от меня далеко не убежишь. — Его смех отдается зловещим