Горькая истина

Он идет через кухню и обнимает жену сзади, прижимая ее к себе.

– Оставь меня в покое, Дом, – бурчит Джо.

Но вырваться не пытается – то ли ей все-таки приятно, то ли у нее нет на это сил.

– Можно и мне чашечку? – спрашивает Доминик.

Джо фыркает:

– Так уж и быть.

Доминик выпускает ее из объятий, и Джо достает из шкафчика вторую кружку. Поставив ее на стол, жена сообщает:

– Будем пить чай, который подарила та женщина на митинге.

Доминик хмурится:

– Неужели у нас другого нет?

– Есть, но я хочу попробовать этот. Мы сейчас ищем новые вкусы для кафе. К тому же название «Пурпурное небо» эффектно звучит.

Доминик продолжает хмуриться, и Джолин вздыхает:

– Так ты будешь чай или нет? Никто тебя не заставляет.

– Буду, – бормочет себе под нос Доминик.

Джо бросает в его кружку чайный пакетик, наливает горячей воды из чайника, и они ждут, когда чай заварится и прозрачная вода приобретет оттенок жидкого янтаря. Скрестив руки на груди, Джо опирается поясницей о край столешницы. В глаза мужу она старается не смотреть.

– А я тут вспоминал наши студенческие годы, – со смешком делится Доминик.

– Зачем? – без тени улыбки спрашивает жена.

– Сам не знаю. Просто думал про нашу первую встречу. Как ты в меня втрескалась по уши.

Фыркнув, Джо выпрямляется и, взявшись за ниточку чайного пакетика, несколько раз макает его в кипяток.

– А по-моему, это ты мне покоя не давал, пока я не согласилась на свидание.

– Скажешь тоже – покоя не давал! Просто ты мне очень нравилась, – смеется Доминик.

Джо хоть и едва заметно, но все же улыбается. Кажется, оттаивает. Доминик снова заставил ее сменить гнев на милость. Такой уж у него талант – располагать к себе людей. Даже собственную жену.

– Скучаю по нам прежним, – признается он. – Мы ведь теперь и за руки совсем не держимся.

Он тянется к ней через остров, и, как ни странно, Джо позволяет взять себя за руку.

– Да, у губернатора мало времени на семейную жизнь, но я тут подумал: когда закончится кампания и меня переизберут, давай поедем отдыхать. Сбежим вместе подальше. Только ты да я. И никто нам не помешает.

– В твой напряженный график отдых не впишется, – вздыхает Джолин и, сразу понурившись, отводит взгляд. – Знаю, я сама виновата, что у нас теперь почти нет времени друг на друга. Это я настояла, чтобы ты баллотировался на губернаторский пост.

– Мы оба решили, что это прекрасная идея, – напоминает Доминик. – У делового партнера твоего отца нашлись полезные связи. Он все устроил, и мы рассудили, что нельзя упускать такой шанс.

Джолин кивает, со вздохом отворачивается и идет в кладовку за органическим медом. Выловив из кружки мужа чайный пакетик, Джо выжимает его, потом добавляет в напиток мед. Пододвинув кружку к Доминику, она кладет мед и себе, но немного, всего одну чайную ложку.

Доминик пробует чай. Вкус на удивление приятный. Он делает глоток побольше и чуть-чуть обжигает язык горячим напитком.

– Знаешь, Дом… – начинает было Джолин, но затем умолкает.

– Продолжай, – тихо говорит он, глядя в ее темно-карие глаза.

Жена смотрит на него, и в ее зрачках отражается огонек светильника.

– Соглашаясь выйти за тебя замуж, я многого не требовала, – произносит Джо, уставившись в кружку. – Я только хотела, чтобы ты всегда был со мной честен.

Доминик застывает. Он понятия не имеет, что на это ответить, и просто ждет продолжения.

– Что ты от меня скрываешь?

Голос Джолин так тих, что Доминик едва разобрал вопрос.

Он пристально смотрит на жену, и на какую-то секунду у него возникает желание рассказать ей все. О том лете в Новом Орлеане, которое более четырех лет назад изменило его жизнь – да что там, почти разрушило ее.

«Галвестон».

«Риц-Карлтон».

Ковер.

При последней мысли Доминику так и хочется сжаться в комок. Нет, на понимание жены тут рассчитывать бесполезно. И чем меньше она знает, тем лучше для нее. Если будут неприятности, Джо они не затронут. Но эта история – лишь один пункт в длинном списке его секретов. Инцидент в Новом Орлеане, конечно, дело серьезное, но Доминик чувствует: если жена узнает про остальное, она с ним больше разговаривать не захочет.

– Я ничего не скрываю, Джо, – наконец отвечает Доминик.

Во взгляде жены он читает разочарование. Джо поджимает губы, Доминик делает еще один глоток чая. Со стороны он выглядит спокойным и невозмутимым, но на самом деле его сердце бьется с такой силой, что пульс стучит в ушах.

– Дело твое. – Джолин со вздохом отворачивается. – Захочешь рассказать мне правду – я готова. А сейчас пойду спать.

Не оглядываясь на Доминика, Джо выходит из кухни, и вот удаляющиеся шаги ее маленьких ножек уже доносятся с лестницы. Облокотившись на столешницу, он глядит на кружку Джолин: чай в ней так и остался нетронутым.

11

ДОМИНИК

Забрав кружку, Доминик идет в свой кабинет и опускает ее на подставку на письменном столе. От женщины-ведьмы, конечно, мурашки бегут по коже, но справедливости ради надо сказать, что чай у нее хороший. В «Фокстроте» Мелисса говорила, что Доминику надо распечатать и подписать какие-то бумаги, и, раз уж спать ему все равно не хочется, он решает не откладывать дело в долгий ящик. Убрав распечатанные документы в новый конверт из манильской пеньки, чтобы завтра отвезти их в администрацию, Доминик откидывается на спинку кресла и пьет чай.

Джолин догадывается, что у него какая-то тайна. Жена всегда видела его насквозь. Доминик не знает, чем искупить вину перед Джо. Может, все-таки сказать ей правду и тогда Джолин станет легче? Она же как-никак его жена. Джо в любом случае на стороне мужа, она никогда не выдаст его тайну. В какую бы трудную ситуацию он ни угодил, обязательно придет на выручку. Но тут ведь совсем другое дело. С этой проб лемой Доминик должен справиться сам.

Тут он уголком глаза замечает какое-то движение и в следующую секунду, едва не поперхнувшись чаем, наблюдает, как снаружи к стеклянной двойной двери приближается темный силуэт. Дверь ведет в один из внутренних двориков, а на участок можно попасть только через высоченные металлические ворота, однако Доминик ясно видит, как человек в капюшоне подходит все ближе. Последние сомнения отпадают, когда незнакомец берется за дверную ручку и нажимает на нее, пытаясь попасть в дом.

Губернатор прирастает к креслу, сердце в груди стучит, как молот. Мобильник остался наверху, в гостевой спальне. Но Доминик быстро спохватывается, и его взгляд падает на стационарный аппарат. Он поспешно снимает трубку, а фигура в капюшоне продолжает дергать ручку так, что дверь трясется. Доминик набирает номер офицера, сидящего в машине в конце подъездной дорожки. Полиция дежурит там каждую ночь: необходимая предосторожность ради безопасности губернатора.

– Сэр, что случилось? – отвечает Стивен.