Гори, гори, моя звезда!

«Ласточка примчалась…»

Ласточка примчалась Из-за бела моря, Села и запела: Как февраль ни злися, Как ты, март, ни хмурься, Будь хоть снег, хоть дождик — Всё весною пахнет! 1858

Приданое

По городу плач и стенанье… Стучит гробовщик день и ночь… Еще бы ему не работать! Просватал красавицу дочь! Сидит гробовщица за крепом И шьет – а в глазах, как узор, По черному так и мелькает В цветах подвенечный убор. И думает: «Справлю ж невесту, Одену ее, что княжну, — Княжон повидали мы вдоволь, На днях хоронили одну: Всё розаны были на платье, Почти под венцом померла: Так, в брачном наряде, и клали Во гроб-то… красотка была! Оденем и Глашу не хуже, А в церкви все свечи зажжем; Подумают: графская свадьба! Уж в грязь не ударим лицом!..» Мечтает старушка – у двери ж Звонок за звонком… «Ну, житье! Заказов-то – господи боже! Знать, Глашенька, счастье твое!» 1859

Яков Петрович Полонский (1819–1898)

«Священный благовест торжественно звучит…»

Священный благовест торжественно звучит, Во храме фимиам, во храме песнопенье; Молиться я хочу, но тяжкое сомненье Святые помыслы души моей мрачит. И верю я, и вновь не смею верить; Боюсь довериться чарующей мечте; Перед самим собой боюсь я лицемерить; Рассудок бедный мой блуждает в пустоте… И эту пустоту ничто не озаряет: Дыханьем бурь мой светоч погашен. Бездонный мрак на вопль не отвечает… А жизнь – жизнь тянется, как непонятный сон. <1840>

Солнце и месяц

Ночью в колыбель младенца Месяц луч свой заронил. «Отчего так светит Месяц?» — Робко он меня спросил. В день-деньской устало Солнце, И сказал ему господь: «Ляг, засни, и за тобою Все задремлет, все заснет». И взмолилось Солнце брату: «Брат мой Месяц золотой, Ты зажги фонарь – и ночью Обойди ты край земной. Кто там молится, кто плачет, Кто мешает людям спать, Все разведай – и поутру Приходи и дай мне знать». Солнце спит, а Месяц ходит, Сторожит земли покой. Завтра ж рано-рано к брату Постучится брат меньшой. Стук-стук-стук! – отворят двери, «Солнце, встань – грачи летят, Петухи давно пропели — И к заутрене звонят». Солнце встанет, Солнце спросит: «Что, голубчик, братец мой, Как тебя господь-бог носит? Что ты бледен? что с тобой?» И начнет рассказ свой Месяц, Кто и как себя ведет. Если ночь была спокойна, Солнце весело взойдет. Если ж нет – взойдет в тумане, Ветер дунет, дождь пойдет, В сад гулять не выйдет няня И дитя не поведет. 1841

Тишь

Душный зной над океаном, Небеса без облаков; Сонный воздух не колышет Ни волны, ни парусов. Мореплаватель сердито В даль пустую не гляди: В тишине, быть может, буря Притаилась, погоди! 1843

Вызов

За окном в тени мелькает Русая головка. Ты не спишь, мое мученье! Ты не спишь, плутовка! Выходи ж ко мне навстречу! С жаждой поцелуя, К сердцу сердце молодое Пламенно прижму я. Ты не бойся, если звезды Слишком ярко светят: Я плащом тебя одену Так, что не заметят! Если сторож наш окликнет — Назовусь солдатом; Если спросят, с кем была ты, — Отвечай, что с братом! Под надзором богомолки Ведь тюрьма наскучит; А неволя поневоле Хитрости научит! 1844

Узник

Меня тяжелый давит свод, Большая цепь на мне гремит. Меня то ветром опахнет, То все вокруг меня горит! И, головой припав к стене, Я слышу, как больной во сне, Когда он спит, раскрыв глаза, — Что по земле идет гроза. Налетный ветер за окном, Листы крапивы шевеля, Густое облако с дождем Несет на сонные поля. И божьи звезды не хотят В мою темницу бросить взгляд; Одна, играя по стене, Сверкает молния в окне. И мне отраден этот луч, Когда стремительным огнем Он вырывается из туч… Я так и жду, что божий гром Мои оковы разобьет, Все двери настежь распахнет И опрокинет сторожей Тюрьмы безвыходной моей, И я пойду, пойду опять, Пойду бродить в густых лесах, Степной дорогою блуждать, Толкаться в шумных городах… Пойду, среди живых людей, Вновь полный жизни и страстей, Забыть позор моих цепей. <1844>

