Горизонтальная война – снимая маски

Вздрогнув, я повернулась:

— Кто вы и что вам нужно?

— Поговорить. Пожалуйста, не создавайте лишних проблем ни себе, ни нам.

Тем временем лифт несся ввысь, мерно отсчитывая этажи. Когда над головой вспыхнула цифра семь, стальная коробка замерла и двери плавно разъехались в стороны. Длинный коридор в конце которого располагался кабинет отца, был пуст, секретарши не было. Вообще никого не было. Будто вымерли все. Ужасное ощущение.

— Я вызову охрану, — предупредила я, выйдя последней.

— Это было бы опрометчиво, Мелания Сергеевна. — Конвоир растянул губы в улыбке и приглашающе взмахнул рукой. — Нам известно, что вы воспитываете дочь. Девочка слишком мала, чтобы нести ответственность за ваши действия, не так ли?..

Шаги гулко разносились по длинной кишке коридора. Стены цвета осеннего неба давили, редкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь тучи, светили в окна, разносясь по ним кляксами. Меня пустили вперёд, отставая всего на полшага. Руки давно мелко тряслись, а под тонкой кружевной блузкой стекал холодный пот. Дыхание замирало, в горле встал противный комок. Уже на подходе меня придержали за локоть.

— Сначала мы удостоверимся, что никто не сможет нас подслушать, — молчавший до сих пор незнакомец осторожно открыл дверь и вошёл внутрь, пока мы со вторым остались снаружи.

— Что вам от меня нужно? — снова повторила я вопрос, стараясь, чтобы голос не выдал страха, опутавшего меня липкими сетями.

— Поговорить.

— Чисто. Снял два жучка, — двери распахнулись, приглашая внутрь. Тот, что заходил первым, дождался пока мы войдём и встал в дверях, охраняя.

Кабинет отца остался в том же виде, в каком я оставила его в пятницу. Грубо усадив меня на стул, мужчина прошёл на место отца и сел, небрежно сдвигая бумаги на край. Следом его рука скользнула к выдвижным ящикам.

Проверяя их один за другим, он всё больше хмурился.

Я молчала.

— Где бумага с адресом? — он, наконец, подал голос.

— Какая? Здесь множество разных бумаг, на многих из них есть адреса, — я сцепила руки в замок, и откинулась на спинку. Нельзя показывать страх.

— Мелания Сергеевна, — как-то нервно хмыкнул мужчина, — вы же умная женщина. Давайте мы не будем тратить время на игры.

— Я понятия не имею, о чём вы говорите, — подняв глаза, я упёрлась взглядом в его подбородок.

— Листок бумаги с адресом и цифрами кода, — медленно и чётко проговорил он, поднимаясь.
– Ну же, госпожа Звягинцева, вы же не хотите разделить судьбу отца?

Меня будто ледяной водой окатили. Смотря на обходившего стол мерзавца, я следила за его пальцами, которые скользили по столешнице. Он будто проверял, как хорошо выполняет свою работу уборщица. Каждое спокойное и размеренное движение было насквозь фальшивым.

— Это угроза? — вздохнув, я расслабилась и улыбнулась. — Господа, я даже не знаю кто вы, и что вам нужно, а мне уже дважды угрожали.

— Глеб Викторович предупреждал, что вы будете вести себя именно так, — не глядя на меня пробормотал он.

Глеб?

Волосы на затылке зашевелились. Неужели он послал своих псов, чтобы угрозой вынудить меня что-то сделать? Что за листок? Пока мужчина молча разглядывал рисунок дерева стола, я лихорадочно соображала, о чём может идти речь. В пятницу я была здесь с Николаем Петровичем, он ушёл раньше меня. Была ещё Люда, которая отдала мне записку отца, но там не было цифр. Перед глазами встал огрызок бумаги, который я нашла под стопкой бумаг. Но я его не забирала, он точно остался на столе, на самом видном месте.

— Вспомнили? — резко отодвинув меня, мужчина склонился и дыхнул ягодной жвачкой, которую до сих пор лениво перекатывал во рту.

— Если вы о маленьком листочке, то я оставляла его здесь, на столе, когда уходила в пятницу домой, — наконец, призналась я.

— Лжёшь, — рыкнул он, придавливая мои запястья к подлокотникам стула.

— Я не имею привычки лгать, — подняв голову, я встретилась с его глазами, на дне которых был … страх? Он боится? Но кого? Глеба?

— Если ты оставляла его здесь, — едва сдерживаясь, прошипел он, — то я сейчас его нашёл бы. Но на столе его нет. Значит, ты лжёшь. Нехорошо, Мелания Сергеевна, твоя дочь может пострадать.

— Не смейте угрожать Лизе, — медленно проговорила я, чувствуя, как в душе поднимается волна ненависти к Глебу. — Если с её головы упадёт хоть волос, если моя дочь хотя бы незначительно, но пострадает, вы мне за всё ответите. Так и передайте вашему хозяину. Убирайтесь вон, — прошептала я ему в лицо.

— Мы не уйдём, пока не получим бумагу, — мужчина оскалился.

— В таком случае, вы можете меня убить, — я расправила плечи и улыбнулась. — У меня нет вашей бумажки, видимо, кто-то украл её за выходные. — Но убить меня вы не можете, как и покалечить, ваш хозяин не простит этого, ведь так? — зная маниакальную страсть Глеба к контролю, я была уверена в том, что попала в точку.

По виску подонка сбежала капля пота. Сцепив зубы, он ещё несколько секунд вглядывался в моё лицо и выругавшись, отошёл. В этот момент со стороны коридора послышались голоса, среди которых я узнала начальника охраны Иннокентия Васильевича. Тот, что был перед дверью, запустил руку под пиджак.

— Не советую, — выдохнув, громко посоветовала я, благодаря провидение за помощь. — Начальник охраны в прошлом воевал, имеет чёрный пояс по дзюдо, и просто не любит таких как вы. Если не хотите проблем, то сделайте вид, что пришли просто побеседовать.

— Ты зарываешься, — вновь соскочил на ты цепной пёс Глеба. — Я могу заставить тебя пойти с нами.

— Попробуй.

— Твоя дочь...

— Это всё? — я склонила голову набок и облизнула губы. — Вы настолько жалки, что угрожаете ребёнку? Правда? У Глеба что, больше никаких козырей не осталось? Не бывать этому, можешь так и передать.

Трусливые подонки.

Голоса звучали всё ближе, Людочка и Меркулов обсуждали последние новости и смерть генерального. Сжав руку в кулак, тот, что стоял передо мной бросил быстрый взгляд на дверь и схватив меня за шею, привлёк к себе:

— У тебя остался последний шанс, малышка. Жаль портить такую шкурку. После всех своих выходок, ты ещё жива только потому, что до сих пор интересна ему. Как приз. Но стоит Глебу потерять этот интерес, и тобой займусь я.

Задохнувшись от ужаса, я распахнула глаза и открыла рот. Но мужчина уже прошёл к двери, и взялся за ручку:

— Мы скоро встретимся, госпожа Звягинцева. Можете не сомневаться.

Ха... едва они выскочили в коридор, мои ноги потеряли опору и некрасиво разъехались в стороны.