Тени

По небу синему тучки плывут, По лугу тени широко бегут; Тени ль толпой на меня налетят — Дальние горы под солнцем блестят; Солнце ль внезапно меня озарит — Тень по горам полосами бежит. Так на душе человека порой Думы, как тени, проходят толпой; Так иногда вдруг тепло и светло Ясная мысль озаряет чело. 1845

«Вижу ль я, как во храме смиренно она…»

Вижу ль я, как во храме смиренно она Перед образом Девы, Царицы небесной, стоит — Так молиться может святая одна… И болит мое сердце, болит! Вижу ль я, как на бале сверкает она Пожирающим взглядом, горячим румянцем ланит; Так надменно блестит лишь один сатана… И болит мое сердце, болит! И молю я Владычицу Деву, скорбя: Ниспошли ей, Владычице Деве, терновый венок; Чтоб её за страданья, за слезы, любя, Я её ненавидеть не мог. И зову я к тебе, сатана! оглуши, Ослепи ты ее! подари ей блестящий венок; Чтоб её, ненавидя всей силой души, Я любить её больше не мог. <1845>

Вальс «Луч надежды»

Надежды вальс зовет, звучит — И замирая завывает: Он тихо к сердцу подступает, И сердцу громко говорит: Среди бесчисленных забав, Среди страданий быстротечных — Каких страстей ты хочешь вечных, Каких ты хочешь вечных прав? Напрасных благ не ожидай! Живи, кружась под эти звуки, И тайных ран глухие муки Не раздражай, а усыпляй! Когда ж красавица пройдет Перед тобой под маской черной И руку с нежностью притворной Многозначительно пожмет; Тогда ослепни и пылай! — Лови летучие мгновенья И на пустые уверенья Минутным жаром отвечай! 1845

Затворница

В одной знакомой улице Я помню старый дом, С высокой, темной лестницей, С завешенным окном. Там огонек, как звездочка, До полночи светил И ветер занавескою Тихонько шевелил. Никто не знал, какая там Затворница жила, Какая сила тайная Меня туда влекла, И что за чудо девушка В заветный час ночной Меня встречала, бледная, С распущенной косой. Какие речи детские Она твердила мне: О жизни неизведанной, О дальней стороне. Как не по-детски пламенно, Прильнув к устам моим, Она, дрожа, шептала мне: «Послушай, убежим! Мы будем птицы вольные — Забудем гордый свет… Где нет людей прощающих, Туда возврата нет…» И тихо слезы капали — И поцелуй звучал… И ветер занавескою Тревожно колыхал. 1846

Ночь

Отчего я люблю тебя, светлая ночь, — Так люблю, что страдая любуюсь тобой! И за что я люблю тебя, тихая ночь! Ты не мне, ты другим посылаешь покой!.. Что мне звезды – луна – небосклон – облака — Этот свет, что, скользя на холодный гранит, Превращает в алмазы росинки цветка, И, как путь золотой, через море бежит? Ночь! – за что мне любить твой серебряный свет! Усладит ли он горечь скрываемых слез. Даст ли жадному сердцу желанный ответ, Разрешит ли сомненья тяжелый вопрос! Что мне сумрак холмов – трепет сонных листов — Моря темного вечно-шумящий прибой — Голоса насекомых во мраке садов — Гармонический говор струи ключевой? Ночь! – за что мне любить твой таинственный шум! Освежит ли он знойную бездну души, Заглушит ли он бурю мятежную дум — Все, что жарче впотьмах и слышнее в тиши! Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь, — Так люблю, что страдая, любуюсь тобой! Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь, — Оттого, может быть, что далек мой покой! 1850

Песня цыганки

Мой костер в тумане светит; Искры гаснут на лету… Ночью нас никто не встретит; Мы простимся на мосту. Ночь пройдет – и спозаранок В степь, далеко, милый мой, Я уйду с толпой цыганок За кибиткой кочевой. На прощанье шаль с каймою Ты на мне узлом стяни: Как концы ее, с тобою Мы сходились в эти дни. Кто-то мне судьбу предскажет? Кто-то завтра, сокол мой, На груди моей развяжет Узел, стянутый тобой? Вспоминай, коли другая, Друга милого любя, Будет песни петь, играя На коленях у тебя! Мой костер в тумане светит; Искры гаснут на лету… Ночью нас никто не встретит; Мы простимся на мосту. <1853>